Книга мёртвых - Хольбайн Вольфганг (читать книги без регистрации .TXT) 📗
И не только им.
В конце концов повозка свернула, проехала в ворота и остановилась на заднем дворе какого-то здания. Здесь нас ждал целый десяток полицейских. Пока одни распрягали лошадей, другие держали меня на мушке своих пистолетов. Только после того, как лошадей увели подальше, Коэн слез с козел и открыл замок на дверце повозки.
— Без фокусов, Крейвен, — прошипел он. — А то пискнуть не успеете — и вы уже покойник! — В подтверждение своих слов он махнул в мою сторону револьвером.
Полицейские вылезли из повозки, за исключением тех двух, к которым я был пристегнут, и выстроились в ряд, держа оружие наготове.
Затем из повозки вышли мы с Дженкинсом и Тейлвортерном, которые тщательно следили за тем, чтобы не оказаться на линии огня. Очутившись на неровной мостовой, я попытался рассмотреть в тумане, куда же меня привезли. Так как это был внутренний двор и я не видел здания спереди, мы могли находиться в каком угодно районе Лондона, но форма людей, открывших нам дверь, была настолько примечательна, что я, замерев на месте, удивленно уставился на них.
Что, черт побери, мы делали в столь поздний час в Олд-Бейли? Если судья или прокурор хотели меня допросить, то было бы намного проще, если бы они сами приехали в Скотланд-Ярд. Кроме того, я не собирался говорить ни слова в отсутствие Грея.
— Вперед! — проворчал Тейлвортерн, и меня потащили дальше.
Складывалось впечатление, будто я очутился в осажденной крепости. Вокруг было полно полицейских, вооруженных пистолетами и резиновыми дубинками. Казалось, что им больше делать было нечего, кроме как стоять и мрачно смотреть на меня. Если бы обстоятельства не складывались так плохо, то я просто посмеялся бы над сложившейся ситуацией. Ведь я только сейчас понял, что здесь произошло. Со мной не просто обращались как с врагом государства номер один — в глазах этих людей я и был таковым.
Коэн лично открыл последнюю дверь, и через несколько мгновений я очутился в главном суде империи. Дженкинс и Тейлвортерн подвели меня к скамье подсудимых и заставили сесть, а сами уселись по обе стороны от меня. Остальные полицейские заняли места в зале, не убирая при этом свое оружие. Тем временем Коэн подошел к помосту, где разместились судья, прокурор и присяжные. Происходящее все больше напоминало мне кошмарный сон.
Но это был не сон. Ситуация казалась невозможной; то, что сейчас происходило, противоречило по меньшей мере десятку законов и поправок, но прекращать комедию никто не собирался: в зале все было готово к проведению процесса. Судья, просмотрев документы, тихо задал Коэну несколько вопросов. Присяжные шептались. У большинства из них на лицах было написано удивление. Судя по всему, они, как и я, не вполне понимали, что происходит.
Закончив говорить с Коэном, судья трижды ударил молотком по столу.
— Мы можем начать заседание? — Его голос звучал как-то странно, как будто вместо голосовых связок у него в горле была металлическая проволока.
В зал вбежал доктор Грей. Отдав одному судебному приставу пальто и зонт, а другому шляпу, он поспешно подошел к помосту.
— Прошу простить мое опоздание, ваша честь. Мне сообщили о заседании суда лишь после того, как я пришел в мою контору, — заявил он.
Верховный судья Джеймс Дарендер со скучающим видом кивнул.
— Я принимаю ваши извинения, доктор Грей. Но вынужден предложить вам переодеться, чтобы мы могли начать заседание.
— Конечно, ваша честь. Могу ли я попросить вас позволить мне поговорить с моим подопечным? Новость о заседании была столь неожиданна для меня, что я не успел подготовиться.
Судья опять кивнул. Подойдя к скамье подсудимых, Грей наклонился к моему уху.
— Не говори ни слова о том, что случилось в Скотланд-Ярде, — прошептал он. — Я думаю, что смогу все уладить. Не говори ничего без моего согласия, ясно?
— Да, — почти неслышно ответил я, хотя на самом деле не понял, о чем он говорит. Что, черт побери, здесь творится?
— Не вешай нос, Роберт, — продолжил Грей. — Мы как-нибудь с этим справимся. Сейчас я быстро переоденусь, а затем порву в клочья все обвинения против тебя. И это на глазах у Рутеля!
Улыбнувшись, адвокат повернулся и последовал за приставом, который провел его в комнату Дарендера, чтобы он мог переодеться.
С каждой минутой, пока мы ждали доктора Грея, я чувствовал себя все неувереннее. Что-то здесь было не так. Все вокруг казалось каким-то неправильным, хотя я и не мог объяснить, отчего у меня складывалось такое впечатление. Взять хотя бы Дарендера. В отличие от большинства присяжных и прокуроров, его нисколько не смущало происходящее. Вид у него был какой-то отчужденный. Когда в зал вернулся Грей, я тоже не смог отделаться от ощущения, что вижу перед собой не человека, а куклу. Лицо верховного судьи напоминало лик статуи, вытесанный из гладкого серого камня. Остекленевшие глаза без интереса смотрели в зал.
Не глядя на меня, Грей занял отведенное ему место и взял у одного из судебных приставов документы. Судья зачитал обычную для начала заседания речь, в которой говорилось о справедливости во имя королевы. Я не заметил, как все присутствующие в этот момент встали, поэтому Дженкинс и Тейлвортерн заставили меня подняться. Я постепенно начинал ненавидеть этих двух парней, как, впрочем, и всех остальных тоже. Это было не судебное заседание, а какой-то фарс, причем не очень хорошего качества.
— Ты не должен осложнять свое положение провокациями и пренебрежением судебными традициями, — шепнул мне Грей.
Голос Грея тоже звучал как-то странно, металлически. От ужаса у меня волосы встали дыбом. Да что ж такое? Почему Грей ведет себя так, как будто весь этот цирк — вполне нормальное явление?
— Доктор, — пробормотал я. — Что…
— Молчать, обвиняемый! — приказал мне судья, еще раз ударив молотком по столу.
Звук удара глухим эхом отозвался в моей голове. На мгновение я вообще утратил связь с реальностью и, впав в истерическое состояние, даже подумал, что вот сейчас открою глаза и увижу, что это всего лишь сон.
Но если это и был сон, то я не проснулся. Когда я пришел в себя настолько, что смог воспринимать слова, которые произносились в зале суда, прокурор уже читал обвинение. Впрочем, обвинением это назвать было сложно. Скорее это был памфлет, который весьма позабавил бы меня, если бы в нем не фигурировало так часто имя Роберт Крейвен. Рутель описывал меня как настоящее чудовище, рядом с которым даже Некрон показался бы хорошим человеком. Нечасто в жизни мне доводилось слышать подобную чушь. Но как бы глупо все это ни выглядело, казалось, я был единственным в зале — за исключением разве что Коэна и, разумеется, доктора Грея, — кто не верил в предъявленные мне обвинения.
Из всех присутствующих лишь Коэн — как и я — явно недоумевал по поводу происходящего. Инспектор переводил взгляд с судьи на Рутеля и обратно, и всякий раз складка на его лбу становилась все глубже. Но при этом он почтительно молчал. Как и мой адвокат. После того, что случилось, я не обиделся бы на доктора Грея, если бы он вообще не пришел, но его хладнокровия я понять не мог. Грей внимательно слушал все тирады прокурора, даже не пытаясь его прервать. Удобно откинувшись на стуле, он что-то записывал на листе бумаги. На его лице было столько же интереса, сколько у фелинолога, [18]попавшего на ежегодное собрание Британского общества разведения догов.
Впрочем, такой же вид был у судьи и присяжных. Правда, через какое-то время один из присяжных воскликнул:
— Почему обвиняемый не был арестован после убийства девушки? Опытный сотрудник полиции, возможно, остался бы жив, если бы прокуратура позволила арестовать обвиняемого!
Мне пришлось изменить свое мнение. Люди здесь были вовсе не настолько безразличны, как я думал вначале. Отсутствие у них интереса ограничивалось лишь в тех частях заседания, где речь не шла о моем обвинении… Напротив, они прилагали все усилия для того, чтобы отправить меня на виселицу.
