Пещера Черного Льда - Джонс Джулия (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
К концу речи Вайло охватила дрожь, и в горле пересохло. Он был не мастер говорить, но должен был предостеречь Пентеро Исса. Пусть правитель узнает, что клановые земли ему не игральная доска.
Марафис, помолчав, сказал:
— Я передам твое послание, Собачий Вождь, но думаю, что клановые войны будет не так легко прекратить.
Он был прав. Разделительные линии прочерчены чересчур ясно и ненависть укоренилась слишком глубоко, чтобы одни вожди согласились собраться с другими за столом переговоров. Но главное даже не в этом.
— Теперь этим займутся сами кланы.
Марафис понял сразу и кивнул, и Вайло зауважал его за это.
Они провели в молчании еще час, за который Марафис ни разу не присел, хотя и старался опираться больше на правую ногу. Вейс сидел на том же месте и не произносил ни слова. Вайло хотелось выпить еще, но он поборол это желание. Ожидание изматывало его, и он сильно скучал по Нан и по собакам. Кроме того, он беспокоился о внуках и думал, будет Сухая Кость ехать всю ночь или нет.
Его взгляд то и дело обращался к наглухо запертому окну, выходящему на юго-восток. Райф Севранс никогда не покидал его мыслей надолго. Один-единственный взгляд в сторону Пяди вызывал в Вайло чувства столь сильные, что он даже ощущал их на вкус. Хорошо бы Сухая Кость хоть раз в жизни ослушался своей железной воли и забил парня до смерти там же, где взял его в плен. Тогда правосудие по крайней мере свершилось бы скоро и без раздумий, и дело обошлось бы без этой длительной пытки правдой и ложью.
Вайло провел рукой по своим косам. Не надо ему было ходить в башню. Не пошел бы — не увидел Райфа Севранса как молодого новика, продолжающего защищать честь своего клана в пропахшем смертью подземелье. И видел бы в нем только черноградца, то есть убийцу.
Он снова позвал Строма Кармо и послал его посмотреть на девушку. Когда она уедет и над круглым домом займется новый день, он наконец приставит сталь к горлу черноградца — не раньше.
— Она спит, вождь, — доложил Стром, вернувшись через несколько минут. — Я звал ее по имени — она не отвечает. Потряс ее за руку — не просыпается.
Вайло кивнул.
— Принеси ее сюда, Стром. Надень на нее плащ и сапожки, уж как сумеешь...
— И посмотри, сколько она съела.
Вайло вскинул бровь. Вейса, как видно, не учили молчать, когда говорит вождь клана. Темное обветренное лицо Строма просветлело в предвкушении ожидающей чужака выволочки, но Вайло предпочел замять дело. К чему тратить слова на Женомужа? Он положил руку на плечо Строма и вышел за дверь вместе с ним. Отойдя на расстояние, где их уже не могли слышать, он сказал:
— Сделай, как говорит Женомуж, Стром. Но сначала найди Ранальда или еще кого-нибудь и вели обыскать поклажу Женомужа и забрать оттуда все порошки и зелья. — Это уже кое-что. Белену зимой достать не так просто — Вейсу негде будет ее взять.
Стром кивнул.
— И скажи Бренону: я хочу, чтобы все наши, мужчины и женщины, через четверть часа надели латы и сели на коней. Пусть Марафис со своей семеркой, покидая Ганмиддиш, увидит напоследок, как Бладд силен. Надо держать ухо востро. У Марафиса солдатский ум, и он сразу заметит, что нас мало, если дать ему случай.
Стром Карво, побратим Сухой Кости и один из лучших в клане бойцов на мечах, понимающе кивнул:
— Мы об этом уже позаботились.
Вайло от этих слов полегчало, и даже ожидание стало более терпимым. Ветер выл за стенами круглого дома, а Нож, Женомуж и Собачий Вождь стояли в молчании и ждали, когда Стром явится с девушкой. По стенам застучал град, и Вайло это не удивило. Такая погода как раз отвечает его чувствам.
В дверь постучали даже слишком скоро. Вейс облизал сухие губы, Нож, перестав расхаживать, обратил свое массивное тело к двери.
— Входи, — сказал вождь.
Стром внес в комнату девушку. Он хорошенько укутал ее от бури, намотав на нее все шали и тулупы, которые смогли ему выделить оставшиеся в доме бладдийки. Он даже позаботился заправить ее красивые пепельные волосы за ворот, чтобы ветер не трепал их во время езды. Запрокинутая голова девушки безвольно покачивалась при каждом шаге Строма.
От учащенного дыхания Вейса Вайло сделалось тошно.
— Положи ее на стол.
Стром подчинился вождю, но Вайло уловил в его глазах проблеск гнева. Кланник не хотел отдавать ее этим людям.
Сарга Вейс подошел к ней первым и заглянул под лисий капюшон.
— Да, это она. Хорошо ли она поела?
Обманчиво спокойное лицо Строма стало похоже на покрытое льдинами бурное море.
— Совсем не ела, только воду выпила.
Вайло зажмурился. Только воду. Какова же сила зелья, которое ей дал Женомуж?
Сарга Вейс приподнял ей веки и подергал за руки. Марафис смотрел на Асарию Марку мрачно, стиснув свои ручищи. Глядя на эти руки, Вайло едва сдержал слова: «Ты ее не получишь».
Вейс достал еще один пузырек с маковым молоком.
— Нескольких капель, которые она выпила с водой, недостаточно. Она проснется среди ночи, если не принять мер.
Стром посмотрел на вождя, и Вайло сказал:
— Возьми у него пузырек и капни ей на язык два раза.
Стром молча исполнил приказ.
Когда Марафис хрустнул пальцами, готовясь взять Асарию на руки, Вайло подошел к столу. Лицо девушки было бледным, на губы легла синева. Ее легко было представить себе с набитым снегом ртом.
Он отвернулся и сказал:
— Идите! — Это относилось равно к людям и к призракам. — И не забудьте сказать своему господину, что я больше ничего ему не должен.
Райф проснулся.
Аш.
Он стиснул рукой горло, ища амулет, но его там не было. Райфу вспомнилось, как Собачий Вождь швырнул его в стоячую воду у себя под ногами. Тогда Райф не стал его искать — ведь амулет и так всегда к нему возвращался.
Перебарывая боль и слабость, Райф слез со скамьи в воду, доходящую ему до щиколоток. Камеру наполнял мрак ненастной ночи. Райф не видел даже своих рук, шарящих по камню под черной речной водой.
Пальцы путались в водорослях, скользких, как сырое мясо, тыкались в какие-то студенистые куски и гладкие предметы наподобие полых костей. Пахло нечистотами — и его, и тех, кто сидел здесь до него, — но Райф не испытывал отвращения. Он должен был найти амулет.
Он был слаб, ужасно слаб, и проклинал себя за эту слабость. Когда ноги под ним начали дрожать, он становился в воду на колени и продолжал поиски. Он ощупывал трещины и впадины каменного пола, поднимая со дна тучи векового дерьма. Вода жгла руки, но он почти не чувствовал холода. Буря ревела снаружи, как дикий зверь, осыпая башню градом, но Райф прислушивался только к своему дыханию. С Аш случилось что-то плохое.
От ледяной воды пальцы стали как деревянные. Он ранил их, шаря в грязи. Где же амулет? Не унесло ли его течением? Нет. Быть того не может. Ребенком Райф выбрасывал его раз десять, но ведун всегда находил его и приносил обратно.
Он должен быть где-то здесь.
Вода хлюпала о стены, и беспокойство Райфа росло. Его одежда промокла и провоняла насквозь, порезы от ножа на животе и ляжках жгли белым пламенем, ребра подозрительно потрескивали при каждом вздохе. Ему мерещилось, что Смерть смеется над ним, и этот высокий, звенящий смех леденил его гораздо сильнее, чем вода. Аш!
Ведя рукой потрещине между стеной и полом, он наткнулся на шнурок. Райф выдернул его из воды, ощупал подвешенный к нему предмет и понял, что его амулет вернулся к нему.
«Это твое, Райф Севранс. Придет день, и ты порадуешься, что он с тобой».
С клюва капала вода. Райф не касался его и держал только за шнурок, пока не добрался до сухого островка своей скамьи. Сердце на ходу сильно билось о ребра, и пальцы, сжимающие шнурок, не дрожали. Он сел, и вода ручьями потекла с него на скамью. Он подумал, не помолиться ли за Аш Каменным Богам, и решил не делать этого. Это клановые боги, а они с Аш не кланники.
Сжав губы, он положил амулет на правую руку и сжал кулак.
Знание пришло к нему сразу, теплое как кровь и естественное, как его собственная мысль. Аш больше нет здесь, и с ней что-то случилось. Ее увезли.
