Н 4 (СИ) - Ильин Владимир Леонидович (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗

– То, что ты мой брат. Я тебя старше, и я – твой старший брат. Понял? – Невольно заводился   он   с   каждым   словом.   -   Ты   мой   младший   брат,   который   влез   в неприятности.   Поэтому,   на   правах   старшего   брата,   я   сейчас   пойду   и   со   всем разберусь. А ты стоишь позади и не отсвечиваешь! – Рявкнул Артем.

- Осознал. Старший брат со всем разберется. – Кивнул я на всякий случай без промедления.

-   Вот   и   ладно,   -   обогнул   он   меня   и   потопал   в   сторону,   где   положено   быть усадьбе.

Чувство направления у него совершенное – не заплутает точно.

Я же пожал плечами и направился следом.

- Но причем тут Шуйские? Максим же Юсупов! – Недоуменно произнесла Аймара.

- Самойлов, - веско поправил ее Федор, затопавший вслед.

- И немного Де Лара, - добавил я для ясности.

- Постойте, но как же… Хотя.  Ну конечно! Теперь я все поняла. – Замедлился ее шаг, и чуть подотстав от прозрения, произнесла Инка пораженным голосом.

- Что именно? – Донесся любопытствующий вопрос от Го Дейю.

И даже мне стало интересно.

- Он чудовище, искусственно выращенное в пробирке!

Тьфу, блин…

- Что ты ладонью по лицу хлопаешь? – Возмутилась Аймара на китаянку. – Не бывает четырех отцов!

- Двух отцов, четырех дедушек, трех бабушек, двух братьев, двух сестер, собаки,

кота и мыши, - деловито поправил Федор. – Все бывает! Только мышь потерялась… -

Взгрустнулось ему.

-   Столько   всего   предстоит   потерять.   –   Мигом   вернулась   Инка   в   привычную колею, вернув себе показное равнодушие.

Потому   что   из-за   поворота,   образованного   зеленым   профлистом   очередного забора, показались блекло-белые стены усадьбы под серым облачным небом.

В центре солидного участка, огражденного металлической сеткой с пущенной поверх   колючей   проволокой,   она   казалась   давным-давно   знакомым   зданием,

увиденным после долгой разлуки. Слишком часто я смотрел на фотографии – но в реальности   был   тонкий   покров   белого   снега,   припорошившего   кустарники   и желтую траву газонов вместе с разбитыми дорожками из плитки. Даже тут, за две сотни  шагов  от строения,  были  видны  рассохшиеся  от  времени  оконные  рамы  с облупившейся   белой   краской,   заросшими   пылью   и   паутиной   стеклами   и   иными признаками   увядания.   И   тем   не   менее,   все   окна   были   целы,   крыша   без   дыр   в черепице,   а   на   стенах   отсутствовали   граффити,   которых   не   избежать   бесхозной постройке. Мы зашли с тыла, но я был уверен, что у парадного входа расчищена дорожка,   а   в   одном   из   окошек   возле   двери   горит   одинокая   лампа   в   комнате охранника   –   человека   наверняка   здешнего,   слегка   пьющего   на   работе   и   оттого неприметного. Его боевой ранг местным знать не надо. Равно как и личности тех,

кто   иногда   сюда   прибывает   –  но   на   этот   счет   всегда   можно   придумать   богатых родичей хозяина, приезжающих на день, чтобы быстро разочароваться и вернуться в хорошую гостиницу в городе.

- Глубина ямы не известна? Куда людей помещают? – Спросил Артем, стоявший на пару шагов впереди нас.

- Проектная три метра. Могли углубить, - уточнил я. – Яму в десять метров даже в те времена просто так не закажешь. Городовым настучат. С нашими технологиями

– вообще легко и двадцать.

- Хоть бы поглубже, - мрачно вздохнул Артем.

- Там холодно и сыро, - осторожно заметила Го Дейю из-за плеча.

- Да я чтобы не задело… - Повел он плечом и в несколько быстрых и широких шагов оказался сильно впереди нас.

Я остался на  месте,  а дернувшихся  было  следом  девушек придержал жестом руки.

- Что? – Недовольно уточнила Инка.

Отрицательно   покачал   головой   и   перевел   взгляд   на   спину   Артема.   Инка автоматически отследила мой взгляд, и заготовленная ею фраза пропала в резком выдохе.

Потому   что   вокруг   Шуйского   словно   плавился   воздух,   проходя   волнами искажения,   цепляющими   снег   и  землю  под  ними.   Поднимающими   этот   снег,   эти комья слежавшейся прелой листвы под ним, и эту серовато-коричневую глинистую почву,   основательно   утрамбованную   проезжавшими   машинами.   Закручивающими все это вокруг ног массивного и высокого юноши стремительнее и стремительнее –

под взвывший воздух и тревожный шелест ветвей всех деревьев вокруг. Пока черножелто-серый   вихрь   бешено   не   закрутился   вокруг   него,   скрывая   с   головой   и разрастаясь на несколько метров ввысь и вокруг. И так же резко прянул в сторону земли, явив взору огромного медведя размером с металлический гараж – бурого, с сияющей   лоском   шерстью   и   перекатывающимися   под   ней   мощными   мышцами,

припавшего на чуть полусогнутые передние лапы с огромными когтями, налитые чуть зеленоватым свечением, напряженно смотревшего в сторону усадьбы.

- Охренеть, - выдала Го Дейю без малейшего акцента.

А   до   того   еще   новости   по-нашему   читала   и   слишком   уверенно   смотрела   на таблички с улицами и названиями магазинов. Недостаточно хорошо их там готовят,

прокол за проколом…

- Мой брат,  - деловито представил я, подняв правую ладонь и  посмотрев на перстень. – Сам в шоке.

- И что сейчас будет? – Растерялась Инка, полностью поглощенная созерцанием огромного медведя – аж ротик приоткрылся.

- Стандартная схема работы. – Охотно пояснил ей. - Хороший, плохой и медведь.

- А кто плохой?

- Тот, кому сейчас крепко не повезет, - чуть напрягся я от ощущения наждачки по нервам.

Рядом пробуждалась настолько древняя сила, что невольно становилось не по себе. И не одному мне – Федор тут же оказался за коричневой завесой защиты своей свиты, а девушки попятились назад и отступили за меня.

Потому   что   даже   я   –   зло   для   них   гораздо   более   привычное,   чем   то,   что зарождалось за несколько шагов впереди.

Пробужденное Артемом попыталось скрыться в тревожном шелесте деревьев –

и   кто-то   поверит,   что   из-за   него   в   панике   упорхнули   задержавшиеся   на   родине птицы. Оно замаскировалось резким ветром, взметнувшим снег и опавшую листву во дворе усадьбы. Но желтые листья отчего-то отказывались падать на землю, все множась и множась в порывах ветра – в количестве, которого никак не могло тут оказаться - танцуя среди тысяч таких же желто-красных лепестков, заполонивших все   пространство   перед  нами  и  на  десяток метров  ввысь   под  гибельный   шелест

«Вечной Осени»…

В   этом   шорохе   слышался   усталый   треск   рассыхающегося   пластика;   стон стремительно ржавеющего металла и отзвуки лопнувшей арматуры, показавшейся из   одномоментно   выветрившегося   бетона   стен   и   перекрытий;   глухой   звук лопнувших стекол и отзвуки всего, что стремительно умирало, рассыпаясь прахом без следа.

- Что происходит? – Еще слышалось в этом шелесте.

И тихое «мама», которое даже на языке аймара означало то же самое – и самое дорогое…

Мир   стремительно   возвращался   в   состояние,   когда   не   было   ни   стали,   ни пластика, ни стекла, а в этих краях шумел только великий лес. У которого всегда был и будет один хозяин.

Но в миг, когда напряженный силуэт медведя вздрогнул и выдохнул перед нами,

а   листья   опали   на   пустую   и   ровную   землю   с   остатками   вмурованного   в   землю фундамента, на котором  более  не  существовало  двухсотлетней усадьбы, нашелся тот, кто с этим оказался не согласен.

Нескладно   высокий   и   чуть   перекошенный   в   плечах,   словно   разучившийся держать себя прямо - еще пять лет назад он был атлетом и красавцем. Парой месяцев назад – безобразным толстяком, а ныне неведомо кем до момента, пока отец не придумает ему новое имя и новую судьбу. Бывший наследник клана Черниговских стоял   на   остатках   бетона,   окруженный   хаосом   серых   и   бледно-серых   теней.