Американские боги - Гейман Нил (библиотека электронных книг txt) 📗
Слов, которые он говорил, она не поняла, потому что не знала языка, на котором они были сказаны. Она снова налегла обеими руками на древко копья, стараясь как можно глубже погрузить его – сквозь собственное тело – в его тело.
Его горячая кровь обдала ей спину, и это она тоже почувствовала.
– Сука! – выкрикнул он, уже по-английски. – Сука ебаная!
В голосе у него звучала влажная, хлюпающая нота. Должно быть, наконечник разрезал ему легкое, подумала она. Мистер Мирр начал двигаться, вернее – пытался двигаться, и каждое его движение заставляло двигаться и ее: они были соединены общей осью, насажены на нее, как две рыбы на один гарпун. В руке у него откуда ни возьмись появился нож, и он время от времени ударял ее этим ножом, отчаянно и сильно, попадая то в бок, то в груди, не видя, куда именно приходятся его удары.
Ей было наплевать. Что трупу пара ножевых ранений?
Она со всей силы навесила ему по запястью кулаком, и нож отлетел и звякнул о пол пещеры. И она оттолкнула его в сторону, ногой.
Тогда он начал плакать и выть. Она чувствовала, как он шарит у нее по спине, пытаясь найти точку опоры, как катятся по ее шее его горячие слезы. Его кровь давно уже пропитала ее одежду на спине и потоками стекала вниз.
– Ужасно неприличное, должно быть, зрелище, – сказала она тусклым, мертвым шепотом, не без толики черного юмора.
Потом она почувствовала, как его повело в сторону, и ее тоже повело в сторону, вслед за ним, а затем она поскользнулась в крови – там была только его кровь, – которой на полу пещеры натекла уже целая лужа, и оба упали.
Гром-птица приземлилась на парковочной площадке Рок-сити. Ливень стоял стеной. Поле обзора у Тени сократилось буквально до дюжины футов. Он выпустил из рук перья гром-птицы и наполовину сполз, наполовину соскользнул на мокрый асфальт.
Сверкнула молния, и птицы рядом не стало.
Тень поднялся на ноги.
Парковка была заполнена всего на четверть. Он пошел к выходу. По дороге ему попался коричневый «Форд-Эксплорер», притулившийся к каменной стене. В самой машине было что-то до боли знакомое, он с любопытством ее оглядел и заметил на переднем сиденье человека, который, похоже, спал, упав грудью на руль.
Тень открыл водительскую дверцу.
В последний раз он видел мистера Градда возле мотеля, в самом центре Америки. Выражение лица у него было удивленное. И шею ему сломали мастерски. Тень дотронулся до лица. Еще теплый.
В салоне машины стоял едва уловимый запах: на грани неразличимого, будто человек, от которого так пахло, уехал несколько лет тому назад, а комнату с тех пор не проветривали. Но Тень этот запах узнал. Он захлопнул дверцу «Форда» и пошел через парковку.
На ходу он почувствовал в боку боль, резкий, острый приступ боли, который длился секунду, не более, а потом прошел.
Билетов никто ему продавать не хотел. Он прошел сквозь здание магазина и углубился в парк Рок-сити.
Гремел гром, сотрясая ветви деревьев и гулко отдаваясь в скалах, и ливень лил с отчаянной холодной свирепостью. День едва начал клониться к вечеру, но было темно как ночью.
От тучи к туче змеей пробежала молния, и Тень подумал: интересно, это гром-птица возвращается на свои поднебесные утесы, или это разряд атмосферного электричества. А может быть, в каком-то смысле, на каком-то уровне два эти представления вовсе не противоречат друг другу.
Ну, конечно же, они и есть – одно и то же. В этом-то, собственно, все дело.
Неподалеку раздался крик: мужской голос. Знакомый. Единственное слово, которое удалось разобрать – или ему только показалось, что он сумел разобрать именно это слово – было: «...Одину!»
Тень бегом пробежал через Двор Знамен Семи Штатов, где пол был выложен цветными камнями с изображениями флагов, по которым теперь ручьем текла вода, и на одном из которых Тень поскользнулся. Гора была сплошь окутана густой пеленой облаков, и сквозь полную тьму и бушующую над двором бурю Тень при всем желании не смог бы разглядеть ни единого из семи.
А внутри было тихо. Такое впечатление, что там вообще не осталось ни единой живой души.
Он подал голос, и ему показалось, что кто-то откликнулся. И он пошел в ту сторону, откуда до него как будто донесся отклик.
Никого. И ничего. Одна только цепочка с табличкой, а на табличке надпись о том, что часть экспозиции для посетителей закрыта.
Тень перешагнул через цепочку.
Огляделся, пристально всматриваясь в темноту.
По коже у него пробежали мурашки.
Голос у него за спиной, из самой тьмы, сказал отчетливо и тихо:
– Ты еще ни разу меня не разочаровал.
Тень не стал оборачиваться.
– Бред, – сказал он. – Зато я только и делал, что разочаровывал сам себя. Каждый раз.
– Ничего подобного, – сказал голос. – Ты сделал все, для чего был предназначен, и даже более того. Ты привлек к себе всеобщее внимание, и никто даже и не думал смотреть на ту руку, в которой в действительности была монета. Это как раз и называется – отвлекать внимание. И еще, когда приносишь в жертву собственного сына, высвобождается такая мощь – ее вполне достаточно, и даже более чем достаточно, для того, чтобы наше шоу не сошло со сцены. Честно говоря, я горжусь тобой.
– Нечестная была игра, – сказал Тень. – С самого начала. Ничего взаправдашнего. Только-то и нужно было, что придумать подходящее обоснование для массового убийства.
– Золотые слова, – сказал из темноты голос Среды. – Именно что нечестная. Но другой игры в этом городе не было.
– Мне нужна Лора, – сказал Тень. – И мне нужен Локи. Где они?
Повисло молчание. На него пахнуло порывом ветра пополам с водяной пылью. Где-то рядом прогремел гром.
Он пошел дальше.
Локи Кознодей сидел на полу, прислонясь спиной к металлической решетке. За решеткой пьяненькие пикси возились со своим самогонным аппаратом. Он был весь укрыт одеялом, снаружи остались только лицо и руки, длинные и белые. Рядом на стуле лежал электрический фонарик. Батарейка у фонарика, похоже, была на последнем издыхании, и свет шел тусклый и желтый.
Локи был бледен, и вообще вид у него был не слишком здоровый.
Вот только глаза. В глазах по-прежнему горело пламя, и эти глаза следили за Тенью, пока тот шел через пещеру.
Не доходя до Локи нескольких шагов, Тень остановился.
– Ты опоздал, – сказал ему Локи. Голос был клокочущий и хриплый. – Я уже бросил копье. Я посвятил эту битву. И она уже началась.
– Да иди ты, – сказал Тень.
– Вот тебе и иди ты, – ответил Локи. – И что ты теперь ни делай, все без разницы.
Тень остановился и задумался. А потом сказал:
– Копье бросают, чтобы положить начало битве. Вроде как там, в Упсале. И с этой битвы, собственно, ты и кормишься. Правильно я понимаю?
Молчание. Он слышал, как дышит Локи, хрипя и захлебываясь при каждом вдохе.
– В общем, я все просчитал, – сказал Тень. – Ну или почти все. Не вполне уверен, когда именно. Может быть, пока висел на дереве. А может, раньше. А началось все с той подсказки, которую Среда дал мне на Рождество.
Локи просто лежал и смотрел на него, не говоря ни слова.
– Это же просто разводка на двоих, – сказал Тень. – Вроде как в той истории про епископа с бриллиантовым колье и полицейского, который приходит, чтобы его арестовать. Или про того парня со скрипкой и другого, что хочет эту скрипку купить. Два человека, и всем вокруг кажется, что они противники, а на самом деле они разыгрывают одну и ту же партию.
Локи прошептал:
– Ты не просчитал. Ты просчитался.
– Да брось ты! Мне, кстати, понравился номер, который ты разыграл в мотеле. Неплохо придумано. Тебе же нужно было при всем присутствовать, чтобы убедиться, что все идет по плану. Я видел тебя. И даже понял, кто ты такой. Но только мне и в голову не могло прийти, что ты и есть этот их всемогущий мистер Мирр.
Тень повысил голос:
– Эй, ты там, выходи! – сказал он, обращаясь к темноте. – Где бы ты ни был. Покажись!
