Запрещённый приём (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей (книги полностью .TXT, .FB2) 📗

— Мы едем сообщить Бобби хорошие новости. — Сказала я.

— Он свободен, но его дядя убил его отца — это, по-твоему, хорошие новости?

— Мне не придется его убивать, так что — да, новости хорошие, ну, или, по крайней мере, лучшие из тех, которые мы можем ему предложить в этом бардаке.

Ньюман вздохнул на другом конце телефона.

— Со мной хочет поговорить врач. Приеду как только смогу.

— Хочешь, я дождусь тебя, и мы вместе освободим Бобби?

— Нет, Блейк, теперь это твой ордер. Оставляю эту честь тебе. Хотя я бы не отказался подбросить Бобби домой.

— Принято.

— Мне пора. — Сказал Ньюман и отключился.

Я повернулась к Олафу с Эдуардом.

— Кажется, попытка суицида Кармайкла все же была удачной.

— Два трупа. — Констатировал Эдуард.

— Ну хоть не три. Поехали, надо рассказать Бобби, что он теперь свободный верлеопард.

— Значит, мы никого убивать не будем? — Уточнил Олаф. Это прозвучало крайне мрачно.

Мы с Эдуардом ответили, что нет. Вы, конечно, скажете, что кто-то ростом почти в семь футов не может дуться, но вы ошибаетесь. Олаф дулся всю дорогу до Ханумана.

72

Мы трое услышали, как внутри здания Ледук на кого-то орет, и остановились на пороге офиса.

— Адвокат здесь. — Сказал Олаф.

— Ты слышишь его отсюда? — Уточнила я.

— Как и то, что именно она говорит.

— Я не сомневаюсь в том, что ты по голосу понял, что это женщина, но откуда ты знаешь, что она — адвокат? — Спросила я.

— Она говорит вещи, которые говорят только адвокаты.

Я могла бы уточнить, о чем речь, но сама за свою жизнь наслушалась адвокатов, так что прекрасно понимала, что он имеет в виду. Эдуард открыл дверь в офис шерифа и мы услышали, как женский голос угрожает засудить Ледука, его отделение, сам Хануман и, кажется, городских копов она тоже упомянула — как раз в тот момент, когда Эдуард с Олафом вошли в помещение и я смогла увидеть обладательницу этого голоса. Ростом она была примерно с Эдуарда, но пару дюймов ей добавляли каблуки, торчащие из-под кромки брючных штанов. Макияжа на ней почти не было. Темные волосы подстрижены коротко и уложены так, чтобы каждый завиток знал свое место. Я бы со своими так никогда не смогла сделать.

Миллиган и Кастер наблюдали за ссорой так, словно это был матч по теннису. Эйнжел стояла у двери, которая вела в помещение с клетками, прислонившись бедром к косяку так, что изгибы ее тела были очерчены особенно явно, но, может, дело просто в юбке-карандаше. Я бы уже давно захотела избавиться от каблуков, но я знала, что Эйнжел может носить их весь день. Это был единый образ, и она не собиралась рушить его сменой обуви.

— Я следую букве закона. — Сказал Дюк.

— Шериф Ледук, вы всерьез заявляете, что вас устраивает текущее положение вещей, и вы собираетесь выполнять конкретно этот закон до самого конца?

— Моя работа — следовать закону, именно это я и собираюсь делать. — Ответил он.

— Да ладно тебе, Дюки. Не упрямься ты так. — Бросила Эйнжел со стороны двери.

«Дюки»? Красные губы Эйнжел расплылись в улыбке, и это почти вызвало ответную улыбку у Ледука. Он будто бы спохватился и вновь нахмурился в сторону адвоката. Могу поспорить, что если я назову его «Дюки», у нас начнется срач.

— О чем спор? — Поинтересовалась я.

— Я здесь для того, чтобы спасти жизнь и восстановить справедливость. — Ответила мне женщина.

— Маршалы, познакомьтесь — это Аманда Брукс, наш борец с ветряными мельницами, личный Дон Кихот Коалиции. — Представила нас друг другу Эйнжел.

— Тогда уж «Донна» Кихот. — Сказала я, но все же протянулу руку миз Брукс.

Она ответила мне полуулыбкой, но ее лицо было сосредоточено на ссоре с Ледуком, так что на меня она толком и не смотрела, поскольку спор был для нее важнее. Ничего оскорбительного в этом не было — у меня такие ситуации тоже бывают.

Пока она пожимала руки Эдуарду и Олафу, я объяснила шерифу, что у нас есть признание от другого человека.

— Мюриэль бы не раскололась. — Ответил он так, словно ничуть в этом не сомневался.

— Но раскололся Тодд. — Сказала я.

Он кивнул.

— Я все еще не могу поверить, что они могли сотворить такое с Рэем.

Я и глазом не моргнула, радостно глядя на него в ответ. Незачем мутить воду, говоря, что я тоже сильно в этом сомневаюсь. Я хотела, чтобы Бобби вышел из тюрьмы, а сама я могла бы вернуться домой — до того, как судебная система прикопается к ордеру, который лежал в моем кармане.

— Подождите. — Встряла Брукс. — У вас есть признание в совершении преступления, в котором обвиняется мой клиент. Я правильно поняла?

— Именно так. — Ответила я.

— Я счастлива, что мистер Маршан свободен. Это будет серьезным испытанием для системы ордеров и ее стандартной процедуры. — Сказала она.

— Может быть, он пока еще не освобожден. — Поправила я.

— Что вы имеете в виду?

Мы с Эдуардом ей объяснили, что ордер по-прежнему действует, и в нем все еще фигурирует имя Бобби, потому что тот, кто признался в этом убийстве, оказался обычным человеком, и никто из нас толком не понимал, что нам теперь делать.

— По словам судьи, который выписал этот ордер изначально, прецедентов по обнулению ордеров на основании обвинения в адрес невиновного еще не было. — Закончила я.

— Это дело выглядит так, словно обычный человек притворится териантропом, чтобы его преступление не попало под систему ордеров. — Добавил Эдуард своим лучшим тедовским голосом — приятным и слегка озадаченным.

— Это преступление без сверхъестественного элемента, так что представителям сверхъестественной ветви здесь делать нечего. — Сказала Брукс.

— Это правда. — Согласилась я. — Но мы здесь, ордер по-прежнему активен, и мы, кажется, застряли в законодательном лимбе (имеется в виду состояние неопределенности — прим. переводчика).

— Ты не в лимбе. — Возразил Олаф.

Мы все уставились на него.

— С точки зрения закона ты все еще должна казнить того, чье имя указано в ордере, в течение семидесяти двух часов с момента подписания документа.

— А тот факт, что мой единственный выход в данном случае — это убить того, кто, как я знаю, не виноват, только потому, что он — верживотное… простите, териантроп, наводит на мысль, что системе, по которой работает наша ветвь, нужно чуть больше вариантов для действий.

— Ты все усложняешь, Анита. Закон предельно ясен.

— Маршал Джеффрис, вы что, всерьез заявляете, что могли бы пойти туда и казнить Бобби Маршана, зная, что он невиновен в этом преступлении? — Возмутилась Брукс.

— Знаете это правило в судах, что не следует задавать вопросы, ответы на которые не помогут вам разобраться в текущем деле? — Встряла я.

Она кивнула.

— Не всегда получается именно так, но да, мне известно об этом правиле.

— Ответ Отто вам не поможет.

Она уставилась на большого парня.

— Вы серьезно заявляете, что могли бы убить невинного?

— Я выполняю свою работу согласно букве закона. — Ответил он и посмотрел на меня так, что даже за стеклами темных очков этот взгляд был пугающим — возможно, только для меня, потому что миз Аманда Брукс Олафа, по ходу, вообще не боялась.

— Вся система ордеров на ликвидацию — это просто процедура, которая стала настоящим кошмаром для гражданских прав. — Заявила она.

Мы с Эдуардом с ней согласились. Олаф молча слушал наш разговор. Думаю, он все еще парился по поводу того, что в этот раз нам с ним не придется убивать и пытать кого-либо вдвоем.

— Передайте Бобби хорошие новости. — Сказал Эдуард с глубоким тедовским акцентом. Он даже улыбку натянул.

— О, он вас слышал. — Ответила Эйнжел со стороны двери. Она все еще соблазнительно прижималась к косяку.

Я бы на ее месте уже выглядела так, словно у меня бедро сломано. У нее же все выходило просто отлично. Она бросила мне улыбку и развернулась к клеткам, где сидел Бобби.

Я с улыбкой направилась в ту же сторону. Эйнжел не двигалась с места — просто обернулась ко мне, явив свою красную помаду. Я ждала, что она отодвинется, чтобы я смогла пройти, но она улыбнулась мне так, что в ее глазах что-то вспыхнула, и я едва не осадила ее. Этот вызов я проигнорировала и просто протиснулась рядом с ее бедром, огладив по дороге его многообещающий изгиб. Не будь у нас здесь адвоката и копов, я бы действовала откровеннее, но, может, и не действовала бы — не знаю. Позади Эйнжел я видела клетку с Бобби, и сейчас он был моей целью. Он улыбался, стоя возле прутьев, и я улыбнулась ему в ответ, как полная идиотка.