Пруд двух лун - Форсит Кейт (полные книги .TXT) 📗
Лахлан и Майя не обратили на ее слова никакого внимания, схлестнувшись взглядами.
— Неважно, насколько она могущественна, Майя, — сказал взбешенный Лахлан, — она всего лишь ребенок. — Он протянул руку и воззвал к Лодестару, призвав на помощь всю свою волю и желание. Белый шар поднялся из руки девочки и поплыл к нему над прудом. Малышка разочарованно захныкала и снова подняла ручонку. Лодестар замер в воздухе, точно не в силах решить, на чей зов ответить, и это очень напомнило Изабо ее суд в Кариле, когда маленький лорд заставил Лазаря выбирать между ней и ее законной хозяйкой, Главной Искательницей Глинельдой.
Шар колебался всего лишь миг, потом приземлился в руку Лахлана. Его кулак торжествующе сомкнулся.
— Видишь, я более могуществен, и Лодестар выбирает меня. Готовься к смерти, Колдунья!
Его рука крепко сжимала Лодестар, и он не мог стрелять из Лука, поэтому выхватил палаш и направился к ним.
Майя в страхе огляделась, потом ее взгляд устремился к пруду. Вода все еще искрилась светом, но в центре уже кружилась воронка — вода начала уходить. Банри швырнула Бронвин в пруд и нырнула прямо в кружащуюся глубину.
— Нет! — закричала Изабо и бросилась вслед за ними.
Вода озарялась серебристым светом, и она увидела, как ноги Майи исчезли в пенной круговерти. Бронвин проворно плыла за ней, как головастик, вытянув руку, чтобы ухватиться за ее волосы.
Изабо погружалась все глубже и глубже в искрящуюся и пенящуюся воду. Ее глаза были широко открыты, но все, что она видела, это лишь серебристые отблески, как будто из глубин озера бил яркий свет. Она рванулась вперед и увидела ноги Майи, опоясанные кольцом плавников. Та плыла прямо к сердцу ключа. Бронвин, позвала Изабо, и малышка оглянулась на нее. Ее глаза странно сияли, тельце блестело чешуей, вокруг рук и ног развевались оборки платьица, а из спинки торчал длинный зазубренный плавник. Потом малышка снова гибко развернулась и поплыла вслед за матерью.
Изабо отчаянно ухватилась за крохотную ножку, и девочка, извиваясь, оказалась у нее в руках. Развернувшись в обратную сторону, девушка устремилась на поверхность, чувствуя, как горят ее легкие. Казалось, они плыли бесконечно, и все огни начали гаснуть. Наконец, с малышкой в руках, она выбралась на воздух, кашляя и хватая ртом воздух.
Лахлан шагнул в пруд, вода доходила ему до колен. Он схватил Изабо и помог ей выбраться на берег.
— Зачем ты это сделала? — рявкнул он.
— Спасти... Бронвин... не дать ей... утонуть, — выдохнула Изабо, развернувшись так, чтобы он не мог дотянуться до малышки.
Он неприятно рассмеялся.
— Судя по виду этих чешуи и плавников, этого можно было не бояться.
Насквозь промокшая и дрожащая от холода, Изабо, ошеломленная услышанным, поняла, что он был совершенно прав. Бронвин плавала как рыба и в воде казалась вполне счастливой. Майя исчезла, затерявшись где-то в каналах под садом. Изабо не сомневалась, что она сумеет попасть в какую-нибудь из двух больших рек, текущих по обе стороны от города. Бронвин могла бы бежать вместе с матерью и, возможно, была бы с ней в большей безопасности, чем с мстительным дядей, который будет рассматривать ее как потенциальную угрозу своей власти и власти своих наследников. Со слезами на глазах она поняла, что ее импульсивность снова заставила ее поступить не подумав.
Внезапно Лахлан оглушительно закричал.
— Посмотрите на меня! — кричал он. — Взгляните на мои ноги!
Они ошеломленно уставились на него, ибо там, где только что были черные чешуйчатые когти Лахлана, находились две очень белые и стройные человеческие ноги. Он поднял одну, потом другую, и его смуглое лицо засияло неудержимой улыбкой. Он запрокинул голову и запел, и его голос, в звонкой песне радости и триумфа, разлился по саду. Лодестар крошечной луной сиял у него на ладони, и птицы, хлопая крыльями, поднялись с деревьев и кустов, заливаясь изумленными трелями.
— Когда Магниссон, наконец, сожмет Гладриэль в своих объятьях, все исцелится или погибнет, спасется или сдастся... — воскликнула Изабо, с надеждой глядя на свою руку. Острое и горькое разочарование пронзило ее, ибо в ярком свете луны она ясно увидела, что на ее руке, как и прежде, не хватало двух пальцев, но ей понадобилось лишь мгновение, чтобы понять, что ее уцелевшие пальцы стали столь же прямыми и гладкими, как были всегда. Несмотря на это, она почувствовала, сжимая и разжимая изувеченный кулак, как горькие слезы жгут ее горло и катятся по щекам, и склонилась к Бронвин, скрывая свои чувства от остальных. В темных волосах малышки она увидела серебристую прядь, поблескивающую в лунном свете.
— Свершилось! — воскликнул Лахлан с безмерным удовлетворением. — Я спас Наследие. Теперь, когда я владею Лодестаром, я буду владеть всей страной!
НОВАЯ НИТЬ НАТЯНУТА
ВЫРАСТИТЬ ДИТЯ
Изабо сидела у дотлевающих углей очага, ногой качая колыбель. В ее комнатушке было холодно, но она не делала попыток раздуть огонь. Она устала, замерзла и пала духом. Прошло девять месяцев с тех пор, как она пустилась навстречу своим приключениям, исполненная таких огромных надежд. Столько всего произошло. Столько изменилось. Если бы она не рассталась с Мегэн на склоне Драконьего Когтя, как изменилась бы ее судьба? Возможно, ее душа и тело остались бы целыми и невредимыми, вера непоколебимой, а будущее — ясным. Возможно, это она завоевала бы любовь Мак-Кьюинна и теперь была бы Банри Эйлианана. Она могла бы стать той, кому Ишбель Крылатая передала свои секреты.
Вместо этого у нее не было ни своего места, ни своего будущего. Мегэн называла Лахлана и ее сестру единственной надеждой страны, а кем была она? Девочкой на побегушках у Изолт и нянькой маленькой Бронвин? Слезы потекли по ее щекам, и она прижала малышку к плечу.
Дверь со скрипом приоткрылась, и в комнату медленно вошла Мегэн. После ранения она ужасно постарела — лицо стало совсем морщинистым, а белоснежная прядь совсем затерялась среди других седых прядей. Гита сидел у нее на плече; его теперь очень редко видели дальше чем в нескольких шагах от своей ведьмы, и он квохтал над ней, пока она не приходила в ярость. На поясе у Мегэн висел Ключ, начищенный до нестерпимого блеска.
Увидев на лице Изабо слезы, Мегэн села рядом с ней, взяв ее за руку.
— Кажется, я впервые вижу тебя наедине с тех самых пор, когда мы расстались.
Изабо кивнула, легонько покачивая девочку.
— У меня не очень много времени, — сказала Мегэн, — все так глупо волнуются о моем здоровье и настаивают, чтобы я не вставала с постели. Но я подумала, что тебе захочется поговорить. — Изабо снова кивнула, и старая ведьма сказала: — Жаль, что ты стала такой молчаливой, Изабо, я очень скучаю по своей смешливой болтушке.
— Мне не слишком хочется болтать, — сказала Изабо, и ее голос прозвучал по-детски даже в ее собственных ушах. Она с усилием сказала: — Прости, Мегэн, просто, похоже, вы все здесь на своих местах, а я — нет. Я прислуживала этим придворным, и они до сих пор обращаются со мной точно так же, несмотря на то, что на троне сидит моя копия.
Старая колдунья, вздохнув, сказала:
— Если бы я только знала, чем закончится мое восхождение на Драконий Коготь, я взяла бы тебя с собой, Бо, но я видела перед собой лишь опасность и смерть. Я думала, что ты будешь в безопасности, но тебе приспичило остановиться и спасти Лахлана! Это ирония судьбы, потому что если бы ты не сделала этого, то в лапы Оула попал бы он.
— Барон Ютта был бы счастлив, — горько ответила Изабо.
Мегэн поколебалась, потом сказала:
— Лишь немногим ведьмам удалось вырваться из их лап, Изабо. Твои силы воистину велики, ибо они помножены на живое воображение и быстрый ум. Я хочу, чтобы ты знала, как я горжусь тобой.
Услышав эти слова, Изабо снова зарыдала, хотя на этот раз к горечи примешивалось и немного сладости. Гита перескочил на ее плечо, чтобы утешить, похлопывая по мочке ее уха маленькой лапкой. Она заплакала еще горше.
