Сэр Невпопад из Ниоткуда - Дэвид Питер (читать полную версию книги TXT) 📗
Я шумно вздохнул. Боже, неужто мы и впрямь почти у цели? Я был ужасно измотан, физически и морально. Устал трястись в седле, устал выслушивать незаслуженные похвалы из уст принцессы, которая только и знала, что превозносила мои храбрость и благородство, устал от ощущения тяжести её головы на своём плече, от того, что она ни разу за всё время не разомкнула рук, сжимавших мою талию. Ни храбростью, ни тем более благородством я, как вы знаете, не отличался. В душе царила пустота. Никаких ощущений. Усталость и пустота. И мне казалось, что я никогда больше не испытаю никаких иных чувств. Только усталость и пустоту.
Тропа, которая была проложена по дну неглубокого ущелья, обогнула цепь холмов, и мы наконец его увидали. Форт стоял на пригорке. С башен и стен хорошо просматривались окрестности. Само здание и окружавший его вал выглядели прочно и солидно. А кроме того, две из четырёх стен форта примыкали к неприступной скале, по которой смогла бы взобраться разве что какая-нибудь ловкая когтистая горгулья. Таким образом, напасть на форт с тыла было невозможно. Но и со стороны въездных ворот он был укреплён едва ли не более надёжно – высота внешней стены достигала футов пятидесяти, не меньше, сами же ворота были сложены из тяжеленных дубовых брёвен. Чтобы их пробить, потребовалось бы раз двадцать ударить по створкам мощнейшим тараном, но тем временем лучники, целясь в неприятеля со стен и башен, успели бы перебить их всех до одного. В общем, находясь за стенами форта под охраной его гарнизона, можно было чувствовать себя в полной безопасности.
Неподалёку от крепости виднелся край густого леса, с врезавшейся в него широкой тропой, которая, как я предположил (и впоследствии оказалось, угадал верно), являлась началом знаменитой Королевской дороги, ведущей к столице государства Истерия, к местам, которые стали уже для меня родными.
У горизонта собирались тёмные тучи. Я в душе взмолился, чтобы это оказались не грозовые облака. Успели мы с Энтипи натерпеться скверной погоды, нам бы теперь ясных деньков для разнообразия!
Несколько дозорных на крепостной стене издалека нас заметили и принялись приветственно махать руками. Они даже приплясывали на радостях. Один из них поднёс к губам костяной рог, и весёлые, бодрые, ликующие звуки огласили окрестности. А через несколько минут массивные ворота медленно раскрылись нам навстречу. Каждую из створок толкали пять-шесть рыцарей, краснея от натуги. Вот какие они были тяжёлые! Из ворот неторопливо вышел и остановился, заложив руки за спину, его величество Рунсибел собственной персоной. Облачённый в простой дорожный костюм, он тем не менее водрузил на голову свою золотую корону. В движениях и позе короля чувствовалась некоторая натянутость.
По его лицу было видно, даже с того немалого расстояния, которое нас разделяло, что он узнал Энтипи. Но однако не сделал попытки к нам приблизиться. Стоял как вкопанный. Сдержанно кивнув воинам, которые первыми стали въезжать в ворота, он не спускал глаз с дочери... только на миг взгляд его оторвался от лица принцессы... и скользнул по мне. Король и мне милостиво кивнул. Я ответил полупоклоном. Когда звуки рога стихли, единственным, что нарушало безмолвие, царившее в форте и вокруг него, было цоканье лошадиных копыт по булыжникам двора.
Я остановил Титана в нескольких шагах от его величества. Спешился и протянул руку Энтипи. Она взглянула на неё... а потом вдруг стремительно перебросила ноги через круп коня и спрыгнула на землю сзади него. Девчонка приземлилась на удивление уверенно. Я уже говорил, наездницей она была превосходной. Единственное, чего она не сделала, так это не раскрыла объятий и не бросилась на шею дражайшему родителю.
Просто молча на него уставилась, а он на неё. Их разделяло всего несколько футов, но ни тот, ни другая не торопились сократить это расстояние. Я знал от Энтипи, что она ещё не готова была простить родителей за то, что те услали её в монастырь.
Король первым сделал шаг по направлению к ней. Только один шаг, единственный. Принцесса в некотором замешательстве взглянула на него. Король вопросительно изогнул бровь. И тогда она, поняв, чего он от неё ждёт, тоже шагнула ему навстречу. И остановилась.
Следующий шаг снова сделал король. А потом – принцесса. И так наконец они подступили вплотную друг к другу.
– Господи, – тихо и проникновенно произнёс Рунсибел. Я едва расслышал его слова. – Ты – вылитая мать. Ничего моего нет и в помине. Прими мои поздравления.
Принцесса улыбнулась открытой и милой улыбкой. Вот сейчас её нипочём нельзя было принять за умалишённую.
Рунсибел вскинул руки, чтобы обнять своё дитя, но, видя, что Энтипи не спешит прильнуть к его груди, несмело спросил:
– Ты позволишь?
– Что? – Она сделала вид, что не поняла его, и тогда король выразительно шлёпнул левой ладонью по своему правому предплечью. Видимо, этот жест что-то напомнил принцессе. Хихикнув, она закивала головой: – Ну да, это будет вполне уместно. – И только тогда он заключил её в объятия.
У меня словно камень с души свалился. Ведь Энтипи при её импульсивности и непредсказуемости вполне могла выхватить из-за пояса кинжал и одним его взмахом совершить отцеубийство и государственный переворот. Но нет, она, похоже, искренне рада была видеть папашу.
– Я ужасно по тебе скучал, – вздохнул Рунсибел.
Энтипи отступила на шаг назад.
– Ты ни разу не навестил меня в обители.
– Верно.
– Хотя мог бы это сделать!
– Да.
– Что же тебе мешало?! – В голосе её было столько досады и злости, что я снова забеспокоился, как бы эта встреча не закончилась кровопролитием.
– Я опасался, – печально произнёс король, – что, увидев тебя там, не смог бы снова с тобой расстаться и забрал бы с собой. А ведь мы с твоей матерью решили... что ты должна... сполна получить от благочестивых жён... всё то, что они способны были тебе дать: воспитание и образование. – Он слегка склонил голову набок. – Вижу, что мы не зря возлагали на них такие большие надежды. Добро пожаловать в Истерию, дорогая дочь!
Я никогда ещё не слыхал столь пространных высказываний из уст нашего немногословного Рунсибела. Но Энтипи его слова, похоже, совсем не впечатлили. Она явно собиралась ответить родителю какой-то колкостью. И тут я решил вмешаться в их разговор. Разумеется, это было неслыханным нарушением протокола. Никто не смел вклиниваться в беседу августейших особ. Но я в ту минуту плевать хотел на протокол, как и вообще на весь белый свет. На душе было муторно, хотелось отдохнуть после тяжёлой дороги. Да и вообще, мне за последние месяцы слишком много выпало невзгод и опасностей, грозивших куда более тяжкими последствиями, чем немилость короля. Короче, презрев все условности, я обратился к монарху:
– Ваше величество! – Разумеется, Рунсибел и Энтипи дружно на меня воззрились. – Не лучше ли вам будет продолжить этот разговор с её высочеством в приватной обстановке, с глазу на глаз?
Некоторые из рыцарей, стоявших у створок ворот, издали возмущённые возгласы. Ведь я допустил неслыханную дерзость, грубо нарушил придворный этикет. Но король величественным жестом утихомирил их и как ни в чём не бывало ответил мне:
– Да... да, ты определённо прав, оруженосец. Пойдём, дорогая. Мы договорим в наших покоях. – Он обнял её за плечи и повёл ко входу в крепость, но на ходу обернулся и, глядя на меня с искренней приязнью, пообещал: – А с тобой, Невпопад, мы увидимся после. И обо всём потолкуем.
– Слушаюсь, ваше величество, – отчеканил я. Говоря по правде, эти несколько слов дались мне с невероятным трудом: я просто падал от усталости, и язык отказывался мне служить. Да ещё я зверски проголодался в придачу. Но стоило мне уловить топот копыт, раздавшийся неподалёку от стен форта, как я мигом оживился – усталости словно и не бывало, – развернул Титана мордой к открытым воротам, приметил впереди отряд всадников и гаркнул:
– Все внутрь! Заложить ворота! Неприятель у стен крепости!
Но рыцари, по-прежнему остававшиеся у створок ворот, посмотрели на меня как на помешанного. Один из них так даже пальцем у виска покрутил. И я тотчас же понял почему: в форт возвращался отряд, посланный Рунсибел ом на поиски нас с Энтипи. Всадники мчались с северо-востока. Я вспомнил, что Готос упоминал о нескольких разведывательных группах, которым король приказал прочесать ближайшую территорию во всех направлениях. Одного из всадников я тотчас же узнал. И до чего ж скверно стало на душе! Это был сэр Кореолис собственной персоной. А в нескольких футах позади него скакал во весь опор столь же легко узнаваемый красавчик Булат Морнингстар. С остальными рыцарями и оруженосцами, державшимися на приличном отдалении от этих двоих, я был мало знаком. Морнингстар за время нашей разлуки отрастил бороду, за которой, это даже издалека было видно, тщательно ухаживал. А Кореолис остался таким же тяжеловесным увальнем и самодовольным болваном, каким я его запомнил. Они тоже меня приметили и тотчас же узнали. У сэра рыцаря и его доблестного оруженосца при виде меня вытянулись физиономии.
