Брисингр - Паолини Кристофер (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Коридор был футов восемь в ширину, так что трое из оставшихся в живых черных гномов могли атаковать его одновременно. Они рассредоточились, и двое попытались зайти справа и слева, а третий наступал спереди, с какой-то невероятной быстротой нанося рубящие удары и стараясь попасть Эрагону по рукам и ногам.
Опасаясь сражаться с помощью тех приемов, которые применил бы, будь у его противников обычное оружие, Эрагон прыгнул вперед и чуть вверх и, как бы зависнув в воздухе, перевернулся вверх ногами и оттолкнулся ими от потолка. Затем снова перевернулся и приземлился на четыре точки примерно в ярде от своих врагов и у них за спиной. Они тут же обернулись, но он уже успел шагнуть вперед и одним секущим ударом скрамасакса снес головы всем троим.
Их кинжалы с грохотом попадали на пол, и через мгновение следом покатились и их головы.
Перепрыгнув через обезглавленные тела, Эрагон снова сделал в воздухе сальто и приземлился на том месте, откуда сделал первый прыжок.
Он едва не опоздал.
Шеей ощутив движение воздуха — это, едва не коснувшись его горла, со свистом пролетел мимо вражеский кинжал, — он вовремя отклонился, но тут же другой клинок распорол ему штаны, застряв в отвороте. Эрагон снова дернулся в сторону и угрожающе взмахнул скрамасаксом. «Но мои заклятья должны были отвести их удары!» — подумал он, крайне удивленный.
И невольно вскрикнул, попав ногой в лужу крови, поскользнувшись и рухнув навзничь. Голова его с жутким стуком ударилась о каменный пол. Перед глазами вспыхнули синие искры. Эрагон невольно охнул и схватился за затылок.
Но тут его охранники решительно бросились на врага и одновременно пустили в ход свои топоры, разом очистив пространство над Эрагоном и прикрыв его от страшных сверкающих кинжалов.
Выигранной минуты Эрагону вполне хватило, чтобы прийти в себя и вскочить на ноги. Ругая себя за то, что не сделал этого раньше, он выкрикнул девять из двенадцати приносящих смерть слов древнего языка, которым научил его Оромис. Но уже через секунду он оставил подобные попытки, поняв, что одетые в черное гномы защищены множеством сильнейших охраняющих чар. Будь у него в распоряжении хотя бы несколько минут, он, наверное, сумел бы разрушить эти чары или как-то преодолеть их, но сейчас счет шел на секунды. Потерпев неудачу с применением смертоносных слов, Эрагон соредоточился и, собрав свои мысли, точно стальное копье, метнул их, пытаясь пробить защитный барьер одного из черных гномов. Однако его «копье» отскочило от этого мысленного заслона с такой силой, что Эрагону показалось, что перед ним броня, гладкая, без швов и абсолютно непробиваемая для мыслей тех, кто вступил в жестокую борьбу не на жизнь, а на смерть.
«Их кто-то защищает, кто-то очень сильный, — понял Эрагон. — И за этим нападением стоит нечто гораздо большее, чем может показаться на первый взгляд».
Резко крутанувшись на одной ноге, он сделал выпад и пронзил мечом колено находившемуся от него слева противнику. Гном пошатнулся, и охранники Эрагона тут же схватили его за руки и скрутили, чтобы он уже не мог размахивать своим жутким оружием, а потом обрушили на него свои топоры.
Ближайший к Эрагону из двоих оставшихся черных гномов поднял щит, ожидая рубящего удара, и Эрагон действительно обрушил на него этот удар, в полной мере сознавая силу своего противника и рассчитывая разрубить щит пополам вместе с державшей его рукой, как не раз делал, владея Зарроком. Но в пылу боя Эрагон позабыл, сколь поразительно быстро двигаются эти черные гномы. Когда его скрамасакс почти коснулся края щита, гном ловко отклонил его и отвел удар в сторону.
Клинок Эрагона, выбив на поверхности щита целый сноп искр, соскользнул с него, зацепился за стальное острие, торчавшее в центре щита, и, влекомый силой удара, продолжил свой полет. Совершенно не рассчитывая на это, Эрагон тщетно попытался его удержать, но не сумел, и скрамасакс в итоге с размаху ударился острием о стену. Этот удар острой болью отдался в руке Эрагона, а сам клинок со звоном бьющегося хрусталя разлетелся на десятки осколков. У Эрагона в руке остался лишь обломок дюймов шести длиной, нелепо торчавший из мощной рукояти.
Ошеломленный, Эрагон отбросил сломанный клинок и ухватился за щит гнома, дергая его из стороны в сторону и стараясь держать как можно ближе к себе, чтобы защититься от вражеского кинжала, который так и сверкал перед ним. Но противник его оказался на редкость силен и умел; он вполне успешно не только противостоял усилиям Эрагона, но даже сумел оттолкнуть его от себя на шаг. Продолжая удерживать его щит левой рукой, Эрагон правую руку отвел назад и изо всех сил ударил кулаком в щит, легко пробив его насквозь, словно это было гнилое дерево, а не закаленная сталь. Созданные им с помощью магии мозоли на тыльной стороне ладони действовали не хуже любого оружия, да и боли от удара он не почувствовал.
Удар отбросил черного гнома к противоположной стене. Он так сильно ударился о нее спиной, что шейные позвонки хрустнули, голова безвольно упала ему на грудь, и он, точно сломанная кукла, рухнул на пол.
Эрагон выдернул руку из дыры в щите, невольно оцарапавшись о разорванный металл, и едва успел вытащить охотничий нож, как на него навалился последний из черных гномов. Эрагон дважды парировал его выпады, а потом сам нанес режущий удар по правой руке противника, распоров и стеганый рукав доспеха, и саму руку от локтя до запястья. Гном зашипел от боли, в его синих глазах над матерчатой маской кипели ярость и ненависть. Он нанес Эрагону еще несколько быстрых ударов, с жутким свистом вспарывая воздух кинжалом, и Эрагону пришлось отскочить назад, уходя от мелькавшего перед ним смертоносного жала. Гном продолжал наседать на него. Отступив еще на несколько шагов и ловко уклоняясь от его выпадов, Эрагон не заметил одного из трупов и, пытаясь его обойти, споткнулся и упал навзничь, сильно ударившись плечом о стену.
С дьявольским хохотом гном в черном сделал колющий выпад, целясь прямо в неприкрытую грудь Эрагона. Выбросив перед собой руку в отчаянной попытке защитить себя, Эрагон откатился чуть дальше, чувствуя, что на сей раз удача от него отвернулась и вряд ли ему удастся уйти от удара.
Завершив поворот, он снова оказался лицом к нападающему и успел увидеть бледное лезвие, стремительно летящее ему в сердце, точно молния, ударившая с небес. Но тут, к его удивлению, кинжал метнулся в сторону, задев один из беспламенных светильников, висевших на стене. Эрагон успел лишь откатиться в сторону, когда его буквально через секунду ударила сзади чья-то обжигающе горячая рука, отшвырнув на добрых двадцать футов по коридору, почти к самому арочному входу. Весь покрытый синяками и ссадинами, оглушенный чудовищным взрывом, он почувствовал, что в барабанные перепонки ему словно вонзилась сотня острых осколков, и зажал уши ладонями, скорчившись на полу и тихонько подвывая от боли.
Когда грохот и боль утихли, Эрагон привстал, опираясь на руки, потом, шатаясь, поднялся, каждый раз скрипя зубами, потому что многочисленные раны и ушибы то и дело давали себя знать. Оглушенный, плохо соображая, где именно находится, он огляделся.
Взорвавшаяся лампа покрыла черной копотью стены и потолок коридора метра на три в длину. Мягкие хлопья пепла еще плавали вокруг; в воздухе пахло гарью, как из кузнечного горна. Гном, который почти успел нанести Эрагону смертельный удар, бился на земле в предсмертных конвульсиях. Все его тело было страшно обожжено. Дернувшись еще два-три раза, он затих. Трое охранников Эрагона остались живы; они лежали на границе черной от взрыва зоны, куда их отшвырнуло взрывом. Пока Эрагон осматривался, гномы сумели подняться и теперь вытирали кровь, обильно сочившуюся у них из ушей и раскрытых ртов. Бороды у всех были опалены и спутаны. Кольца, скрепляющие отдельные части их кольчуг, светились красным, однако поддоспешные кожаные куртки, видимо, уберегли их от сильных ожогов.
Эрагон попытался сделать шаг вперед, но тут же остановился и застонал: жуткая боль пронзила ему спину между лопатками. Вывернув руку, он попытался ощупать это место, чтобы понять, насколько серьезно он ранен, но от этого движения кожа на плече натянулась и боль стала совершенно невыносимой. Почти теряя сознание, Эрагон прислонился к стене, ища опоры. И снова посмотрел на обгоревшего гнома. «Видно, и у меня на спине такие же ожоги», — подумал он.
