Тридцать дней (СИ) - Григорьева Юлия (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
— Я люблю тебя, — вырывается у меня.
— Моя нежная девочка, — улыбается в ответ Регинис.
Он проводит тыльной стороной ладони по моему лицу и шепчет:
— Спасибо.
— За помощь? — всхлипываю я. Теперь я плачу так часто, что Регин подшучивает, будто из моих слез он мог бы создать новую сущность. Мне не смешно, мне становится только хуже.
Созидающий отрицательно качает головой.
— За счастье быть с тобой, — отвечает водник.
— Да разве же это счастье, когда ты… — нет сил произнести вслух страшные слова.
— Истинное, — говорит Регинис, коротко целует меня, и его тон неуловимо меняется: — Приступаем. Когда остановится сердце, следи за изменениями. Не позволяй мне уйти, удержи, ты сможешь.
— Зачем ты это делаешь?! — с мукой восклицаю я.
— Для тебя, — Регинис опять улыбается. — Так нужно.
Он больше не позволяет мне говорить, закрывает глаза, и я слежу за тем, как меняется его дыхание. Оно становится размеренным, затем затихает, сердце останавливается, и Созидающий ничком падает на траву. Я готова голосить от ужаса, но заставляю себя успокоиться. Регину нужна моя помощь, а не истерика. Подползаю к его телу, усаживаюсь рядом, беру за руку. Она теплая, почти живая, только нет пульса. Сейчас Созидающий в подпространстве и творит свое последнее деяние. И об этом я тоже заставляю себя не думать, чтобы не сорваться в черную пропасть отчаяния.
— Ирис, — негромко зовет брат, — пора?
Я отрицательно мотаю головой, хоть и готова выдернуть Регина в каждую секунду, но понимаю, что он еще не закончил, и что еще сам держится. Тело, хоть и лишенное признаков жизни, продолжает хранить следы недавнего существования. Еще не покрылись пепельной бледностью щеки, еще сохраняется тепло, нет и намека на окостенение. Несмотря на увядание. Регинис еще достаточно силен, и я всего лишь слежу за ним, а не поддерживаю.
— Долго, — нервно произносит Кай.
— Он еще с нами, — отвечаю я. — Значит, не закончил.
— Жутковато быть творцом, — передергивает плечами брат. — Магом проще.
Перестаю его слушать. Теперь мне тоже тревожно. Всё чаще кажется, что Регинис бледнеет. Я вглядываюсь в него, щупаю тело, боясь обнаружить, что оно холодеет. Сгибаю ему пальцы, руку в локте, а после облегченно выдыхаю.
— Ну же, — нервно шепчу я. — Регин, прошу тебя.
Наконец, сердце Созидающего ускоряет бег, и он открывает глаза, жадно вдыхая.
— Ненавижу возвращение, — ворчливо говорит водник, сжимая мои пальцы.
— Дурак! — слезливым голосом восклицаю я и бросаюсь ему на шею.
Регинис смеется, сжимая меня в объятьях.
— Умница моя, — говорит он весело. — Смогла, не выдернула раньше времени.
— Едва сдержалась, — признаюсь я. — Что ты сделал?
— Подарил тебе будущее, — улыбается Созидающий. — Я связал наши сути со Стромом. — Я не до конца понимаю, и Регинис поясняет: — Если я всё рассчитал верно, то малыш получил мое наследие. Сбереги его, а когда придет время, пробуди.
— Не понимаю…
— Дай ему глоток своей крови, слияние должно сработать, как катализатор, и в нем проснется Созидающий. Он получил от меня дар творца и мою любовь к тебе. Когда он проснется, ты получишь то, чего не смог дать тебе я.
— Но…
Ладонь водника накрывает мой рот:
— Сила притяжения стихий должна быть такой же, как наша. Я хочу, чтобы ты была счастлива, если не со мной, то с моим потомком. Сейчас ты не понимаешь меня, но в будущем…
— Не хочу я будущего без тебя!
— Время покажет…
Вынырнула из очередного воспоминания. Наверное, я плакала, потому что глаза горели, влага на лице ощущалась отлично. Осознала себя сидящей на коленях Ская. Он обнимал меня, рассеянно перебирая пряди моих волос. Открывать глаза было страшно. Последнее воспоминание, оно… Выходит, Регин принудил своих потомков любить меня, и Аквей мог бы быть счастлив с Эйви, если бы не его предок-Созидающий, да? Он хотел сделать меня счастливой и сделал, но как же добрая воля целого рода? Им ведь не оставили выбора…
— Прости, — шепнула я, освобождаясь из рук водника. Он не удерживал. Отпустил, но повернул голову вслед.
Огляделась. Недалеко стояли те самые мужчины и женщины. Они с интересом следили за нами со Скаем, не вмешиваясь, но и не стремясь уйти. Я направилась к полоске зелени, видневшейся за песчаным берегом. Позади послышался шорох песка, меня догоняли. Не обернулась, знала кто это. Аквей поравнялся со мной. Мы дошли вместе до дерева, давшего тень, и остановились там. Я глядела в сторону зарослей, Скай на меня.
— Ты злишься, да? — спросила я.
— За что? — голос водника звучал хрипло.
— Ради меня Регин заставил своих потомков любить свою женщину. Он…
— Сделал нам отличный дар, — прервал меня Скай, и я обернулась к нему. Ветер трепал светлую челку уже сухих волос, придавая воднику слегка разгильдяйский вид, но глаза его смотрели серьезно, испытующе.
— Ты был обречен выбрать меня.
— Да, — кивнул Аквей и сократил расстояние между нами. — Ты была предназначена мне, и я рад, что из всей череды моих предков дар Региниса достался именно мне.
— Он навязал…
— Подарил, — возразил Скай. — Ирис, я ведь не зеленый юнец, и ты не первая женщина, с кем я был не только близок, но и любил. Поверь, я не откажусь от тебя даже за все свои влюбленности вместе взятые. То, что я чувствую с тех пор, как ты рядом, это… Тьма, какое сравнение мне дать своим чувствам? Вспышка света среди тьмы, или глоток воды в пустыне? Всё это будет так, и всё неверно. Та мощь, что кипит в моей душе, для нее нет ни названия, ни сравненья. Во мне нет ни обиды, ни зла на своего предка, только благодарность, но ты…
Я слушала его, опустив взгляд и жадно ловя каждое слово, теперь же подняла голову, почти испуганно ожидая продолжения.
— Ты ведь полюбила не меня, да? Ты чувствуешь во мне его дар, и к нему ты тянешься, а не к его носителю. Каким бы ни был маг, ты всё равно выбрала бы его, потому что в крови живет сила принадлежавшая тому единственному, кого ты по-настоящему…
Моя ладонь накрыла рот Аквея. Я ожесточенно мотнула головой и произнесла имя:
— Торн Айер.
— Что — Торн Айер? — хмуро спросил Скай, убирая от лица мою руку.
— Он не был носителем дара Региниса. Он вообще был воздушником, но я любила его также искренно, как любила Орканиса и Региниса. Я даже Вайтора любила, пока мне не открылась правда о нем, а потом он и вовсе сам уничтожил мое чувство к нему, не желая повторять прежних ошибок. Мне почти девятьсот лет, жизнь моя, и за это время я тоже была не только близка, но и любила других, но знаю точно, что сейчас, глядя на тебя, я не вижу Регина. Ты совсем не похож на него ни лицом, ни нравом, но я любуюсь каждой твоей чертой и могу рассказать о них по памяти. Глядя на тебя, я не думаю о том, что скрывается в твоей крови. Я думаю о Скайрене Аквее — справедливом, сильном, мужественном, благородном, порой невыносимом и надменном, вредном, непримиримом, разумном, мудром и бесконечно дорогом мне мужчине. Чтобы не подтолкнуло нас друг к другу, но любят не стихии, они лишь помогают сделать верный выбор, связывают и дают могущество, но сердце принадлежит людям, и мое сердце поет, когда я думаю о тебе, Скай.
— Тогда за что ты просишь прощения, ягодка? — усмехнулся Аквей, блуждая взглядом по моему лицу. — Ты опровергла собственные страхи и помогла мне увидеть, что мои подозрения пусты.
— За то, что ради меня, Регин изменил судьбу всего своего рода. Кто знает, не будь силы, толкавшей нас друг к другу, кого бы ты выбрал между мной и Эйволин?
Я отошла от него, но вслед тут же понеслись слова, приправленные добродушной насмешкой:
— Чтобы не подтолкнуло нас друг к другу, но любят не стихии, они лишь помогают сделать верный выбор, связывают и дают могущество, но сердце принадлежит людям, и мое сердце разрывается от нежности, когда я думаю о тебе, Ирис.
Порывисто обернулась, Аквей вновь приближался. Он взял меня за руки и склонил голову к плечу, заглядывая в глаза:
