Воин кровавых времен - Бэккер Р. Скотт (хорошие книги бесплатные полностью .TXT) 📗
Потом он увидел мальчишку-кианца, которого недавно разоружил; тот сжался в комок у дальней стены, и его карие глаза были размером с серебряные таланты. На миг Найюр прикипел к нему взглядом. Невидимые коридоры гудели от воплей и криков.
— П-поюада т'фада, — всхлипнул юнец. — Ос-осма… Пипи-ри осма!
Найюр сглотнул.
Потом неведомо откуда возник галеотский тан — Найюр его не знал — и размашистым шагом направился к мальчишке, занося меч. В этот самый момент в проходе внизу засверкал свет, и сквозь решетку под ногами Найюр увидел группу галеотов с факелами, мчащихся к внешним воротам. Он поднял взгляд и увидел, как тан опускает меч. Мальчишка вскинул руки в попытке защититься. Клинок скользнул по запястью, прошел вдоль кости предплечья и отрезал большой кусок мяса. Мальчишка закричал.
Двери внизу распахнулись. Помещение наполнилось ликующими криками, прохладным воздухом и мерцанием факелов. Первые воины, которых Саубон спрятал на склонах под воротами, ринулись через проход. Тан ударил юнца — раз, другой…
Крики прекратились.
Пятна света плясали на забрызганной кровью фигуре тана. Голубоглазый мужчина в изумлении воззрился на разворачивающееся внизу зрелище. Он посмотрел на Найюра, улыбнулся и провел рукой по щекам.
— Истина сияет! — судорожно выкрикнул он. — Истина сияет!
Глаза его кричали о славе.
Не думая о том, что он делает, Найюр бросил меч и схватил тана, почти оторвав его от пола. Какой-то миг они боролись. Потом Найюр с размаху ударил противника лбом в лицо. Меч тана выпал из его обмякших пальцев. Голова мотнулась назад. Найюр ударил еще раз; у него лязгнули зубы. Снизу доносились крики и шум, железная решетка дрожала. С каждым проносящимся факелом по стенам скользили тени. И снова кость ударилась о кость. У тана хрустнула переносица, затем левая скула. Найюр бил и бил, превращая лицо противника в кровавое месиво.
«Я сильнее!»
Дергающееся тело упало; на Людей Бивня закапала кровь.
Найюр выпрямился; грудь его тяжело вздымалась, по железной чешуе доспехов бежали ручейки крови. Казалось, будто весь мир пришел в движение, столь мощным был текущий внизу поток людей и оружия.
Да, безумие подступало.
Над великим городом неслось пение труб. Военных труб.
Тем утром не было дождя, но редкий туман затянул дали, лишая Карасканд резкости и цвета, придавая дальним районам призрачный вид. Невзирая на облачный покров, чувствовалось, что солнце светит победителям.
Фаним, как энатпанейцы, так и кианцы, толпились на крышах и пытались разглядеть, что же происходит. Женщины крепко прижимали к себе плачущих детей, бледные как мел мужчины сжимали кулаки, а старухи громко причитали. Прямо у них на глазах восточные кварталы стало затягивать пеленой дыма. Внизу кианские кавалеристы прокладывали себе путь по узким улочкам, скача по телам соплеменников. Они стремились ответить на призыв барабанов сапатишаха. Они рвались на северо-запад, к Цитадели Пса. А потом, некоторое время спустя, перепуганные наблюдатели смогли разглядеть на дальних улицах Людей Бивня: небольшие, злобные тени, мелькающие в дыму. Закованные в железо люди мчались по улицам, мечи поднимались и опускались, и крохотные несчастные фигурки падали под их ударами. Сердца наблюдателей сжались от ужаса. Некоторые кинулись вниз, на забитые людьми улицы, чтобы присоединиться к ним в безумной, безнадежной попытке бежать. Иные остались и смотрели на приближающиеся столбы дыма. Они молились Единому Богу, рвали свои бороды и одежды и безнадежно думали обо всем том, чего вот-вот должны были лишиться.
Саубон собрал своих людей и принялся пробиваться к могучим Вратам Слоновой Кости. Их массивная башня пала после яростной схватки, но на галеотов обрушились фанимские кавалеристы, которых удалось собрать офицерам сапатишаха. На узких улочках закипели схватки. Невзирая на пополнение, постоянно прибывающее через боковые ворота, галеоты начали сдавать позиции.
Но могучие Врата Слоновой Кости в конце концов распахнулись, и в город влетел Атьеаури с гаэнрийскими рыцарями, а за ними шеренга за шеренгой двинулись конрийцы, непобедимые и бесчеловечные. Следом в город на носилках внесли их принца, еще не оправившегося от болезни Нерсея Пройаса.
Новый натиск айнрити обратил кианцев в бегство, и они потеряли последний шанс отстоять город. Организованное сопротивление рухнуло, и остались лишь отдельные его очаги, разбросанные по всему Карасканду. Айнрити разбились на отдельные отряды и принялись грабить город.
Дома переворачивались вверх дном. Целые семьи вырезались поголовно. Рыдающих нильнамешских рабынь за волосы выволакивали из укрытий, насиловали, а потом предавали мечу. Гобелены срывали со стен, скатывали или засовывали в мешки вместе с блюдами, статуэтками и прочими серебряными и золотыми вещами. Люди Бивня рыскали по древнему Карасканду, оставляя за собой разорванные одежды и разбитые сундуки, смерть и огонь. В некоторых местах вооруженные отряды кианцев резали или гнали прочь одиноких грабителей или держали их на расстоянии до тех пор, пока какой-нибудь тан или барон не набирал достаточно людей, чтобы вступить в схватку с язычниками.
Жестокие битвы разгорелись на огромных базарах Карасканда и в самых великолепных зданиях. Лишь Великим Именам удавалось удержать достаточно людей вместе, чтобы пробиться через высокие двери, а потом проложить себе путь по длинным, устеленным коврами коридорам. Но в этих местах была самая богатая добыча — прохладные погреба с эумарнскими и джурисдайскими винами, золотые ковчежцы с изукрашенных резьбой алтарей, алебастровые и нефритовые статуэтки львов и пустынных волков, декоративные пластины из халцедона. Хриплые крики железных людей эхом отдавались от высоких сводов. За ними по беломраморным полам тянулись кровавые, грязные следы. Мужчины убирали оружие в ножны и принимались неуклюже возиться с завязками штанов, входя в гарем какого-нибудь уже покойного гранда.
Двери огромных храмов были выбиты, и Люди Бивня шли среди толп коленопреклоненных фаним, нанося удары направо и налево, пока не усеивали мозаичные полы мертвыми и умирающими язычниками. Они вышибали двери соседних зданий и бродили по полутемным помещениям. Их встречали размытые тени и странные запахи. Через крохотные окошки с цветными стеклами лился свет. Сперва они боялись. Они ведь находились в самом логове нечестивости, там, где ужасные кишаурим творили свои мерзкие дела. Они ступали тихо, ошеломленные своими страхами. Но постепенно к ним возвращалось опьянение вопящих улиц. Кто-то протянул руку и сбросил книгу с пюпитра из слоновой кости, и, когда за этим ничего не последовало, аура дурных предчувствий развеялась, сменившись вспышкой праведной ярости. Они хохотали, выкрикивали имена Айнри Сейена и богов, и громили внутренние святилища Лжепророка. Они мучили фанимских жрецов, выпытывая их тайны. Они подожгли великолепные многоколонные храмы Карасканда.
Люди Бивня сбрасывали трупы с крыш. Они обшаривали мертвецов, стаскивали кольца с посеревших пальцев — или просто рубили пальцы, чтобы сэкономить время. Истошно кричащих детей отрывали от матерей, бросали через комнату и ловили на острие меча. Жен избивали и насиловали, пока мужья выли, валяясь со вспоротыми животами среди собственных кишок. Айнрити превратились в зверей, опьяневших от убийства. Движимые яростью Божьей, они перебили в городе все живое — мужчин и женщин, старых и молодых, быков, овец и ослов — всех до единого.
Гнев Божий пал на головы жителей Карасканда.
Солнечный свет прорвался сквозь облака и осветил город, холодный и сверкающий на фоне темного горизонта. Раскинув крылья, Древнее Имя плыл в потоках жаркого западного ветра. Карасканд раскинулся под ним: вереницы зданий с плоскими крышами, пологие склоны, мешанина построек из кирпича-сырца, прерываемая широкими площадями и монументальными сооружениями.
На востоке полыхали пожары, скрывая дальние районы. Древнее Имя обогнул огромные клубы дыма.
