Еретическое путешествие к точке невозврата - Крюков Михаил Григорьевич "профессор Тимирзяев" (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
– Не надо хвататься за оружие, ваша милость, да ещё в кабаке, – негромко, холодноватым тоном сказал незнакомец, – не ровен час, начнётся драка. Мой хозяин – Антон Фуггер. Надеюсь, вам известно это имя?
– От кого бы вы ни были, почтенный, ведёте вы себя неосторожно, – пробурчал Вольфгер, – могли бы запросто получить пол-локтя стали в живот.
– Это вряд ли, – усмехнулся незнакомец, – мы – люди тёртые, осторожные…
– Ладно, тёртый и осторожный господин, садитесь и рассказывайте, что велел передать Фуггер. Вам пиво, вино, а может, брантен?
– С вашего позволения, вино… Не беспокойтесь, я закажу сам.
Прихлёбывая маленькими глотками вино и настороженно поглядывая по сторонам, незнакомец начал свой рассказ.
– Герр Фуггер узнал из вашего письма, что вы намереваетесь встретиться с проповедником Мюнцером в Мюльхаузене. Поскольку конторы Фуггеров здесь нет, хозяин приказал мне ехать навстречу вам. Я жду вас в этом городишке уже третий день и уже начал беспокоиться, ибо дороги сейчас небезопасны, но вот сегодня, наконец, трактирный мальчишка донёс, что на постоялый двор прибыл некий благородный господин в сопровождении двух фройляйн, монаха, слуги и карлика. Ясно как день, что это как раз те, кого я жду.
– У нас, и правда, весьма живописная компания, – усмехнулся Вольфгер, – но с этим уж ничего не поделаешь. Слава Богу, хоть кот от нас отстал, а то мы были бы похожи на бродячих музыкантов из Бремена. Кстати, вы знаете наши имена, а сами забыли представиться.
– Прошу прощения за бестактность. Называйте меня ну… хоть Венделем.
– Что ж, Вендель, так Вендель, имя не хуже других… Итак, господин Вендель, что же всё-таки поручил вам герр Фуггер?
– Прежде всего, позвольте узнать, нуждаетесь ли вы в деньгах? Если да, то нужную сумму я завтра легко получу у Вельзеров или Гохштаттеров.
– Благодарю, деньги я снял со своего счёта у Фуггеров ещё в Айзенахе.
– Тогда, может быть, нужно что-нибудь другое?
– Нет, благодарю, мы хорошо подготовились к поездке. Сейчас меня интересует только Мюнцер. Где он, чем занимается, и что делал после исчезновения из Праги? Вы что-нибудь знаете о нём?
– Разумеется, ваша милость, я и подобные мне люди за это и получаем жалование. Хозяева торгового дома Фуггеров должны знать не меньше, а может, и больше, чем глава имперской тайной полиции.
Вендель устало прикрыл глаза, и Вольфгер заметил, какие у него тяжёлые, набрякшие веки немолодого и, видимо, не очень здорового человека, вынужденного многие годы спать, где придётся, и есть, что попало.
Музыкант тем временем закончил одну песню и, осушив поднесённую ему кружку, затянул следующую:
– В Богемии, господин барон, Мюнцер был не один. С ним был его друг, некий Пфейфер, монах, бросивший свой монастырь, – начал Вендель. – В Прагу Мюнцер поехал в надежде навербовать среди тамошних гуситов отряд для участия в крестьянском бунте, а также, чтобы ознакомиться со способами применения в бою их знаменитых телег. Однако гуситы не захотели иметь с ним дела и даже не польстились на весьма значительные суммы в золоте, которые оный Мюнцер предлагал им.
Из Богемии Мюнцер и Пфейфер, не солоно хлебавши, отправились в Южный Шварцвальд, где стали возмущать крестьян. Следует сказать, что первоначально чернь там была настроена довольно миролюбиво. Из рук в руки переходила грамота под названием «Двенадцать статей», сочинённая неизвестно кем. Требования, изложенные в ней, пожалуй, можно назвать разумными, справедливыми и вполне исполнимыми. Крестьяне просили отменить штрафы за потравы, разрешить им охотиться в господских лесах и вообще восстановить старые вольности. Сверх того, они требовали от проповедников, чтобы те поучали их правой, по их мнению, вере, то есть евангелическому учению Лютера. О миролюбии крестьян свидетельствовала последняя, двенадцатая статья грамоты. В ней говорилось, что если на основе Священного Писания крестьянам докажут, что их требования несправедливы, они откажутся от «Статей».
Возможно, дело и кончилось бы миром, но подстрекательство Мюнцера и Пфейфера стало приносить ядовитые плоды, и вскоре пролилась кровь. Бунтовщики захватили в плен и казнили, прогнав сквозь пики, вюртембергского фогта [113] графа Людвига фон Гельфенштейна и тринадцать его сторонников. Фогт предложил за свою жизнь и за жизнь своих людей выкуп – тридцать тысяч гульденов, огромные деньги, но, неслыханное дело, крестьяне от них отказались.
Весть о казни Гельфенштейна разнеслась по стране подобно удару грома и вызвала у имущих ужас, а у неимущих – злобную радость и укрепление уверенности в своих силах. «Сегодня господин ты, а завтра господином захочу стать я!» – вот как они заговорили. Вскоре вожаки бунтовщиков уже требовали раздачи монастырских земель и отмены всех пошлин. Налоги они соглашались платить раз в десять лет, причём не курфюрстам, а только в императорскую казну.
Вендель на минуту прервался, чтобы промочить горло вином.
Вольфгер повернулся к трактирному певцу. Тот продолжал распевать свою нечестивую песенку, каждый куплет которой посетители встречали радостным хохотом, а «Во славу сатаны!» орали все вместе.
Шпильман играл неважно: струны фиделя жалобно взвизгивали, скачущая музыка царапала слух, но посетителей это ничуть не беспокоило. Многие вскочили со своих мест, и, расхватав визжащих служанок, пустились в пляс. Те, кому женщин не досталось, танцевали друг с другом. Пары так старательно отбивали ногами такт, что из щелей в полу взлетали клубы пыли. Трезвому смотреть на забавы пьяных всегда неприятно. Вольфгер поморщился и отвернулся. Вендель заметил его гримасу.
– «Во славу сатаны»… Что творится с нашим некогда чинным и богобоязненным народом?! А ведь мы в лучшем трактире города, здесь собирается не голь и рвань, а почтенные лавочники и преуспевающие мастеровые. В дешёвых кабаках, ваша милость, дела обстоят ещё хуже, там уже совершенно открыто обсуждают грядущую расправу с господами… Но вернёмся к Мюнцеру.
Возмутив крестьян в Шварцвальде, он вернулся сюда, в Мюльхаузен и взялся за испытанное оружие – проповеди, которые становились всё опаснее. Мюнцер призывал распустить магистрат, ввести в городе «евангельское правление» и передать власть некоему придуманному им Вечному совету.
