Кровавый поход - Макклеллан Брайан (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Михали положил руку на плечо брата.
Кресимир смахнул ее.
Михали снова поднял руки в успокаивающем жесте. Кресимир показал на небо и что-то крикнул.
Михали продолжал говорить. Шевелились только его губы, а лицо оставалось невозмутимым.
Он говорил без остановки несколько минут. К большому удивлению Таниэля, Кресимир, казалось, слушал его. Затем рука бога опустилась.
Позади, в лагере, продолжался хаос. Лишь два-три десятка кукол Ка-Поэль еще плавали в воздухе. Сама она сидела на камне, с измученным и потрепанным видом, но на губах ее играла торжествующая улыбка. Вероятно, она сосредоточила все внимание на оставшихся куклах, и теперь они не исчезали так быстро, как раньше. Ка-Поэль старалась сохранить их как можно дольше.
Таниэль наблюдал за двумя богами. Они сблизились, Михали указывал на свою руку, видимо что-то объясняя. Кресимир слушал, хмуро сдвинув брови.
Михали закончил объяснения.
Кресимир упрямо покачал головой.
Михали нахмурился. Печальная улыбка появилась на его лице, и он развел руками.
Сердце Таниэля забилось быстрее. Он сдернул с плеча мушкет и прицелился в Кресимира. Две мили. Не самый сложный для него выстрел, но пуля была обычной, и ей пришлось бы лететь слишком долго. Таниэль мог лишь попытаться отвлечь Кресимира.
Безумный бог внезапно раскинул руки. На мгновение показалось, что он готов обнять брата.
Вдруг Кресимир озарился сиянием более ярким, чем свет тысячи солнц. Таниэль закрыл лицо руками, пошатнулся и упал, ожидая ударной волны и оглушительного грохота.
Ничего похожего не произошло. Свет сиял так ярко, что Таниэлю, даже сквозь прикрывавшие глаза пальцы, казалось, что он смотрит прямо на солнце.
Ка-Поэль коснулась его рукой. Что она там видела? Как можно там что-то разглядеть? Она должна была ослепнуть, как и он. Таниэль подтянул ее к себе и прижал к груди, пытаясь защитить ее глаза от вспышки. Милостивые боги, что это была за магия?
Как будто вечность прошла, прежде чем Таниэль почувствовал, что сияние начало тускнеть. Он открыл глаза, но ничего не увидел. Стало жутко: неужели ослеп?
Минут через двадцать перед глазами начали проступать неясные силуэты. Он поморгал, пытаясь прогнать цветные пятна и понять, что же он видит. Эта вспышка – такая яркая и мощная, но беззвучная и не обдающая жаром. Это был не взрыв.
Таниэль пытался вспомнить все, что знал о магии Избранных. Что же сделал Кресимир?
Постепенно до него начало доходить.
Кресимир целиком открылся Иному.
Зрение вернулось к Таниэлю, и он увидел, что теперь и кезанский, и адроанский лагери охвачены паникой. Казалось, все ослепли. Сотни тысяч людей ползали на четвереньках, кричали и стонали от страха.
На нейтральной полосе между двумя лагерями стоял один Кресимир. Михали пропал, не осталось даже пепла на том места, где он только что находился. Кресимир открыл рот, его лицо застыло в беззвучном крике.
Плечи бога резко опустились. Невидящими глазами Кресимир смотрел в ту точку, где раньше стоял Михали. Затем упал на колени и зарыдал.
Таниэль прислонился к склону горы, борясь с усталостью и терзаемый болью ран. Несколько минут прошли в тишине, прежде чем он посмотрел на свою окровавленную, испачканную рвотой сорочку. Внезапно у него зазвенело в ушах и руки задрожали от волнения.
– Поэль, – произнес он, – моя одежда пропитана кровью Кресимира.
Адамат не мог отвести взгляд от лорда Кларемонте, только что закончившего свою речь. Он совершенно ошеломил всех собравшихся. В толпе не раздавалось приветственных криков – даже если Кларемонте и ожидал этого.
Слышался лишь глухой недовольный ропот. Какой-то мужчина рядом с Адаматом заявил соседке, что Кларемонте по-своему прав. Кое-кто из собравшихся негодовал, но Адамат понял, что Кларемонте убедил горожан. Возможно, не всех. Возможно, не прямо сейчас. Но отдельные протестующие выкрики быстро затихли.
Выше и ниже по течению Адры бруданские солдаты высаживались и затаскивали свои шлюпки на берег. Судя по всему, они действовали отрядами по пятнадцать человек, каждый из которых сопровождал Избранный. Они выгружали мушкеты с примкнутыми штыками и бочонки с порохом. Адамат заметил, что отряд подошел к церкви на другом берегу Адры и начал оттеснять от нее людей.
Они готовились разрушить и ее.
Если бы инспектор не был так испуган, он бы восхитился действиями Кларемонте. Этот человек приплыл с подкреплением и боеприпасами, произнес блестящую предвыборную речь, а теперь приступал к разрушению церквей Адопеста. Он воспользовался страхом горожан – страхом перед захватившей столицу бруданской армией – и перевернул все с ног на голову. Все испытали огромное облегчение оттого, что Кларемонте не собирается грабить город, и теперь он мог делать все, что только захочет.
Адамат ни в коей мере не был религиозным человеком, но сейчас ему хотелось рвануться к ближайшей церкви и защитить ее от иноземных солдат. Это были исторические памятники, иные насчитывали около тысячи лет! У него возникло ощущение, что любая попытка помешать солдатам будет означать смерть.
Шагов за сорок от него шлюпку Кларемонте уже вытащили на берег. Рикард спешил навстречу, его помощники и телохранители опасливо шли следом. Адамат окликнул друга, но тот не остановился.
Матрос помог Кларемонте перебраться через грязную прибрежную полосу к набережной.
По осанке Рикарда Адамат догадался, что тот собирался сделать какую-то глупость.
– Фель! Остановите его!
Но было уже поздно. Рикард размахнулся и ударил Кларемонте кулаком в нос, повалив на землю, словно мешок с картошкой.
Бруданские солдаты выросли перед ним, а Избранная подняла руку в перчатке, вытянув пальцы, словно собираясь вцепиться в Рикарда. У Адамата екнуло сердце.
Кларемонте поднялся и успокаивающе положил руку на плечо Избранной.
– Стойте! – произнес он, зажав нос двумя пальцами. – Не нужно насилия.
– Что за бездну вы здесь устроили? – воскликнул Рикард, снова поднимая руку, как будто для нового удара.
– Что я устроил? – переспросил Кларемонте, запрокинув голову, чтобы остановить кровь. – Я выдвинул свою кандидатуру на пост премьер-министра Адро. А вы, как я понимаю, Рикард Тумблар?
– Да, это я, – ледяным тоном ответил Рикард.
Бруданец протянул ему руку:
– Лорд Кларемонте. Счастлив познакомиться.
– Не разделяю вашего счастья, – буркнул Рикард.
– Что ж, очень жаль. – Кларемонте опустил руку. – Я рассчитывал, что мы станем друзьями!
– С чего вы взяли?
– Это ведь вы привели полгорода поприветствовать меня и послушать мою речь. Так обычно поступают друзья.
Улыбка Кларемонте сдвинулась набок – совсем чуть-чуть, но теперь она превратилась в зловещую усмешку. Его взгляд пробежал по Рикарду, Фель и другим руководителям союза, а затем остановился на Адамате. Уголки губ бруданца приподнялись, снова складываясь в улыбку.
– Я действительно должен поблагодарить вас за все это, – продолжил он, обращаясь к Рикарду. – С вашей помощью я завоевал сердца избирателей.
Придя в себя, Тамас ощутил знакомую тряску кареты.
Это не на шутку обеспокоило его. Где он находится? Кто управляет каретой? Где его солдаты?
Мгновенно вернулись воспоминания: о сражении возле Альватона, о найденном трупе Никслауса и попытке помешать взрыву тысяч фунтов пороха. Лежа на спине, Тамас открыл глаза и увидел потолок кареты. Снаружи светило солнце, стало быть, он пролежал в забытьи долго. Воздух был холодным и разреженным, и Тамаса снова охватила волна беспокойства. Уже началась зима? Неужели он не приходил в сознание несколько месяцев?
Руки не слушались. Справившись с новым приступом паники, фельдмаршал понял, что руки могут двигаться, но связаны так сильно, что ими трудно даже просто пошевелить. Значит, кезанцы взяли его в плен?
Первый человек, которого увидел Тамас, оказался совсем не тем, кого он ожидал. Это был деливец с кожей цвета эбенового дерева и тщательно завитыми седыми волосами. Он носил желтовато-зеленый деливский мундир без эполетов и знаков отличия. Деливец склонился над Тамасом, задумчиво его рассматривая.
