Круги в пустоте - Каплан Виталий Маркович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
— Но все это игрушки, мальчик, — спустя какое-то время заговорил он вновь. — И Хайяаров камушек, и как если бы из меня… А есть в княжеских покоях Черный камень. Древний это камень, не князем сделан, и не нашими, тхаранскими магами. Сказывают, его сам Господин мрака из Тонкого Вихря вылепил, да как это проверишь? Черный камень может перенести тебя в любой Круг, и жив останешься, твоя душа имну-глонни подстроится к тамошней пульсации. Вот что я тебе скажу, Митика. Ищи Черный камень. Трудно это и опасно, да только вот ничего не делать для тебя еще опаснее. Изумруд Хайяаров тебе поможет. Сам видишь, как он потаенные двери открывает. В княжеских покоях-то защита, конечно, посильнее, но и камень у тебя сильный. Совет: ночью не суйся, по ночам князь не спит, он по ночам волшбой занимается. А отсыпается после завтрака. Вот это лучшее время.
— Как это, интересно, я туда попаду? — Митька озадаченно взглянул на старого мага. — Кто это, интересно, меня пустит? Я что, на виду у всех стенки буду ощупывать?
— Это как раз несложно, — хмыкнул Харриму-Глао. — Княжеские покои тоже имеют выход в подземье… так что отсюда можно попасть прямо в зал для его ученых занятий. Как бы это проще, чтобы не заплутать… — он задумался. — Значит, идешь до двери в мою камеру, и дальше идешь, две развилки пропускаешь, на третьей сворачиваешь влево и все прямо, прямо, пока ход тупиком не кончится. Тогда доставай свой камушек, стена отворится, и поднимешься вверх… а дальше уже сам ищи. Не ведомо мне, где именно князь свои камни прячет. Это и никому не ведомо. Ищи… Может, и получится… А может, и помогут всякие там… сопутствующие тебе невидимые духи… — он не то засмеялся, не то закашлял.
— Скажите, — выдохнул Митька, — а зачем это вы мне все рассказали? Я же вам никто, зачем вы мне так помогаете?
— Зачем? — вновь захихикал старик. — Ты прав, мальчик, я не слишком жалостлив. Но ты подумай, как приятно мне насолить господину моему князю! Как я буду смеяться, зная, что добыча ускользнула из его потных ладошек! Как это будет весело! Даже если я к тому времени сгорю под колоколом, или, не приведи Высокие, стану заклятым камнем, все равно удовольствие того стоит! Понял, чужой? Тогда иди. Возвращайся наверх, тебе самое время.
И глаза его толкнули Митьку от себя, прочь — в черное холодное пространство.
9
— Вот такие интересные пертурбации, ребята, — он поставил чайник и аккуратно, тонкими ломтями принялся резать ветчину. — Если хотите, можно соорудить яичницу.
— Ну дядя Костя, ну как вы не понимаете, — смутилась Аня. — Сейчас ведь Успенский пост, мне нельзя. Вы уж извините, но это никак невозможно.
— Ну а Тема? — Хайяару и в самом деле стало интересно. — Вы как, Тема, тоже эти их посты соблюдаете?
— Я, знаете ли, как-то еще не определился, — с улыбкой ответил тот, — все-таки сразу столько нового, тут у всякого голова пойдет кругом… Но, наверное, все-таки не буду. Хотя бы из солидарности с Аней, — добавил он, невзначай придвинувшись к ней плотнее. Хайяару немедленно захотелось посадить его на кол, но сие было совершенно невозможно. По крайней мере, здесь и сейчас.
— Ну что ж, остается только уважать вашу позицию. Ну а нас с Сережей эти запреты не сковывают, мы уж отдадим должное ветчине и сыру. Так вот, насчет Сережи. Сей невоспитанный юноша — мой внучатый племянник, из Воркуты. Представляете, звонят мне вчера любимые родственники и сообщают новость — мол, Леночкин младший почему-то вылетел из школы после десятого класса, какая-то там непонятная история, чуть ли не криминал какой, ну, в общем, его решили отправить в Москву, поступать в техникум электронных приборов. Чтобы подальше от местной разлагающей среды.
— Так ведь там, наверное, уже давно экзамены кончились, уже зачисление было! — всплеснула руками Аня.
— Вот именно, Анечка, вот именно! — наставительно произнес Хайяар. — О чем только думали? Тянули до последнего, а теперь вот — встречайте мальчика, дядя Костя, помогите устроиться, вы же там, в Москве, наверное, всех знаете… О, святая провинциальная простота! И вот сами судите — приехало это чудо, на календаре двадцать пятое августа, и что теперь делать? По некоторым причинам возвращаться в Воркуту ему пока не надо… Там еще и семейные дела, которых, наверное, не стоит касаться. Так что, как ни крути, придется ему какое-то время у меня пожить, посмотрим, что тут можно сделать. Может, там, в техникуме, недобор… ну или в другое какое училище…
— А может, ему работать пойти? — высказал предположение Тема. — Большой ведь уже, высокий. Тебе сколько лет, Сережа?
— Шестнадцать, — хмуро, потупясь в стол, буркнул Сиура-Минну.
— У нас в таком возрасте уже семью кормят, — согласно кивнул Тема.
— Ох уж эти мне патриархальные таджикские обычаи, — усмехнулся Хайяар. — Тема, он еще дитя! Вы не смотрите, что ноги длинные. Это непутевое создание лениво, подвержено дурным влияниям, не имеет в себе внутреннего стержня и нуждается в максимальной строгости.
— Строгость — это правильно, — прищурился Тема. — Вот в этом наши с вами позиции полностью сходятся. Сказано же: «Млад он и зелен, и помыслы его колеблемы южным ветром. Тростью же направляй заблудшего на стезю его, и благом тебе воздаст, войдя в возраст». Только и другое сказано: «Отец, милосерден будь к чаду своему, дабы не ожесточилось юное сердце, не находя за стеной твердостью древа любви».
Ну что ж, молча усмехнулся Хайяар, спасибо за откровенность. Точки, как тут принято говорить, расставлены. Прямая цитата из единянского свитка «Поучения Вестника Хирриму-Налайми». Интересно, а этот, так сказать, Тема тоже понимает, с кем разговаривает сейчас? Или хотя бы догадывается?
— Ой, а это ты откуда взял, Тема? — с интересом повернулась к нему Аня. — Это же не из Библии, хотя и похоже звучит. Может, это в Коране такое?
— Ну… — заметно смутился Тема, — я точно и не скажу. Читал где-то, вроде как древняя восточная мудрость… но авторство сейчас не вспомню. Нет, что не Коран, это точно. Но ведь не только же Коран там есть… там много чего намешалось…
— Да, — вздохнул Хайяар, — восток дело тонкое. Но истина проста, а мы все ходим рядом с ней кругами, — выделил он голосом последнее слово.
— Вот именно, — как и ожидалось, кивнул Тема. — Именно что кругами. А ведь она, Истина, недалеко от каждого из нас, лишь руку протяни и открой дверь своего сердца.
— Истина — это Христос, — немедленно уточнила Аня. — Он сам сказал: «Я есмь Путь, Истина и Жизнь». И еще — «се, стою у двери и стучу».
Хайяар поежился. В эти минуты волны исходящей от Темы силы были ему особенно неприятны. Казалось, будто сидишь рядом с жерлом вулкана, и скоро, очень скоро оттуда поползет багровыми языками огнедышащая лава.
— Анечка, — кротко попросил он, — давай в такое чудесное солнечное утро не будем устраивать богословский диспут. Ну ладно, ветчины нельзя, но яблоки-то, надеюсь, можно? Берите, они мытые. И чай не отвергайте, он у меня особый, с травами… Как папа-то себя чувствует?
— Спасибо, дядя Костя, сейчас все просто великолепно. Как вы массаж ему сделали, так весь остеохондроз как рукой сняло. Сейчас на даче трудится, урожай собирает.
— Кстати, — подал голос Тема, — я вот смотрю, у Сережи вашего такой характерный тип лица… более типичный как раз для Душанбе, а не для Воркуты…
— Чего ж тут странного, Артем? — Хайяар пожал плечами. — Сами знаете, Воркута город интернациональный, построенный на самых разных костях… В свое время моя старшая сестра, оказавшись там в командировке, познакомилась с только что реабилитированным узбеком, Саидом Фархадовым. Он был лет на десять ее старше, и возвращаться ему было решительно некуда. Вот так и привилась к нашему роду Поповых восточная лоза… Сережа — внук Саида. И видите, как гены себя проявляют…
Тема лишь кивнул удовлетворенно. А Хайяар себе отметил, что надо бы на досуге заставить Сиура-Минну вызубрить во всех подробностях эту легенду. В самом деле, кто знает, насколько все дело может затянуться? Кто знает, что делается в замке Айн-Лиуси? Ведь по сути выходит, что спасение Тхарана сейчас напрямую завязано на недоброй памяти князе Диу, владетеле Тмерском. В его руках сейчас даже два ключа к Хайяаровой жизни — и собственный его лемгну Митика, и лемгну вот этого парнишки, сын полковника. А у друзей полковника — свеженастроенное тламмо. Стоит случиться лишь одному сбою — и ладно бы его жизнь, в конце концов, все равно этим кончится, — но Тхаран! В самом ли деле верен Диу-ла-мау-Тмер своим клятвам?
