Белый змей Конохи (СИ) - Чудинов Халег (книги .TXT) 📗
Еще несколько минут поболтав об учениках и новом поколении, мы торжественно поздравили своего сенсея, а потом я вспомнил о Микото. Точнее о словах ученицы. Ее отец ранен отравленным клинком, но находится в госпитале. Хотя обычные яды, наносимые на оружие, должны были вывести даже ирьенины с самой низкой квалификацией. Ну не идиот же Тэссэн Учиха, чтоб запустить ранение настолько, чтоб угодить на больничную койку. Правила первой помощи себе самому при ранениях еще даже в Академии преподают.
Так что заинтересовавшись и освободившись от обязательных поздравлений, я выловил первую попавшуюся медсестру:
— Не подскажете, в какой палате находится Учиха Тэссэн?
— Конечно, Рюсей-сан! Триста сороковая палата, — охотно ответила мне медсестра, тут же радостно добавив: — Спасибо, что согласились заняться этим случаем.
— Не стоит благодарности, — негромко пробормотал я в ответ, направляясь в нужное мне крыло госпиталя и не понимая, с чего бы медсестра решила, что я собираюсь чем-то там заняться.
Насколько мне известно, трехсотые номера палат предназначены для чистых больных. То есть не нуждающихся в интенсивной терапии, не заразных и не имеющих серьезных гнойных воспалений. И, по идее, ничего серьезного у Тэссэна быть не должно. Хотя у него могут быть какие-то осложнения, которые проблематично вылечить ирьенинам. Глянем, раз уж оказался неподалеку и могу зайти в гости.
В госпитале мне бывать приходилось часто, Мицуко, еще будучи Рейко, здесь работала, и я с удовольствием с ней приходил учиться местным лекарским техникам. Так что меня здесь и знали, и нужную палату я нашел быстро.
— Добрый день, Тэссэн-сан, — решительным шагом ворвавшись в триста сороковую палату, поприветствовал я лежащего на кровати пациента. Сидящей возле него дочери только кивнул.
— Орочимару-сенсей? — удивленно взглянула на меня Микото, невольно попытавшись встать.
— Добрый день, Рюсей-сан. Какими судьбами? — отец ученицы был гораздо более сдержанным, ничем не выразил своего недоумения по поводу моего появления.
— Спросил у медсестер о вашем состоянии, сказали, что какие-то проблемы после отравления имеются. Решил посмотреть, — не вдаваясь в подробности, пояснил я, подхватывая висящую на кровати карту.
Как я и ожидал, Тэссэн, если чем-то и заслужил нахождение в госпитале, то явно не гангреной, сепсисом или инфекцией. В палате отсутствовал запах гноя, не было аппарата для диализа, а к самому Учиха свободно пускали посетителей. Однако, судя по тому, что разместили отца Микото в одноместной палате, все же не так все хорошо у него со здоровьем.
— Проблем было бы больше, если бы рядом не оказалось Микото, — криво усмехнувшись, ответил Учиха. — Хотел еще раз сказать спасибо за то, что взялись обучать ее. Это спасло мне жизнь.
Цепким взглядом окинув пациента, невольно приметил нарушения мимики и скованность движений. Тэссэн попытался было приподняться при моем появлении, что у него не вышло, улыбка тоже получилась странной. Повреждение мозга? Или нервов? Впрочем, чего гадать, когда можно все прочитать?
— Отравление комбинированным ядом, — с некоторым удивлением прочел я, быстро найдя нужные строчки. — Токсины древесных лягушек западного побережья, черного скорпиона и пустынной эфы. Неприятная комбинация. После такого даже шиноби редко выживают.
Батрахотоксин из лягушек западного побережья Страны Ветра в комбинации со сложным ядовитым коктейлем пептидов скорпионов Великой пустыни крайне эффективен и не имеет противоядия. Даже у шиноби есть всего полчаса для того, чтобы спастись, добраться до ирьенинов. Наложение жгута на раненную конечность увеличивает время возможной реанимации, но тогда в дело вступает гемо- и цитолитический яд пустынной эфы: если остановить кровоток, он быстро уничтожает клетки, в итоге раненный может вообще остаться инвалидом.
Проблема батрахотоксина еще и в том, что он необратимо открывает натриевые каналы нервных клеток, деполяризуя их. Когда раненный шиноби добирается до медиков, то лечение все равно занимает много времени: обычный вывод яда уже не помогает, нужно стимулировать образование новых натриевых каналов на стенках клетки, а это процесс не моментальный. Теперь понятно, чего так долго держат Тэссэна в госпитале. Но даже для шиноби он выглядит уж слишком большим живчиком после отравления лягушачьим ядом.
— Как я уже говорил, мне повезло, что рядом оказалась Микото, — устало ответил Тэссэн, откинувшись на подушки.
— Вы научили диагностировать почти любое отравление. И рассказывали, как их вылечить. Даже если нет прямого антидота, то для любого яда можно найти другой яд с противоположным эффектом, чтоб сохранить жизнь пострадавшего до прихода ирьенинов. Так вы говорили… И я использовала яд рыбы фугу, — объяснила девочка.
Ну да, тетродотоксин является антагонистом батрахотоксина. Не вылечит, но облегчит спасение жизни. А для шиноби еще и ускорит выздоровление. Хорошо моя ученица усвоила уроки, оказывается. Клин клином выбивать — это я умею. В самом деле, удачно сложилось, что Микото любит пользоваться именно ядом рыбы фугу. От которого тоже нет противоядия, кстати. Отцу повезло, что дочка не ошиблась с дозировкой и рядом оказались люди, способные оказать первую помощь. Однако…
— Почти два часа со жгутом на ноге? — уточнил я, взглянув на Тэссэна.
— Чтоб добраться до медиков, потребовалось время, — невесело улыбнувшись, ответил мне Учиха.
Н-да, в общем-то, логичное решение. Чтобы остановить нейротоксин, Тэссэну пришлось наложить жгут. Этим он остановил распространение скорпионьего и лягушачьего ядов по кровотоку, но вместе с тем не дал растечься гадючьему, который беспрепятственно пожирал клетки его тела. Этим комбинированная отрава шиноби Песка и опасна. Но иногда лучше остаться одноногим, чем отправиться к праотцам.
— Я так понимаю, при очистке организма было удалено много поврежденных тканей?
— Много. Можете взглянуть, Рюсей-сан.
Откинув покрывало и задрав штанину больничной пижамы, Тэссэн показал свое ранение. Ирьенины сделали все, что могли, но восстановить утраченные органы быстро они были не в состоянии. Для это требовались большие затраты чакры. Похоже, до Учиха пока не дошла очередь. Икры на левой ноге у него, фактически, не осталось. Только обтянутая кожей кость. Повезло, что рана была так далеко от туловища.
— Да, плоть и каналы чакры нужно восстанавливать, — задумчиво пробормотал я, без стеснения ощупывая поврежденную конечность и диагностируя повреждения с помощью чакры. — Как минимум десять ирьенинов, огромные затраты чакры, часа два на проведение операции. Повезло, что нога осталась на месте, для техники Чикатсу Сайсей это критично.
— Ваши слова более жестки, чем у местных врачей, Рюсей-сан, — расстроенно вздохнув, ответил Тэссэн.
— Возможно, я ошибаюсь, и у ирьенинов сейчас с появившимся опытом на восстановление плоти уходит меньше сил и времени, — пожал я плечами. — Хотя с подобными случаями встречаться приходится редко. Гораздо чаще шиноби лишаются конечностей целиком.
— А потом и умирают, — закончил за меня Тэссэн. — Я в курсе. Ирьенинов на передовой мало, редко удается выжить с культей вместо руки.
Ну да, собственно, потому калеки в Конохе встречаются редко. Руки-ноги отращивать местные чудотворцы пока не научились. Только я да Цунаде себя с такими ранами можем исцелить. Еще продвинутые джашиниты и Какузу, но там отдельный случай. Что же касается Конохи, то даже бешеная регенерация Хаширамы не позволяла ему отращивать конечности. Приживить отрубленную руку на место мог без проблем, отрастить новую — разве что за годы.
Когда мы с Цуной разрабатывали ее Бьякуго но Ин, то нам пришлось немало поломать голову. В целом, сама ее печать — это лишь хранилище чакры. Ее основу мы взяли у Мито, которая использовала древнее, как сам клан Узумаки, фуиндзюцу. Похоже, печать была разработана еще до того, как появились сами Сенджу и их братья в Водовороте.
Однако изначальное фуиндзюцу Узумаки Цунаде на себе воспроизвести не смогла. Оно требовало наличия в носителе достаточно мощного стороннего источника энергии или чакры. В случае с Мито данный источник вполне очевиден — Кьюби. Моя напарница джинчурики, естественно, не была, и становиться им желанием не горела. Пришлось импровизировать. Включать в Бьякуго но Ин собственные разработки. В итоге получилась некая целительная печать, при полной активации которой носителю удавалось стать фактически бессмертным, превзойдя в этом даже Хашираму.
