Тогайский дракон - Сальваторе Роберт Энтони (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Таковы мои условия, — холодно заявила тогайранка после трехдневного спора с Маду Вааданом и другими бехренцами в их лагере.
— Это абсолютно неприемлемо! — воскликнул ятол Бардох, главный противник Бринн во время этих продолжительных дискуссий, — он меньше других желал заключения мира.
Астамир объяснил девушке расклад сил, и теперь она понимала, что Бардох рвется в бой, рассчитывая, что победа над Тогайским Драконом значительно усилит его позиции.
Тогайранка отошла от стола и сделала знак последовать за ней ятолу Бардоху.
— Я знаю тебя, — прошептала она. Гайсан Бардох удивленно посмотрел на девушку. — Я собственными глазами видела, как ты убил моих родителей более десяти лет назад. — Во взгляде ятола вспыхнули злобные огоньки, — Я понимаю: если сражение между нами состоится, то бехренцы, скорее всего, в нем победят. Но мой дракон уже исцелился и восстановил силы, и с его помощью я сумею отомстить за родителей, сумею одержать собственную маленькую победу на руинах всего, что мне дорого. В чем, в чем, а в этом можешь не сомневаться.
Бардох побледнел. Он понимал, что Тогайский Дракон сделает то, что обещает. И после этой непродолжительной беседы с глазу на глаз он, к удивлению остальных, стал проявлять намного большую сговорчивость.
Тем не менее, когда Бринн и Астамир той же ночью вернулись в Дариан, почти ничего еще улажено не было, а запасы продовольствия стремительно подходили к концу.
— Мы встретимся с ними еще раз, — сказала девушка мистику, — А потом останется одно: сражаться.
— Если бы ты была помягче, это принесло бы больше пользы, — заметил Астамир. — Они предлагают тебе шанс освободить Тогай от власти бехренцев. Чего тебе еще нужно?
Бринн глубоко вздохнула. Она понимала, что затеяла крайне опасную игру, но не давала сомнениям разрушить собственную решимость. Тогайранка требовала гарантии невозможности повторного вторжения, которого вполне можно было ожидать вскоре после того, как смута в Бехрене уляжется. Ясное дело, ятол Бардох пойти на это не желал ни в какую.
На следующий день по настоянию девушки Маду Ваадан, не сопровождаемый никем, пришел в Дариан. Кроме него в этих приватных переговорах участвовали Тогайский Дракон и мистик Джеста Ту.
— Пусть будет тогда Дариан-Дариалл, — уступила наконец Бринн, когда дело дошло до одного из спорных пунктов соглашения, — Пусть город носит название Дариан-Дариалл и будет открыт как для бехренцев, так и для тогайру.
— А зачем бехренцам возвращаться в захваченный у них город? Разве что с целью выразить презрение завоевателям.
— Завоевателям? — повторила Бринн, — Поосторожнее с этим словом, ятол. Твои люди будут приходить сюда, чтобы торговать с тогайранцами. Открыто торговать, понимаешь? А бехренские мудрецы вряд ли смогут обойтись без ученых трудов, которые будут храниться в скриптории Дариана.
— В скриптории? Разве у тогайру есть письменные труды?
— Я имею в виду бывший скрипторий Прады, — с кривой улыбкой ответила Бринн, и ятол Маду Ваадан широко раскрыл глаза. — Его сокровища спрятаны в пустыне, и никто не найдет их, если я этого не пожелаю. Я верну все, что мы взяли в Праде, когда в Дариан-Дариалле будет построено новое здание скриптория, доступного как для бехренских, так и для тогайских мудрецов.
Маду Ваадан покачал головой.
— С какой стати Бехрен должен идти на уступки? — в который уже раз осведомился он, — Неужели ты не понимаешь, предпочти мы сражение — тебе конец! Похоже, ты забываешь об этом.
— Возможно, но какой ценой достанется вам эта победа?
— Мы уже заплатили такую цену, что новые потери нас не устрашат.
Тогайранка кивнула, признавая, что против этого возразить не может.
— Однако ты, ятол, тоже не понимаешь, какой огромной может быть ваша выгода, — сказала она. — Я просила тебя прийти сюда одного, потому что хочу, чтобы именно ты понял, какую выгодную сделку я тебе предлагаю.
— И в чем же она заключается?
— В союзе между нами, — ответила Бринн.
— Союз между Тогаем и Бехреном?
— Между Дариан-Дариаллом и Хасинтой, — уточнила девушка. — Между Тогайским Драконом и ятолом Маду Вааданом. Если ты заставишь меня уйти из города, кто займет мое место? Тот, кто предан Хасинте или Авру Изе? — Маду Ваадану ответить было нечего. — И если ты пошлешь каре сражаться со мной, кто будет виновен в смерти тысяч бехренцев, чьи тела останутся лежать в пустыне, и сотен пленников, которых я прикажу казнить? Ятол Бардох или ятол Маду Ваадан? — Внезапно Бринн наклонилась вперед и пристально посмотрела в глаза собеседника. — Я предлагаю тебе свернуть с тропы вражды между нашими народами. Разве это не будет поистине мудрым решением?
— Неужели ты веришь, что, если мы заключим союз, можно будет перечеркнуть столетия недоверия и ненависти? — спросил ятол.
— Я верю, что можно сделать в этом направлении по крайней мере первый шаг, — убежденно ответила тогайранка. — И неужели Хасинта не выиграет от союза с Дариаллом?
— С Дариан-Дариаллом, — после долгого молчания поправил ее Маду Ваадан.
Бринн широко улыбнулась и посмотрела на одобрительно кивнувшего Астамира.
В полдень того же дня огромная бехренская армия оставила позиции; перед уходом они даже передали часть припасов тогайру.
— Без споров в их стане не обошлось, — заметил мистик, обращаясь к подруге.
— Все равно у них не было другого выхода.
— Ты многим рисковала.
— На каждом шагу долгого пути, — подтвердила Бринн.
Когда ситуация стабилизировалась после затянувшейся зимы на рубеже 844 и 845 годов Господних, в городе, где правила Бринн, бехренцев оказалось даже больше, чем тогайру. Тем не менее многие кочевники продолжали перебираться в Дариан-Дариалл из степей, в том числе сделали это и старые друзья девушки, Барачак и Тсолана.
— Ваши советы мне очень пригодятся, — сказала им обрадованная встречей тогайранка. — Многое еще остается неясным.
— В самом деле, — откликнулся старик. По степи, откуда он пришел, только-только прокатились отзвуки поразительной победы Бринн. — В самом деле!
Как и было обещано, ворота города распахнулись для жителей обеих стран, и многие бехренские торговцы стекались сюда, понимая всю выгоду торговли с тогайру, предлагающих помимо прочих товаров чрезвычайно ценящихся в землях Короны прекрасных скакунов.
Весной прибыл первый караван со свитками и манускриптами из скриптория Прады. К этому времени работа над новым огромным зданием скриптория шла полным ходом. И хотя ученые Прады, крайне недовольные этим, прислали Бринн возмущенную жалобу, вскоре они тоже начали появляться в городе, чтобы поработать с древними томами и свитками.
До тогайранки доходило множество слухов о неспокойном положении дел на побережье к югу от Хасинты. Теперь она понимала, что Астамир ничуть не преувеличивал, говоря об охватившем Бехрен кризисе. Тем не менее она решила вести себя как добрый сосед и не пытаться получить из несчастья бехренцев выгоду. Надо признаться, у нее хватало забот и с Тогаем. В степях все шло далеко не гладко, поскольку там оставалось много ожесточившихся, затаивших обиду и злость бехренских поселенцев.
Однако Бринн верила: они справятся. После того, что им удалось совершить, любое препятствие уже не казалось ей непреодолимым.
Этой весной случились еще два события, одно из которых было ожидаемым и желанным, а другое застало тогайранку врасплох.
— Аграделеус согласился доставить меня к Огненным горам, прежде чем он вернется в подземелье, — сообщил ей Астамир, явившись к Бринн вместе с драконом.
— Мои раны почти исцелились, — добавил Аграделеус. — По крайней мере, я уже могу летать. Как приятно будет снова почувствовать бьющий в лицо ветер!
— Ты возвращаешься в Обитель Облаков? — спросила Бринн мистика.
— Это необходимо. — Астамир взял ее руки в свои. — Я должен рассказать магистру Чаэсу и магистру Гларии о переменах в Бехрене и Тогае, и мы втроем будем решать, какое место должны занять Джеста Ту в этом новом мире. Не исключено, что после смерти Чезру и Калиита Тимига отношения между нашими орденами могут измениться. Над этим нужно серьезно поразмыслить.
