Сильнейшие - Дильдина Светлана (читать книги полные txt) 📗
— Почему не хочешь выйти? Победив, досадил бы Ийа.
Тот отмахнулся:
— Хватит с меня северян. Если хочешь, иди сам, только если победишь — не заикайся потом о победе.
— Мне против Ийа не выстоять. Глянь — он справился с Таррой, а сам свежий, как водяная лилия, — в голосе прозвучала зависть.
— Ну и забудь тогда.
Солнце ползло, словно тянуло за собой огромный груз. Солнцу очень хотелось обратно, но его не пускали собравшиеся возле площадки люди, занятые нелепыми спорами и попытками выяснить, кто лучше на этот раз.
Айтли знал, что Сильнейших Родов восемь. Род Анамара, слышал, называли слабейшим — значит, не стоит думать о нем. Но еще два оставались… Он в сотый раз обводил глазами собравшуюся толпу. Знаков разглядеть не мог, да и не искал. Напряженно вглядывался в лица.
Может быть… Тарра дал ему слово. А Род Тайау никакого слова ему не давал, да и помощи ждать от них — неразумно. Разве был раз повод доверять им? Вспомни оставленные следы. Ведь сам же… вспомни, убеждал себя Айтли. Но ведь при последней встрече тот, оборотень, совсем не казался врагом. И Этле жила у них.
Тебе никогда не понять южан, говорил он себе. Но все искал знакомое лицо… еще недавно ненавистное и пугающее до слабости в теле.
А потом понял, что никто не придет. Понял несколькими мгновениями раньше, чем распорядитель круга громко объявил — северянина передают Роду Арайа. Когда победитель остановился подле него, Айтли уже был готов. И даже почти не испытывал волнения. По крайней мере, голос был совершенно спокойным:
— Я могу бросить вызов — тебе?
На четком, красивом, словно из бронзы отлитом лице отобразилось глубочайшее изумление.
— Зачем?
— Значит, мне это нужно.
— Как хочешь, — он справился с недоумением — теперь улыбался. — Я не думаю, что тебе откажут они, — качнул головой в сторону остальных. Направился к ним. Скоро до Айтли донесся смех. Юноша стоял, почти не двигаясь. Ждал. На зов откликнулся сразу — не хватало еще, чтобы подумали — он боится. Остановился в центре.
— Без оружия первый круг, — по-прежнему весело и чуть свысока сказал Ийа. Айтли кивнул, бросил:
— Мне нужно что-нибудь, закрепить волосы.
— Конечно.
Через пару мгновений вложил в его ладонь длинный кожаный шнурок. Айтли неторопливо скрутил волосы жгутом, закрепил шнурком, обвязал его вокруг головы. Глянул на небо. Потом шагнул вперед.
— На что ты рассчитываешь? — тихий и мягкий голос справа.
— Я не знаю, — честно ответил. — Быть может, на чудо.
Юноша понимал — атаковать бесполезно. Тело противника — текучий металл, живое оружие; видел, как тот одолел Тарру. А его самого обучали азам — ну разве, чуть больше. Может быть, удастся хотя бы защищаться…
Ударил гонг, Айтли вздрогнул, теряя мгновения — опомнился, но противник ответил улыбкой. Он ждал и не спешил воспользоваться оплошностью северянина. Потом едва уловимым движением ушел влево. Айтли качнулся в сторону, пытаясь понять, куда будет нанесен удар, но противник не коснулся его — ладонь южанина скользнула у плеча уже с другой стороны. И снова он не дал юноше сообразить, как направлена атака. Тот попробовал ударить сам, но все выпады пришлись в пустоту. Скоро у Айтли начала кружиться голова — казалось, он окружен гибкими змеиными телами. Мышцы заныли от напряжения; Ийа ни разу не задел его, лишь обозначая удар — рука противника проходила у самой кожи, не касаясь ее.
Он потерял равновесие и упал на одно колено. В следующий миг его ткнули лицом в песок. Вторая рука южанина стиснула его запястье, отводя руку юноши назад — он не мог шевельнуться.
— Тебе достаточно? — тихий голос.
Ответить сразу он не мог — песок мешал. С трудом повернув голову, отозвался:
— У меня нет выбора.
Ничего не случилось. Даже не почувствовал чего-то особенного — и страх, и ожидание попросту кончились, ведь не бесконечен же их запас, в самом деле. Остался, пожалуй, легкий интерес — победитель, чем дальше отходили от круга песка, тем больше становился напряженным, и, пожалуй, он-то как раз испытывал страх.
А свечения Айтли больше не видел — не только вокруг него, вообще. И единственного было жаль — этого невесть откуда взявшегося умения.
Способностью видеть будущее недавний заложник не обладал — но стоило пожить среди южан, чтобы хоть немного начать их понимать. Айтли знал, как использовать оставшееся время — он старательно подтягивал к себе малейшие ниточки, дрожащие между ним и сестрой, и прекращал их дрожь, стягивая тугим узлом и прижимая к земле. Земля — одна для всех, но она дает Силу только плодам, не людям. Это было лучшее незримое полотно, созданное Айтли.
До самой темноты никто юношу не тронул. И даже не заходили. А он был совершенно спокоен. И разум, и чувства находились в полной гармонии — он проиграл, и проигрыш надо принять достойно. Разве не в спокойном достоинстве, не в здравом рассудке сила Севера?
Он именно проиграл, а не просто позволил распоряжаться собственной жизнью тем, кто захочет ее потребовать.
Когда Айтли позвал победитель круга — поднялся так же спокойно.
Айтли шел впереди; каждый шаг мог оказаться последним, но юноша не делал попыток обернуться. Он принял свою судьбу там, на желтом песке, и не станет устраивать развлечение этим… Неважно, что рядом всего один человек. Все равно. Только о сестре думал, стараясь как-то закрыться от нее… неважно, что будет. Ей это чувствовать совсем не надо.
— Стой, — раздалось сзади, и юноша остановился. Ледяные сухие пальцы нажали какую-то точку у него на шее и еще одну — за ухом. Айтли ощутил, что тело не слушается, хоть и не валится на пол. И даже это не испугало.
Айтли рассматривал стену. Стена была темной, но неровные отсветы факела вытаскивали из тьмы каждую трещинку. Хорошая кладка, прочная. Пятно-завиток в виде смешного зверька… лисенка? Пусть будет лисенок. Когда на него падает свет — почти рыжий… А выпуклость рядом — горка, за которой так хорошо прятаться…
Он услышал шорох и сдавленный звук — не стон, не крик, нечто похожее на всхлип и до одури неприятное. Шорох. Легкие шаги. Руки и ноги уже начинали понемногу слушаться, но обернуться Айтли пока не мог. Еще немного, подумал. Что немного, не додумал — голова сама повернулась, непослушные мышцы подчинились усилию мысли.
Потом увидел, что скрывалось за спиной.
На плите лицом вниз, раскинув конечности, простерлась фигурка. Подросток, младше Айтли, судя по телу — лица не было видно. Зато и в полутьме разобрал — кровь, мальчишка лежит в луже собственной крови — и она стекает по желобу в черную чашу.
Больше ничего не успел рассмотреть — сильная рука намотала на кулак его волосы, оттянула голову назад. На смену уколу страха пришло удивление. Нет, подумал он, я же есть, я дышу… я не могу умереть. Даже когда нож полоснул по горлу, несколько мгновений не верил. Попытался вглядеться в алое-алое небо (откуда оно в подземелье?), но не успел.
— Стать полым стеблем, по которому пройдет темное пламя, — шепнул человек строчку из древнего свитка. Но любой стебель — полый… что будет с телом, по которому промчится темное пламя Тииу? Ийа прогнал эти мысли, глядя на неподвижные тела на полу. Он сделал уже слишком много, чтобы идти назад. Можно, конечно, только зачем?
Северная и южная суть соединились в черной обсидиановой чаше — копии той, перед которой Имма смотрела в огонь. Только эта располагалась в сердце Хранительницы, и башня уже зашевелилась, испуганная тем, что стучало в ее основание.
Тогда он опустил руку к чаше, помедлил; зачерпнул темную в свете единственного факела жидкость и сделал глоток. Опустил руку, не вытирая.
Камни дрогнули, невероятно низкий звук наполнил подземелье, заставляя сворачиваться в клубок, зажимать уши руками — из носа и ушей потекла кровь, будто та, которой он глотнул только что, вытесняла его собственную; внутри тела ворочалось что-то огромное, грозящее порвать человеческую оболочку и выбраться наружу. Мозг, казалось, вот-вот лопнет, разлетевшись по стенам — но молодой человек сжал в руке глиняную бутылочку, хранящую кровь Иммы, преодолевая сопротивление кричащего от ужаса тела сорвал крышку с нее — в чашу полилась новая кровь, и на темной поверхности образовалась воронка — разверстый рот.
