Цветная музыка сидхе - Завойчинская Милена (книги хорошего качества .TXT) 📗
Ох. А ведь за мной должок. Господин Дюзан, главарь разбойников, помог мне, дав монетку с обрезанным краем, являющуюся тайным знаком. Если бы не это, не стали бы со мной связываться те бандиты, которые стребовали долг с купца и заставили его вывезти меня из Дагры. А взамен Дюзан всего лишь попросил помолиться за него да свечку поставить.
Долги надо отдавать. Не знаю, жив ли он еще, у королей теневого мира непростое и опасное существование, но помолиться за него перед всеми богами нужно.
В храм надо идти.
Но как же страшно!
— Леди, вам нехорошо? Вы побледнели.
— Нормально, — отозвалась я и тут поняла, что у меня стучат зубы. — Почти. Наверное. Я не пойму. Ирма, я ничего не знаю о пантеоне богов. У нас поклонялись только Неумолимой. Едем в библиотеку, я буду изучать этот вопрос.
Два дня я чувствовала себя приговоренной к смертной казни. И ведь отказаться от этой идеи нельзя. Не хочу терять три года и ждать, пока мне исполнится двадцать лет, чтобы стать совершеннолетней. Мало ли что может за такой срок произойти? А мне нужны независимость от всех и хоть какая-то уверенность в завтрашнем дне.
Описание божеств пантеона и областей бытия, за которые они отвечают, я осилила в рекордно короткий срок. Хорошо, что богов не очень много.
Неумолимая — богиня смерти, встречающая умерших на пороге своих владений и провожающая в загробный мир.
Милосердная — богиня жизни. Покровительница детей, рожениц, новобрачных. Ей же поклоняются целители и лекари, к ней возносят молитвы тяжело больные люди и нелюди.
Судьба — та, в чьих руках нити всех судеб. Она прядет нить, ведущую нас по жизни. Ее просят о чем-то несбыточном или желая изменить то, что происходит сейчас. Мы все — марионетки в ее руках.
Нат — супруг Неумолимой, бог ночи и тьмы. Под покровом темноты творятся самые страшные или интимные дела.
Лайсет — вторая половинка Милосердной, бог света и радости, благословляющий жизнь, даруемую его женой.
Арсаг — бог разума, муж богини судьбы. Она направляет наши пути и дороги, а он вкладывает разум в наши головы, не позволяя сойти с ума или же… Тут уж как Судьба распорядится.
Узнала я и о том, где находится центральный городской храм Тьяры. Везде, кроме Дагры, боги имели равные права, а потому статуи их всех находились в одном месте. У каждого имелись свои жрецы, но и они все жили при едином храме. И так по всему миру.
Как именно проходит испытание, сведений я не нашла. Ведь всё в воле богов, всё на их усмотрение. Разглашать информацию те, кто уже его прошел, не имели права, а значит, оставалось уповать на милость высших сущностей.
Сказать, что я нервничала, — это ничего не сказать. Я есть не могла от страха… Ирма мне сочувствовала, но и она не могла мне хоть о чем-то рассказать. Только утешала и уверяла, что боги милостивы, они ведь наши покровители. А я не успела сильно нагрешить в своей недолгой жизни, поэтому не нужно так бояться.
Поразмыслив, я приняла решение сначала получить доказательство того, что я состоявшаяся личность, невзирая на юность, и лишь после этого обращаться в Совет старейшин с просьбой о политическом убежище и предоставлении гражданства.
Я съездила в храм, выяснила, когда можно прийти на испытание богов, чтобы успеть подготовиться, и с ужасом услышала:
— Ждем вас сегодня к полуночи, леди.
— Что? Прямо… так сразу? — сглотнув, жалобно посмотрела я на пожилую женщину в жреческой хламиде.
— А зачем тянуть? — удивилась она. — Боги всегда слышат и видят нас, но под покровом ночи легче очистить разум и сердце, чтобы дневная суета не отвлекала. Приезжайте, мы подготовим место для обряда испытания богов.
Я затравленно глянула на Ирму, но она только кивнула, подтверждая слова жрицы Милосердной, если судить по цветам одеяния.
Пришлось смириться, что отсрочки не будет. Сама ведь хотела, чтобы всё прошло как можно быстрее. Вероятно, жрица права, боги знают все наши помыслы и чаяния даже без воззвания к ним. Пусть мне страшно, и я малодушно надеюсь, что мне дадут время оттянуть неизбежное. Но ведь сама-то я лучше, чем кто-либо иной, понимаю, пройти испытание нужно как можно скорее. Я уже столько месяцев живу в Тьяринде и при этом не имею никакого законного статуса.
Но кто же мог знать, что всё так просто? Это для населения, родившегося и выросшего в свободных странах, такие вещи очевидны. А мне, пришедшей из закрытого королевства, невдомек.
А ведь Дарио даже не заикнулся… Не знал? Вряд ли. Не сообразил? Возможно.
Нет, не желаю о нем думать. Я слишком обижена и разочарована его предательством. Вычеркнула его из своей судьбы и теперь даже гадать не хочу, почему он чего-то мне не рассказал.
А обещание, данное господину Дюзану, я сдержала. Спросила у этой же жрицы, как лучше исполнить просьбу одного человека «помолиться и поставить за него свечку» богам…
И тут всё оказалось предельно просто. Свечи мне продали тут же, при храме, и я выбрала самые толстые и высокие, чтобы подольше горели. А после этого водрузила их под присмотром Ирмы на алтаре у каждой статуи и, не поднимая глаз (страшно ведь), едва слышно прошептала, что это за здоровье и благополучие некоего господина Дюзана из Дагры.
Сразу после этого мы отправились домой.
Когда стемнело, мы с Ирмой поужинали и я начала собираться.
— Ирма, а как одеться? — нервно перебирая свои наряды, спросила я.
— Как вам удобно, сиятельная. Богам это безразлично, они будут смотреть в вашу душу, а не на одежду.
Успокоила, называется…
И вот снова храм. Величественный, высокий, из белого камня, с витражами в окнах… В нем я уже побывала днем, но тогда смотрела при солнечном свете, а сейчас, под покровом ночи, всё преобразилось. Терялся в вышине свод потолка, скрылись в тенях ниши и настенные фрески. И лишь статуи шести божеств возвышались, оставаясь хорошо освещенными. У ног каждого бога и каждой богини светились неярким белым светом алтари, усыпанные цветами и приношениями жителей Тьяры. И вот в таком полумраке казалось, что мраморные изваяния смотрят прямо на тебя, а в их каменных зрачках не пламя огней отражается, а проблески жизни. Днем-то я не рискнула заглядывать им в глаза, а сейчас не удержалась.
— Следуйте за мной, леди, — поманила меня жрица. Другая, не та, с которой я разговаривала днем. — К вашему испытанию уже всё готово.
Значит, меня ждали.
Мы пересекли весь зал, нырнули в неприметный, прятавшийся за резной панелью проход, который скрывался за одной из последних колонн, и спустились на два уровня вниз.
— Сюда, — открыв низенькую, украшенную резьбой и инкрустацией дверцу, жрица Судьбы, судя по цвету ее одежд, указала внутрь темного помещения. — Мы с вашей телохранительницей будем ждать здесь, не волнуйтесь.
— А долго?.. — напряженно спросила я, вглядываясь во тьму.
— Никто не знает, леди. Иногда богам хватает и минуты, а кому-то до утра доводится проходить испытание. Всё в их воле.
Кивнув улыбающейся мне Ирме, я сделала глубокий вдох для храбрости и, согнувшись в три погибели, вошла в неосвещенную комнату, выпрямилась и скорее почувствовала, чем услышала, как дверь за моей спиной закрылась.
Темно. Тихо. Достаточно тепло, пожалуй, даже жарко… Пользуясь заминкой и тем, что пока ничего не происходит, я сняла верхнее платье, оставшись в белой рубашке и облегающих, почти мужских брюках, заправленных в высокие сапоги.
— Приветствую вас, великие боги, — так и не дождавшись никакого действа, негромко произнесла я. — Неумолимая, Судьба, Арсаг, Милосердная, Лайсет, Нат… Я пришла к вам… К вам… Я… Мне семнадцать лет, я сирота. И мне нужно доказать, что я уже зрелая и самостоятельная личность.
— Занятно… — Звонкий женский голос заставил меня подпрыгнуть на месте от неожиданности. — Дитя иначе призывает, не тот порядок.
— Дитя привыкло поклоняться лишь Неумолимой, — ответил ей невидимый мужчина.
