Боги, дороги и рыжие неприятности (СИ) - Князева Анна (книги серия книги читать бесплатно полностью .txt) 📗
На всякий случай, переспросила:
- Значит, голос внутри завелся? И что же он такое говорит?
- Я не очень хорошо его понимаю, - смущенно пролепетала последняя надежда всего живого и неживого. - Сейчас вот что-то о том, как ужасно я сижу в седле, прямо мешок с... с чепухой, что ли?
- С требухой, должно быть. - подсказала я.
Пора бы мне запомнить, что в другом мире и порядки другие и то, что у нас знает любой младенец, для Избранной может быть новым и непонятным.
Снова пустив лошадку шагом, я посоветовала:
- Отвлечься постарайся. Вон, камни считай на обочине, ну или облака в небе. Даже не заметишь, как перестанешь слышать всякую ерунду.
- Угу, не думай о белой обезьяне. Легко сказать, - проворчала рыжая и сосредоточенно засопела.
Вот чудная, кто ж так отвлекается?
Надолго ее, понятное дело, не хватило.
- Не получается! - простонала она, бросив поводья и закрыв лицо руками, - Я все равно его слышу! Теперь он говорит, что я дышу как больная овца, и у него от меня уже в ушах свербит.
- Ну, так стукни кулаком промеж этих ушей, и сразу весь свербеж пройдет! - с готовностью предложила я. - Или великая любовь к лошадкам мешает? Так давай я стукну, мне не трудно.
- Стоп, так это лошадь? - возопила Избранная в абсолютно непередаваемой манере. Такое я прежде слышала лишь однажды, когда тетушка нашла на дне котла с похлебкой останки двухголовой жабы, - Ты же сказала, что она не говорящая!
- Ну так она и не разговаривает, просто думает слишком громко. Это у них что-то вроде... слушай, а давай я тебе лучше с начала расскажу, заодно и от всяких голосов отвлечешься. Только сначала дай мне этот твой пояс.
Пока я спешивалась, отбирала у рыжей уздечку и накрепко привязывала ее же поясом к задней луке своего седла, моя подопечная проявляла чудеса терпения и с лишними вопросами не приставала.
Забираясь обратно в седло, я пояснила:
- Это чтобы ты не потерялась, если вдруг отвлечешься. Только за гриву не хватайся и старайся поменьше ерзать в седле. Скоро под нами плохой кусок будет на третьем слое, это почти не опасно, но не будем впустую удачу испытывать.
Рыжая только фыркнула в ответ и выжидательно на меня уставилась.
Вспомнив, что обещала ей историю, я пустила лошадей шагом, чуть поерзала, устраиваясь поудобнее и заговорила:
- Старые люди говорят, что бродил некогда по земле лошадиный бог. Огромен он был, как гора, и видом страшен: из глаз пламя зеленое полыхает, из ноздрей туман липкий валит, а под копытами болото черное расползается. Где бы он появлялся лошадиный бог - там на полях кости прорастали и вода в колодцах кровью обращалась. Кто его видел, тот рассудка лишался сразу. И не было смертного, чтобы мог с ним справиться. Тогда собрались люди всем миром, да и пошли к своим богам на поклон. Семь дней и семь ночей по всей земле мольба стояла, пока не прокатилась весть, что сгинул Лошадиный бог, как и не было его. Много лет прошло с той поры, да тут новая напасть случилась: стали жеребята странные рождаться - черные, красноглазые и злющие, будто псы цепные. Жрут они что попало, а что сожрать не могут, то непременно изжуют, истопчут да испоганят. Сначала больше на севере случалось, теперь вот и до наших краев добралась эта зараза. И ведь что странно, соображают-то эти лошадки получше обычных, но умишко у них, вроде как, один на всех. По одиночке вообще ничего не могут, не шевелятся даже, так и стоят, пока не подохнут. Двое уже что-то мыслить начинают, а как трое или больше, то совсем беда. Многие верят, что это вот Лошадиный Бог и есть. Вроде как возродиться пытается, а сил пока не хватает. Может так оно и есть, а может и враки все от начала до конца. Во что верить ты уж сама решай, а как по мне, то разницы никакой. Бог они или не бог, а других лошадей нам один пес купить не на что, так что придется уж как-то с этими управляться. Ты, рыжая, вот что запомни: сзади не подходи, за пастью следи все время и чуть что - сразу бей промеж глаз. Да, и не слушай что она там думает, ничего хорошего все равно не услышишь. Просто представь, что это не слова, а ветер воет, или, скажем, ручей журчит. Скоро привыкнешь, и будет само собой получаться.
- А что будет, если их толпой собрать? - полюбопытствовала рыжая. - Ну там сотню сразу, или тысячу?
- Ничего хорошего, уж поверь, - я невольно поежилась, очень живо представив тысячу зубастых черных тварей, а потом провыла страшным голосом: - Восстанет из праха Лошадиный Бог и небо содрогнется под его копытами, и закричит земля разверстыми ртами могил, и мертвецы будут следовать за ним, и настанет Великая Ночь, преисполненная ужаса и скорбей, и будет она длиться вечно...
- Да ну тебя! - отмахнулась Избранная, - Я же серьезно спросила!
- Вообще, их обычно сразу закалывают, - ответила я уже нормальным голосом. - Толку о них в хозяйстве никакого, а жрет такая тварь как целый скотный двор. Даже не спрашивай, зачем их дядюшка держал, все равно не знаю.
На самом деле, были у меня на этот счет кое-какие мысли, но делиться ими со своей подопечной я не собиралась.
К счастью, Избранную, похоже, лошадки волновали больше, чем темные делишки почтенного Эгиля.
- И никогда такого не было, чтоб много и сразу собралось? - протянула она недоверчиво. - Прямо никогда-никогда? Да ладно, так я и поверила!
Я наморщила лоб, честно пытаясь припомнить что-то подобное. И, как ни странно, вспомнила:
- Не знаю, можно ли верить этим россказням, но слышала я как-то, что на юге один богатей вообразил, будто если этих тварей собрать побольше, то обретут они мудрость неимоверную и тут же выдумают нечто важное и для всех полезное. Подсчитал даже, что надо их для такого дела триста тридцать три. Так вот, стал он их собирать, где только мог, и на подворье свое свозить. Много собрал, сотни две точно, да только странное дело произошло. Возвращается он как-то с очередной парой, а вместо угодий его богатых пустырь вытоптанный, а к горизонту полоса тянется, копытами в земле выбитая. Тут лошадки, что он с собой привел, из рук поводья вырвали и по полосе этой в даль ускакали. Делать нечего, пришлось ему следом отправиться. День идет, два идет - все конца-края не видно. Долго шел, аж сапоги до дыр стоптал хоть и новые почти были. И вот приходит он на берег моря. Видит - обрыв высокий и след от копыт до самого края обрыва тянется. Ближе подошел, вниз с обрыва глянул - нет никого, только волны шумят. Понял он тогда, что от большого ума только разруха одна, а проку никакого. Заплакал он горько и хотел уже следом за мечтой своей в море прыгать, да только слышит - как будто зовет его кто-то. Оборачивается, а на камне...
Я замолчала, пытаясь хоть что-то высмотреть впереди. Легкая дымка, встретившая нас на этом куске, как-то незаметно сгустилась в плотный туман.
- Ну, обернулся он, и что? - напомнила о себе Избранная, - Что на камне было?
- Да подожди ты со своими камнями. Видишь, туман какой? - я остановила лошадь и спешилась. - Ты тоже слезай, дальше пешком пойдем.
А дальше стало только хуже.
Проклятый туман и не думал рассеиваться, будто чья-то злая воля направляла его, чтобы сбить нас с пути, и сколько я не всматривалась в эту сероватую муть - нужный ориентир как сквозь землю провалился. Хуже всего было то, что все звуки от нашего маленького отряда будто впитывались в туман, а потом возвращались к нам, снова и снова. Скоро мне начало казаться, вокруг нас скачет тысяча чудовищных коней, а впереди только высокая скала и холодные жадные волны. Не знаю, о чем думала в это время Избранная, но когда я протянула ей руку так вцепилась в нее, что чуть не оторвала..
Некоторое время мы просто брели в тумане, как потерявшиеся дети, и я все никак не хотела себе признаться, что даже не представляю где мы и как отсюда выбраться.
Вдруг внутри меня будто труба тревожная взвыла, и я замерла на полушаге, прислушиваясь.
- Что такое? - всполошилась рыжая.
Ее пальцы в моей руке были совсем холодными и мелко дрожали.
