Оседлать чародея - Крускоп Сергей (читать книги онлайн регистрации txt) 📗
Братьев Виановых они догнали, обогнув овраг, переклада через три.
Не было в здешних краях татей лесных – в окрестностях столицы их отряды стражников-дружинников гоняли. Поймав, зачастую без особого суда и уж точно без следствия вешали пойманных бандитов на подходящем суку. От такого обращения лихие люди чахли и либо разбегались искать лучшую долю, либо отправлялись с веревкой на шее на очередное древо, либо поступали в царскую дружину. Поэтому Сил с Драпом, привязав коней к подводе, спокойно жгли небольшой костер – и согреться в ночной прохладе, и зверя шального отогнать. На совсем уж крайний случай Сил прислонил к колесу подводы самострел.
Зверь и вправду лишь дурной да шальной подойдет близко к человечьему костру. Тем более летом, когда и прочей добычи, не столь пахнущей дымом, в лесу полным-полно. Что же касается нежити, то умный человек не верит в подобные байки, а потому и не страшится. Это только дураку в ночном лесу мерещатся всякие глупости, вроде царапуна, который сидел на клене шагах в тридцати от коротающих ночь мужиков, вцепившись в шершавую кору кривыми когтями.
Нежить смотрит на мир не только глазами, да и не всегда поможет зрение в ночной темноте. Нежить чувствует ходячие сгустки жизненной силы, которая составляет непременную часть ее рациона, ощущает магические течения, умеет определять характер магии. Особенно – умная нежить. Поэтому царапун, разглядев то или тех, кто приближался по дороге, сморгнул выпуклыми матовыми глазами и, резко распрямившись, сиганул в темноту, затерявшись среди ветвей.
– Ну, давай, смелее! – шепотом подбодрил Виана конек. – И перо не показывай!
– Да помню я, помню.
Виан постарался придать себе решительный вид и ускорил шаг, приближаясь к костерку. Конек чуть поотстал и легонько цокнул копытом о копыто. Виану это знать было не обязательно, да он ничего и не заметил. А Сил и Драп, привлеченные звуками шагов и поднявшиеся навстречу, увидели, как их брат вышел словно из голубоватого, посверкивающего электрическими разрядами облака. Они, конечно, отогнали от себя это видение, но впечатление осталось. Поэтому Виан без помех начал разговор.
– Ну и как это понимать, братья? Нешто вас отец наш не учил, что красть не годится? Нешто то же самое вам мать наша покойница не втолковывала? Да и у кого красть?! У родного брата! Вы вот меня все дураком да блаженным обзываете… А вспомните-ка, взял ли я хоть ложку вашу липовую без спросу? А?
– Ну так, это… – начал было Сил, воспользовавшись паузой в неожиданно длинной и гневной Виановой речи.
– Нет, подожди, я еще не закончил! – прервал его переведший дух Виан. – Может, я и глупее вас – пусть так. Может, я и не смог бы сам по уму распорядиться такими скакунами, и взаправду достойными царских конюшен, – парень кивнул на предмет спора, – так надо было сесть за стол да поговорить. Не я, так отец бы чего высказал умное. Вы ведь, я уверен, ему ничего не сказали про моих коней!
– Да откуда у тебя могут такие кони быть! – возмутился Драп.
– А это не ваше дело, – мрачно отозвался Виан. – Скажу лишь, что красть я их не крал, ни с чьего подворья не сводил. Никто на коников этих прав не заявит. Сами знаете – врать я не умею, так что уж придется поверить мне на слово!
Виан и сам изрядно удивился. Не то чтобы он, как утверждали братья, не умел складно говорить, но в адрес Сила и Драпа столь длинные и тем более гневные тирады раньше выдавать не приходилось.
– Ну ладно, – примирительно сказал Сил, оттеснив Драпа плечом. – Ладно, виноваты! Ты уж прости нас, братец, – погорячились! Да сам же посуди – половину посева в этом году нечисть какая-то истоптала, а батя с ногой мается – надо для него у знахарки снадобий каких купить, а они недешевы. Как было за такой шанс не ухватиться!
Виан несколько смутился. Хотя кобылица и потоптала от силы восьмую часть пшеницы, а вовсе не половину, но парень принял этот аргумент на свой счет. Ведь в конечном итоге это оказалась его кобылица.
– Вот, сам же видишь! – продолжил Сил, заметив Вианово смущение. – Мы же не сомневались, что ты согласишься продать своих коней. Они ж могут стоить жутких денег! Да царь или кто из бояр побогаче отвалит за такую пару не менее тысячи серебряных клинков [7]! Да на такие деньги можно и отца вылечить, и дом новый отстроить, и скотины прикупить, и еще после этого жить безбедно года три! Ты только подумай! А уж тебя бы мы не обидели, не сомневайся. Сапоги бы новые тебе справили, бумаги бы, как ты просил, прикупили, да меди, да чернил…
– Я же сказал: ладно. Только уж теперь вы и меня с собой возьмете. Вместе коников торговать будем.
– Э, – вдруг опомнился Драп, – а как ты нас догнал-то?
– Как-как, – отозвался Виан, – шел-шел, да и нашел. Конек вот еще помог, – он показал на перетаптывающегося за спиной горбунка.
– Ах ты, сбег все-таки! – вполголоса проворчал Драп, но Сил пихнул его локтем в бок.
– Ась? – сощурился Виан. – Кто сбег?
– Да нет, это тебе послышалось, – ответил Сил, бросая сердитый взгляд на Драпа.
– А может, мы и этого конька продадим? – не унимался Драп. – Лицедеям каким или тому же царю – вдруг он диковинки любит?
– Не дождетесь! – фыркнул Виан. – Конек мне и самому пригодится.
– Ну и ладно, – пошел на попятную Драп, получив очередной тычок от старшего брата. – Я что, я только предложил. Нет так нет. Давайте уж спать, а то вставать скоро!
– Вот это дельная мысль, – сказал Сил. – Ты, братка, на серчай, все по совести завтра сделаем. А ты, – он указал на Драпа, – караулишь первым.
Стольный город Тищебор расположился, как это принято было, на стрелке двух речек, Тищи и Золы, первая из которых была даже судоходна при высокой воде, и по весне по ней от самого моря поднимались купеческие ладьи и барки. Поперек стрелки был выкопан канал, с двух сторон подпертый шлюзами и окончательно замыкавший город в водное кольцо. Внутри кольца щерилась на все стороны света узкими глазами бойниц деревянная стена, хмурились крытыми лемехом [8] крышами сторожевые башни. Окруженные стеной, жались друг к другу ячейки человеческого муравейника – дома, домики, домишки и лачуги, худо-бедно рассортированные по социальному статусу или роду занятий обитателей. Где-то эти строения в прямом смысле прижимались друг к другу, подпирая соседей плечами стен, где-то расположились вольготнее, щеголяя огородиками, палисадниками или даже небольшими садами. Из-за крытых соломой, лемехом, а то и черепицей крыш указующими на небо перстами выглядывали разномастные храмы. Улицы и улочки, распихивая дома и заборы, пробирались к центру города, где вливались в обширную торговую площадь, примкнувшую к внутреннему кольцу стен – на этот раз каменных, с каменными же башнями.
Все-таки далековато от столичных ворот заночевали братья. Припозднились – торг был если и не в разгаре, то близко к тому. А посмотреть на столичный торг Виану всегда было любопытно, даром что удавалось нечасто. Осенью, когда со всей Угорий свозили на продажу излишки урожая и прочие дары земли, торжище могло быть и побогаче, но и сейчас оно поражало пестротой народа и разнообразием товара. Пока они пробирались к конному ряду, парню безумно хотелось рассмотреть, чем торгуют в окружающих лавках. Вот уж где, с точки зрения Виана, сосредоточились все чудеса земные!
Все, конечно, на ходу, и сквозь толпу рассмотреть было невозможно, сколько Виан ни вертел головой. Но даже отдельные кусочки этой мозаики приводили его в восхищение: сколько здесь было и новья, и старья, одежек и обувок, привычных сельскохозяйственных орудий и непонятных приспособлений, битой дичи и вполне живой домашней скотины и птицы. Торговали здесь звериными шкурами, плетеными корзинами, глиняными кувшинами, горшками и крынками, книгами и берестяными лубками. Продавали соленых и копченых морских рыб – длинных и острозубых, и свежих, еще живых карасей, завернутых в мокрые листья. Покупатели и продавцы спорили, шумели, нахваливали товар или, наоборот, возмущались качеством либо ценой, обладающая голосом часть товара блеяла, квохтала, мычала и крякала изо всех сил.
