Мумия и Тролль - Гурова Анна Евгеньевна (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Серый тролль, не открывая глаз и не шевелясь, рыкнул по-шведски.
– Вот скотина! – захохотала Лейка. – Без разницы, говорит, лишь бы пожирнее!
Катя нахмурилась еще сильнее. Ей показалось, что Лейка слишком легкомысленно относится к такой серьезной ситуации.
– Карлссон-то хоть знает?
– Как видишь, – Лейка указала на Хищника. – Охрану ко мне приставил.
– А вообще что сказал?
– Да ничего. Пустяки, говорит, дело житейское.
Катя с досадой стукнула кулачком по подлокотнику.
– Ну вы даете! Это же не просто роман крутить! Дети – это ответственность! Вы когда поженитесь?
Лейка пожала плечами.
– Когда-нибудь.
– Но так же нельзя!
– А как? У Карлссона и паспорта-то нет.
Тут Катя поняла, что недооценила всю глубину Лейкиной беспечности и тролльского пофигизма.
– Как вы собираетесь жить дальше? – пораженно спросила она.
Лейка выразительно посмотрела на подругу.
До чего же эта Катька плохо знает жизнь! Как и на что жить – это мужские вопросы. Женщина не должна в них даже вникать. Ее дело – брать у своего мужика деньги и тратить их на тряпки и хозяйство. Попробовала бы Лейкина мама поинтересоваться бизнесом Лейкиного папы! Он бы сразу заподозрил, что она прикидывает, какой кусок оттяпать после развода…
– Нет, серьезно! – не отставала Катя. – Вы же не можете поселиться здесь!
– Да, папа не поймет, – подумав, подтвердила Лейка.
– А в квартире Карлссона вы тоже жить не сможете…
Катя вспомнила огромную заброшенную квартиру на «пропавшем этаже» …Доска на полу вместо кровати, кучка перьев – остатки тролльских трапез. …Положим, Карлссону совершенно все равно, где, чем и на что жить. Кормят – и славно. Не кормят – можно всегда выйти на крышу и голубей наловить.
Катя мысленно попыталась совместить этот образ с изнеженной Лейкой и ребенком… Тролленком!
Лейка пила чай, поглядывая на встревоженную Катю и явно забавляясь.
– Катька, уймись. Что ты хлопочешь, прям как бабушка, честное слово! У Карлссона куча денег. Сережкин папаша по наследству Селгарина каждый месяц нам отчеты присылает.
– Можно подумать, Карлссон их читает, – ядовито сказала Катя.
– Я читаю, – с достоинством ответила Лейка. – Что ты дергаешься? Купим квартиру, а лучше – особняк. Или вообще переедем в бывший пентхаус эльфа – помнишь, где тебя в плену держали?
– Допустим, – проворчала Катя. – С жильем решили. Ну а с Карлссоном что делать? Надо его как-то социализировать!
– А зачем?
– Для начала сделать ему паспорт…
– Угу. – Лейка слегка пнула Хищника. – А этому – ветпаспорт…
– А еще, – упорно гнула свое Катя, – надо найти Карлссону работу.
Она знала, что говорит дело. Ведь именно об этом ей толковала мама еще летом, когда Катя как-то раз проговорилась ей про Димку.
«Только не вздумайте пожениться! – волновалась мама. – Нет ничего ненадежнее студенческих браков! Пусть сначала работу найдет! Знаем мы эти ранние браки – супруги бездельничают, а родители их кормят и с их ребенком сидят. У нормального мужчины должна быть нормальная работа…»
Но Лейка на это, похоже, смотрела иначе.
– Зачем ему работать, если у нас куча денег?
– Затем, чтобы у вас была человеческая жизнь, – с нажимом сказал Катя. – Иначе это будет так: ты целыми днями сидишь дома с ребенком одна, а муж постоянно где-то бродит – как сейчас. И ты даже не знаешь, где он и чем занимается…
Лейка поморщилась.
– Мобильник ему подарю, – неуверенно сказала она.
– А он его сразу потеряет. Нет, надо как-то интегрировать вашу семью в общество!
Хм… А хорошо сказала. Умно. Но как осуществить?
– И снова ты создаешь проблемы на ровном месте, – заявила Лейка. – У нас же скоро будет детективное агентство!
Катя хмыкнула. Мысль, что Карлссон сможет – а главное, захочет, – работать частным детективом, представлялась крайне сомнительной.
– Знаешь, – сказал Лейка, – мне неважно, какая у него будет работа. Лишь бы что-то солидное на визитке написано. В сущности, мне совершенно все равно. Главное – чтобы мой муж был добрый, ласковый, заботливый…
– Интересно, остались еще такие банкиры? – подхватила Катя.
В этот момент дверной проем перекрыла тень, и в комнате возник сам предмет разговора.
Именно возник, как призрак. Входная дверь была закрыта, окно тоже, и ни малейшего шороха подруги не слышали.
Знаменитый охотник на эльфов, шведский тролль по имени Карлссон, молча махнул девушкам рукой. Лейка вскочила с дивана.
– Здравствуй, дорогой! – воскликнула она несколько театрально.
«Дорогой» сел на ее место и сделал жест в сторону кухни.
Лейка повернулась к Кате, скорчила выразительную рожицу и вышла.
– Ты бы хоть поздоровался! – укоризненно сказала Катя.
– Здравствуй, Малышка, – буркнул великий охотник на эльфов.
В дверях снова появилась Лейка, торжественно неся на большой тарелке бутерброд. Это был правильный, чисто тролльский бутерброд, настоящая холестериновая бомба: булка, разрезанная вдоль, сантиметровый слой масла и кусок ветчины весом примерно в полкило. Карлссон окинул сооружение внимательным взглядом и милостиво кивнул.
– И пива принеси, – распорядился он.
– Слушаюсь, мой господин, – пропела Лейка ехидным тоном, который тролль проигнорировал. Одного тона тут было маловато. Истошный вопль и крепкая оплеуха… Но для этого нужно быть троллихой. Лейка на такое была не способна, поэтому прикусила губу. Но за пивом не пошла.
– Карлссон, – сказала Катя, – извини, что отвлекаю от еды. Нужна твоя помощь.
На секунду она замялась – не очень хотелось говорить о ночном походе в Эрмитаж при Лейке. Карлссон, естественно, это заметил. И сделал Лейке знак – дескать, выйди.
К Катиному удивлению, Лейка безропотна удалилась.
– В чем дело? – спросил он.
Катя протянула ему мобильник.
– Карлссон, я влипла. Вот эти надписи надо перевести до понедельника. Попросили проконсультировать музейщики. Одна надежда на тебя!
– Я знаю не все языки на свете, – меланхолично ответил тролль.
– Ну хоть попробуй!
Карлссон бросил мимолетный взгляд на картинку и сразу вернул Кате мобильник.
– Это не язык.
– А что?
– Руны. Охранные.
– Магические надписи?
– Угу.
– И что они значат?
Тролль пожал могучими плечами, оторвал от мегабутерброда кусок и бросил Хищнику. Зубастая пасть распахнулась и захлопнулась. Молочный брат великого охотника, похоже, даже не проснулся.
– Но если ты знаешь эти руны, то почему бы тебе их не прочитать? – недовольно осведомилась Катя.
– Не могу. – Карлссон загрузил внутрь остаток бутерброда, огляделся в поисках добавки, не нашел и огорченно облизал пальцы.
– Почему?
– Ни один тролль не сможет. Каракули Туат’ха Дананн (Серый коврик у Кати под ногами заворчал и облизнулся) разбирают только Туат’ха Дананн. Попробуй сама, у тебя может получиться.
– Откуда ты знаешь?
– Я чувствую, – лаконично ответил Карлссон.
– А я – нет, – огорченно сообщила Катя, которая уже взывала к «внутреннему знанию», но безуспешно. – Значит, эта вещь принадлежит высшим эльфам?
Ладно, хоть какая-то информация.
Но Карлссон опять ее огорчил.
– С чего ты взяла? Мало ли на чем Туат’ха Дананн могли поставить свои значки? Если на заборе что-то написано, это еще не значит, что писал хозяин забора. А где была надпись?
Катя вновь включила мобильник.
– На этой статуе. Видишь, вот она, крупным планом.
На этот раз Карлссон рассматривал изображение долго – чуть ли не минуту. Катя, в свою очередь, изучала невыразительное лицо тролля, пытаясь понять, что он там видит такое, чего не видит она.
Наконец он вернул Кате мобильник, огляделся и рявкнул:
– Лейка! Пиво!
– Ну, что это за статуя? – напомнила Катя.
– Дрянь, – буркнул Карлссон. – Пестрая кукла с гнилым нутром.
– А поподробнее? И почему из тебя вечно все надо клещами тянуть?
