Мятежный дух - Хенди Барб (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Малец двинулся дальше по туннелю и, когда счел, что шел слишком долго, ни разу не обнаружив следующей горки ягод, остановился и принюхался. Не сразу ему удалось отделить запах, оставшийся позади, от того, что был впереди, но сомнений не оставалось — источник запаха находился где-то там, в темноте.
Опять биссельника.
Некто выложил для них завлекательную дорожку вглубь горы. Слишком очевидный прием. Пес не мог определить, в каком направлении тянется туннель, прорезая гряду гор, которую люди звали Изломанный кряж. Где они в конце концов окажутся, если этот ход вообще выведет их наружу?
Погребенный в толще камня, проявления стихии Земли, Малец в последний раз воззвал к Духу.
В подгорной тьме упорное молчание сородичей оказалось для него особенно тягостно. Пес застыл, точно окаменев, и зарычал, оскорбленный до глубины души.
Сородичи не придут на зов, и теперь жизнь его спутников — его подопечных — целиком и полностью зависит от неведомых благодетелей, которые не желают показываться на глаза. Кроме запаха свежих ягод и зеленых листьев, земли, потревоженной лапами Мальца, пес мгновенно учуял и другой запах.
Запах птицы и в то же время не птицы. Слабый, но вездесущий в недрах горы.
Малец повернул назад, задержавшись лишь затем, чтобы прихватить зубами несколько ягод — показать остальным. Хорошо бы, они не заставили долго себя уговаривать. Если они не хотят умереть от голода или холода, у них остается только один путь.
Некто пытается провести их вглубь горы. Некто позвал их в буране, чтобы указать укрытие.
Малец торопился назад, к своим спутникам. Он должен убедить их последовать за ним в этот туннель… еще раз довериться ему.
ГЛАВА 3
Аойшенис-Ахарэ — титул, наследие, долг.
Вельмидревний Отче ждал в недрах могучего дуба на Криджеахэ — Сердце Начала. Это поселение, располагавшееся в самом центре земель, которые люди зовут Краем Эльфов, служило домом и анмаглахкам — касте, не связанной ни с одним из эльфийских кланов. Аойшенис-Ахарэ жил так долго, что даже старейшины двадцати семи кланов уже не помнили, откуда он явился или почему привел своих подданных в этот дальний, уединенный угол мира.
Могучий древний дуб, который служил Вельмидревнему пристанищем, прожил на свете почти столько же, сколько он сам. Десяток, а то и больше взрослых мужчин, взявшись за руки, не сумели бы охватить необъятный ствол этого гиганта. Древо было одним из старейших в этом лесу, и полость в его сердцевине была бережно выпестована внутри живого ствола еще в незапамятные времена. Дуб поддерживал существование Вельмидревнего, дабы Аойшенис-Ахарэ мог и впредь заботиться о нуждах своего народа. К тому же длинные корни лесного великана разрастались куда шире и уходили куда глубже, чем корни всех его собратьев.
Искушенный во всем, что касалось деревьев, Вельмидревний Отче больше не являлся во плоти среди своих сородичей. Его увядшая плоть жила лишь благодаря трудам великого леса, который посредством древнего дуба неустанно вливал в него живительную силу. Однако же Аойшенис-Ахарэ по-прежнему был основателем и вождем касты анмаглахков. Они, в свою очередь, оставались хранителями Ан'Кроан — (Те, кто) Нашей Крови, как на самом деле называли себя сородичи Вельмидревнего.
По корням дуба, глубоко уходящим в землю, Аойшенис-Ахарэ перемещал свое сознание в ветви и листья и таким образом, незримый, бродил по владениям своего народа. Посредством щепок «словодрева», вырезанных из древесины дуба, он говорил с теми анмаглахками, которые пребывали в чужих краях.
Сейчас он ждал под землей, в своей древесной келье. Ждал свою самую доверенную слугу, Фретфарэ — Надзирающую за Лесами, — чья должность целиком и полностью соответствовала ее имени. Вельмидревний почуял ее приближение, когда она раздернула занавеси на входе, ярусом выше.
— Отче! — позвала она. — Могу я спуститься?
Все анмаглахки звали его «Отче», ибо они были детьми его провидения, его силы.
— Спускайся, — ответил он едва слышно. — Я не сплю.
Фретфарэ ступала легко, точно птичка, и все равно он слышал, как она спускается по ступеням лестницы, выращенной из живой древесины. Она вошла в земляную камеру, которая окружала келью Вельмидревнего, и остановилась у входа в его пристанище.
Капюшон ее серо-зеленого плаща покоился на плечах, не скрывая длинных золотистых волос. У большинства эльфов волосы были прямые, но локоны Фретфарэ ниспадали на ее узкие плечи мягкими волнами — если только она не стягивала их ремешком на затылке.
Сегодня Фретфарэ не стала подбирать волосы, лишь заправила их за продолговатые, заостренные кверху уши.
Ее большие янтарные глаза были необычайно узки, тонкие губы плотно сжаты. Из-за чрезмерно хрупкого сложения она казалась высокой, хотя на самом деле была куда ниже прочих эльфов. Она была коварлеаса — доверенный советник, — и потому анмаглахки высоко почитали ее.
— Как ты? — спросила Фретфарэ — она всегда беспокоилась о нем.
Вельмидревний Отче с усилием поднял хрупкую костлявую руку и жестом указал на подушки, лежавшие перед его альковом.
— Хорошо. Садись.
Фретфарэ устроилась на подушках, скрестив ноги.
— Были какие-нибудь известия о нарушителях? Сгэйльшеллеахэ что-нибудь сообщал?
— Нет, но они идут сюда. Сгэйльшеллеахэ приведет к нам Лиишила.
Вельмидревний велел Сгэйльшеллеахэ — Тени Ивы — взять несколько анмаглахков и перехватить Лиишила прежде, чем это живое святотатство ступит на земли эльфов без должного присмотру. Сейчас, однако, ему и Фретфарэ нужно было обсудить дела поважнее.
— Ты поможешь мне сделать Лиишилу предложение, — продолжал он. — Предложение, о котором никто больше не должен знать.
Фретфарэ вскинула густые брови.
— Безусловно, Отче, но какую сделку можно заключить с подобной… особью? Он не один из нас, и кровь у него… порченая.
Вельмидревний Отче улыбнулся, и глаза ее засияли ответным теплом. Фретфарэ никогда не воспринимала своего собеседника как иссохший полутруп, каким сознавал себя он сам. Ее не смущали ни редкие белесые волосы, ни высохшая кожа, которая туго обтягивала длинное костлявое лицо.
— Все верно, — признал он. — В жилах Лиишила течет людская кровь, а людям доверять нельзя. Однако он идет сюда за своей матерью, предательницей Куиринейной, и именно потому я не намерен ему мешать. Куиринейна не могла действовать в одиночку, и мы должны обнаружить ее сообщников. Мы пообещаем Лиишилу что угодно, даже отдать ему мать в обмен на его услуги. Таким обещанием мы обеспечим себе его преданность… до тех пор, пока будем в ней нуждаться.
Предательство Куиринейны мучило Вельмидревнего Отче ноющей болью во впалой груди. Своей цели ее измена в итоге не достигла. Дармут после многолетних проволочек все же убит. Теперь в его бывших владениях воцарятся распри, а другие тираны Войнордов вцепятся друг другу в глотки, сражаясь за легкую добычу.
С тех пор как в незапамятные времена зародилась каста анмаглахков, сородичи Вельмидревнего относились к его деятельности с глубоким почтением. Куиринейна посеяла среди собратьев по касте сомнения и ложь. Их надлежит искоренить прежде, чем опасные веяния распространятся дальше, проникнув даже в души старейших членов касты. Или это уже случилось? Одновременно с этой тревожной мыслью в памяти Аойшенис-Ахарэ всплыло еще одно имя.
Бротандуиве — Пес во Тьме — друг покойной Эйллеан, одной из величайших анмаглахков.
Эйллеан подала голос за Фретфарэ, когда та еще девчонкой, едва получившей имя, пришла просить о чести вступить в касту анмаглахков. Казалось невероятным, что в Эйллеан можно усомниться, однако же она произвела на свет Куиринейну-изменницу, а потом отдала жизнь, спасая свою заблудшую дочь. В свою очередь, Куиринейна произвела на свет сына-полукровку.
Какой путь избрал Бротандуиве, оказавшись между этими двумя женщинами своей касты — верной Эйллеан и лживой Куиринейной?
