Изгнанник (СИ) - Хаецкая Елена Владимировна (е книги txt) 📗
— Никто не говорит о нелегальном возвращении, — заспешил Анохин. — Все будет абсолютно законно.
— Осталось убедить в этом Морана, — сказал Авденаго.
— Полагаю, это ваша забота, — Анохин тонко улыбнулся. — Вам он доверяет. Вас он послушает.
— Вы бы стали слушать своего раба, если бы он вздумал давать вам советы?
— Я — нет, но вы — не простой раб, вы — знатный тролль… И, судя по некоторым вашим высказываниям, вы занимаете довольно высокое положение в администрации Нитирэна.
— Я его дахати, — сообщил Авденаго, наслаждаясь произведенным эффектом.
Анохин аж побледнел. А потом встал и заказал для Авденаго еще один стакан сливового сока. Сам принес, официантке велел не беспокоить.
Авденаго отпил из стакана, облизал губы и прибавил:
— Но для Джурича Морана все мои титулы — пустой звук. Он признает только мастерство.
И подумал о Деянире. Единственный человек, чье мнение для Морана хоть что-то значило.
— Слушайте, — сказал Авденаго, — а что вы имели в виду, когда говорил о «законном возвращении» Джурича Морана?
— Смотрите. — Анохин выложил перед своим собеседником очередной листок бумаги.
— Что это?
— Список артефактов. Нам удалось раздобыть устную копию обвинительного приговора Джуричу Морану. Она бытовала в форме народного творчества. «Будь ты проклят, Джурич Моран, будь ты проклят спящим, сидящим, лежащим, идущим, будь ты проклят во время голода, жажды, во время сна и бодрствования, будь ты проклят, когда ты ешь, будь ты проклят, когда ты пьешь…»
— Ужасно, — сказал Авденаго. — Но бессодержательно. Насколько я знаю Морана, он ест, спит и все остальное без всяких сомнений и содроганий.
— Да, но при этом он проклят.
— Полагаю, вы немного преувеличиваете.
— Возможно. Но это фольклор. Там всегда все немного преувеличено, — сказал Анохин. — Далее. Согласно той же устной традиции, Джурич Моран был изгнан за то, что наводнил Истинный мир опасными артефактами.
— Кстати — слово из компьютерной игры, — заметил Авденаго.
— Термин, — кривовато усмехнулся Анохин. — Мы установили те пять артефактов, которые признаны наиболее опасными. Четыре из них уже уничтожены. — Он быстро отметил галочками первые четыре позиции списка. — Остался пятый. В фольклоре, правда, бытует еще шестой. Я впишу его на всякий случай.
И он быстро добавил к списку: «Енифар».
Авденаго заглянул под руку к Анохину.
— Ага, «пергамент» — понимаю. Это такой листок бумаги. Очевидно, с заклинанием. — И прибавил: — «Заклинание» — термин из копьютерной игры.
— Пергамент подлежит уничтожению в первую очередь, — сказал Анохин. — Енифар — под вопросом.
— Что такое енифар?
— Имя, — кратко ответил Анохин.
— Имя? Чье?
— Дочери Морана, — сказал Анохин.
Вероятно, у Авденаго был очень растерянный вид, потому что Анохин хмыкнул.
— У Джурича Морана есть дочь, — подтвердил Анохин. — Для вас это новость?
— Боюсь, это окажется новостью для самого Морана, — произнес Авденаго. — Ну и ну! Он никогда о ней не говорил.
— Может быть, не хотел вам рассказывать?
— Тролли очень гордятся своими детьми. Моран непременно поставил бы мне на вид наличие у него ребенка. У меня-то никаких детей еще нет… Впрочем, почем мне знать. Я давно не видел мою жену… — Он спохватился: — Но почему дочь Морана следует уничтожить?
— Это вас не касается.
— Нет, касается, — рассердился Авденаго. — Выкладывайте все как есть. Вы же понимаете, что Джурич Моран никогда не пойдет на такое. Предпочтет сгнить в реальном мире.
— Успокойтесь.
— Нет уж, — Авденаго медленно сжал кулаки. — Если вы не хотите, чтобы в Истинном мире я напустил мою родню на вашу родню, — говорите все как есть.
— Для начала вам придется как-то попасть в Истинный мир, а это будет невозможно, если мы с вами сейчас не найдем общего языка.
— Как я попаду в Истинный мир — не ваша забота, — сказал Авденаго. — По крайней мере, на данном этапе. Будьте уверены, пока дочь Морана в опасности, я ни мгновения не…
— Да погодите же вы! Сейчас ситуация поменялась.
— Вы это уже говорили.
— Тогда я говорил о реальном мире. Здесь действительно кое-что стало иначе… Возникла опасность геноцида троллей в Петербурге. Об этом после. В Истинном мире также многое стало иначе.
— Говорите, — хмуро потребовал Авденаго.
— Видите ли, нашим основным источником информации из Истинного мира был некий Церангевин, Мастер из Калимегдана. После изгнания Джурича Морана Церангевин был признан самым одаренным из Мастеров. Он-то и снабжал нас новостями. Приблизительно раз в месяц мы получали от него подробное письмо…
— Ясно, — сказал Авденаго мрачно. — И что он пишет, этот ваш Церангевин?
— Ничего, — ответил Анохин. — В этом-то и дело. Обычно он был весьма аккуратен в переписке, поэтому не получив от него очередной депеши, мы встревожились. К счастью, один из наших… весьма отважный… вот его имя, в списке пайщиков…
На столе возник новый список, знакомый Авденаго по той копии, что была спрятана у него под матрасом.
Палец Анохина скользнул по именам и остановился на предпоследней строчке.
— Эсахас, он же Клеточкин Дмитрий Дмитриевич.
— У вас все «Дмитриевичи», — сказал Авденаго, — почему?
— Это подчеркивает нашу близость, — объяснил Анохин. — Как бы указывает на наше происхождение от общего корня. Архаично и вместе с тем изящно.
— Ясно, — сказал Авденаго. — И что такого интересного нарыл господин Клеточкин? Он ведь, я полагаю, вернулся с известиями?
— О да, — многозачительно кивнул Анохин. — В Истинном мире произошел переворот. У гномов появился сильный лидер. Они называют его кхачковяр… Вы дослушайте до конца, тогда и будете кривить рот. Дело очень серьезное. Кхачковяр реформировал гномское законодательство и обнаружил, что согласно всем законам, правилам и обычаям Калимегдан является исконно гномской территорией. Причем это подтверждается не только гномской традицией, но и троллиной, и даже человеческой.
— Гномы захватили Калимегдан? — Авденаго не верил собственным ушам.
— Абсолютно точно формулируете, — кивнул Анохин.
— А этот ваш Церангевин… С ним что стало?
— Согласно нашим данным, он был казнен.
— Казнен? Голову ему отрубили, что ли?
— Его повесили, — сказал Анохин.
— Это сделали гномы?
— По приказу своего кхачковяра, — подтвердил Анохин.
— Слушайте, да это же Гитлер какой-то!
— Не совсем. Мы вынуждены признать, что он действовал в рамках действующего законодательства.
— Гитлер тоже, — пробормотал Авденаго.
— Возможно. Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, но это, очевидно, не так уж и важно… Итак, кхачковяр сейчас является верховным правителем Калимегдана. И, по последним данным, он захватил также дочь Морана.
— Он намерен и ее… повесить?
Авденаго пошевелил челюстью. Мысль о расправе над троллихой была ему глубоко отвратительна. Дочь Морана! С ума сойти… Вот бы спасти ее и привезти сюда. Представить отцу. И заодно полюбоваться на выражение моранова лица. Да ради этого стоило бы и жизнью рискнуть!
— Насколько мы знаем, кхачковяр отнюдь не считает дочь Морана опасным артефактом. Наоборот, он оказывает ей покровительство.
— Она молода? — Авденаго вдруг вспомнил о том, что Моран фактически бессмертен, так что и дочь его вполне может оказаться весьма пожилой особой.
Но Анохин быстро развеял все его сомнения.
— Она еще ребенок, — коротко ответил он.
Авденаго поразмыслил немного над услышанным. Аккуратно сложил пополам список артефактов, подлежащих уничтожению. Провел по сгибу ногтем.
— Если власть в Калимегдане действительно перешла в руки гномского кхачковяра, — медленно проговорил Авденаго, — не означает ли это также отмену приговора, вынесенного Джуричу Морану?
— Нет, — тотчас ответил Анохин. — Кхачковяр, как уже было сказано, прежде всего законник. Он уважительно относится ко всем законодательным актам, которые были приняты до него. Мы еще могли бы предположить, что он отменит приговор по какому-нибудь незначительному делу, но дело Джурича Морана!.. Помилуйте! Самый громкий процесс из всех, что происходили в Истинном мире! В таком вопросе кхачковяр будет действовать со всей возможной осмотрительностью. Он никогда не позволит себе…
