Каятан - Довыдовский Кирилл (книги серии онлайн .TXT) 📗
Было видно, что воспоминания ранят ее, но несмотря на это, Алента продолжала говорить.
– Я старалась продать гостиницу, но нужной цены мне так никто и не дал. Уже потом я поняла, что Трок все подстроил: и то, что никто не хотел покупать надежно приносящее прибыль дело, и то, что яд – наверняка дело рук Трока. Но как я могла это доказать?
Конечно, в конце концов, я продала ему гостиницу: мерзавец снизил цену еще на треть. В течение полутора лет Тин умирал в этом доме. На нужные лекарства денег не было, так что единственное, что удалось, – это продлить агонию. А после смерти Тина пришел Трок и сказал, что готов содержать меня, если я… я…
Она осеклась, но почти сразу продолжила:
– В общем, когда я отказалась, он даже не удивился, но сказал, что предложение, как всегда, в силе. Всегда был такой опрятный, вежливый… сволочь. С тех пор я не могла найти никакой работы.
На следующий день, вопреки моим ожиданиям, Алента чувствовала себя гораздо лучше.
– Спасибо, Кай, что выслушал меня. Обещаю больше сырость не разводить.
– Да ладно… Подумаешь, сырость…
– Спасибо. Живи здесь, сколько хочешь. Может быть, мы как-то и сумеем друг другу помочь.
В своих поисках не раз я проходил мимо вербовочного пункта Легиона. Здание находилось в самом центре, рядом с рынком, где я теперь проводил большую часть своего времени. Есть хотелось каждый день, а еще – откуда это, не знаю, – у меня непонятно появилось чувство какой-то подсознательной ответственности за судьбу Аленты. Умом я, конечно, понимал, что она и старше меня, и о жизни знает наверняка больше, но… появилось такое ощущение.
О том, что и мое положение – не в полметре от окончательного счастья, я как-то не вспоминал.
Мимо вербовочного пункта я проходил не однажды, несколько раз останавливался невдалеке и подолгу смотрел… на дверь. Последнее время меня нередко посещала мысль – попробовать записаться в Легион. Ирвин в свое время немало рассказывал об армии. Что-то мне нравилось больше, кое-что меньше, но мне казалось, что это было бы неплохим местом, чтобы начать. Ирвин часто говорил, что у меня есть способности к фехтованию: необходимо было попробовать их реализовать.
Просто смотреть на дверь, да и на герб Термилиона на ней: «Черный орел на зеленом поле», было довольно глупым занятием, но кое-что прояснить все-таки получилось. Например, я узнал, как выглядит сам вербовщик. Им оказался подтянутый старик, чем-то отдаленно напомнивший мне Ирвина. Сержант – высокий и широкоплечий. Ему вполне могло быть больше ста, но двигался он еще как резво, а на вид был грозен. Городская стража, которая кроме себя никого не любила, его уважала.
Вот только как к нему подойти, я придумать не мог. Зато, я видел, как туда зашел другой парень: лет семнадцати на вид. И как он вышел, я тоже видел: красный как рак и с ухом размером в полголовы. Я понял, что завербоваться не получится. Нужно было что-то придумать…
По вечерам Алента готовила ужин из того, что удавалось найти. Иногда мы разговаривали на разные темы.
– Значит, эта магия получалась у тебя дважды?
– Да. Один раз ты видела, – она заставляла говорить ей «ты», – а второй – за день до этого.
– Ясно. Но ведь это значит, что есть способности. А ты сам не думал стать магом?
«Стать магом». Она так говорила, как будто тут все от моего «думания» зависит.
– Кто меня учить станет? Я же не дворянин.
– Но ведь это у тебя само открылось. Подобное просто так не происходит.
– Происходит, не происходит – может, у меня с испугу что-нибудь в голове перепуталось. Да и нет смысла на этот счет спорить. Все равно – ни один маг не согласится меня учить.
Конечно, если бы представился шанс, я не бы стал отнекиваться, но я мог трезво оценить возможность появления. Сложно было представить, что инар станет меня чему-нибудь учить, что хотя бы разговаривать станет.
– Ну, ты мог бы тренироваться… Костер без рук разжигать или что-нибудь в этом роде.
– Просто не могу себе этого представить, – честно сказал я, но с тех пор время от времени стал делать попытки лучше разобраться в себе.
Я бы, может, и не стал этим заниматься – в конце концов, бессмысленно ведь стараться перепрыгнуть через трехметровую стену, не умея прыгать совсем, но одна идея о том, что делать, у меня все же была.
Как обучают маги, я, разумеется, не знал. Зато, меня кое-чему успел научить Ирвин. Правда, не из магии, а из келото – это такой универсальный стиль единоборств, – но попробовать было можно.
По сути, это было чем-то вроде того, что кимцы называли медитацией. Вообще-то, что такое медитация, я не знал, но Ирвин говорил, что это нечто похожее – способ сосредоточения, если нужно очень хорошо подумать.
Пользуясь этим методом, я решил попробовать зажечь щепку, – надо же было с чего-то начинать.
Сначала нужно было выкинуть из мыслей все постороннее. Я постараться не думать ни о чем вообще… Сознание заполнялось мыслями вне зависимости от моего желания. Я решил думать о щепке – так было немного легче.
Что делать дальше? Дядин метод помогал справиться с эмоциями, унять боль, обострить память, но ни слова о зажигании щепок.
Для начала я постараться представить, как деревяшка начинает дымиться – и вдруг загорается… Безрезультатно. Тогда я стал представлять, не как щепка загорается, а сам огонь. Представил, я думаю, довольно-таки натурально. Щепка так и не загорелась.
Я вспомнил свои первые опыты – волка, и суп. В те моменты я был переполнен эмоциями. Я попробовал разозлить себя… Не вышло. Наверное, я очень добрый.
Так я «развлекался» несколько дней.
10 день 5-го месяца
Тот день начался для меня неожиданной удачей – я наконец сумел найти постоянную работу. Оказалось: я просто искал не в том направлении. В перенаселенной северной или, как ее еще называли, королевской части страны дармовой рабочей силы было в избытке и без меня. А вот о том, что в отличие от подавляющего числа населения, грамоте меня обучали, я как-то позабыл.
Книжник, узнав, что я могу читать и писать не только на термилионе, но и на аане, сначала решил, что издеваюсь, и попытался выставить меня за дверь. Не тут-то было! Эта работа – составлять письма для неграмотных посетителей – была одновременно и легкой, и хорошо оплачиваемой. Я нарисовал в воздухе несколько букв – книжник мгновенно пришел в экстаз. Он сразу предложил мне работу.
Когда я пришел, Алента заканчивала влажную уборку. Она делала ее каждый день, хотя ничего запачкаться и не успевало. Думаю, ей просто было скучно.
– Привет, – поздоровалась она, – как дела?
– Алента, я нашел отличное место! Не на один раз, а настоящую работу, надолго! – и я рассказал ей про предложение книжника.
К моему удивлению, она не очень обрадовалась этой новости. То есть, она, конечно, улыбнулась и сказала, что рада, но я все равно почувствовал: что-то не так.
Разобраться в чем дело удалось очень легко – она подумала, что если я получил работу, то и жить у нее мне больше незачем, и я захочу уйти. К счастью, убедить ее, что придумала она какую-то ерунду удалось довольно быстро. Правда, на мой взгляд, выглядело все это чересчур сентиментально, но такова была цена душевного спокойствия.
Чтобы избавиться от одолевшей меня неловкости, пришлось потребовать от нее обеда. Она тут же принялась готовить.
А пока мне нечего было делать, я снова решил попытаться сотворить какой-нибудь фокус, чем уже привык занимать свое свободное время. Естественно, для начала я на всякий случай сел на пол.
Используемое мной для самообучения состояние сосредоточения стало принимать новые формы: наверное, отчасти это можно было назвать успехом. Теперь, я мог достигнуть его почти мгновенно. Хотя главный эффект, и это было для меня сюрпризом, заключался в другом: время вокруг меня замедляло свой ход. Текло в десятки раз медленней. Дюжина секунд в настоящем – в моем восприятии могли растянуться до девяти-десяти минут. В такие мгновения окружающий мир как будто застывал, – но, к сожалению, в этом состоянии я практически не мог двигаться.
