Волчица и пряности (ЛП) - Хасэкура Исуна (читать книги полные .txt) 📗
Но, хоть дорога и не шла так, как подсказывала карта, зато она не ветвилась, так что Лоуренс ехал вперед без страха.
— …Кстати о зимних лесах, — нарушила молчание Хоро. — Было бы лучше, если бы мы сюда приехали рано утром.
Когда дорогу плохо видно — любая остановка грозит тем, что колеса повозки могут легко увязнуть в грязи или застрянут между корнями деревьев. Поэтому Лоуренс не хотел поворачивать назад. Впрочем, судя по голосу Хоро, она говорила, уже будучи изрядно навеселе.
— Почему?
— Ну, эти листья, которые с деревьев все-таки падают, они собираются на земле, так? Не выдерживая влажный холод ночи, они становятся мокрыми от росы, а потом, когда на них упадут лучи солнца, эта роса будет испаряться, превращаясь в белый туман. Если в это время его как следует вдохнуть…
— …Это будет замечательное ощущение после того, как долго дышишь сухим зимним воздухом.
Хоро довольно кивнула, когда Лоуренс закончил фразу за нее.
— Если и есть идеальное время года, чтобы посетить лес после полудня, то это лето. В летний день солнечные лучики, которые проходят сквозь листву, щекочут щеки, как перышки.
— Только летом насекомых слишком много.
Будучи бродячим торговцем, Лоуренс прекрасно знал достоинства и недостатки лесов всех времен года. Как он и ожидал, Хоро смущенно рассмеялась. Лоуренс мог с легкостью представить себе, как она раздраженно отмахивается от мошкары под залитыми солнцем деревьями в летнем лесу.
— Но леса вообще очаровательные, в отличие от лугов, через которые мы — ааааааау — слишком часто в последнее время ездим.
Похоже, Хоро клонило в сон. После ее фразы с зевком посередине за спиной у Лоуренса зашуршало. Должно быть, Хоро расстилала одеяло или что-то подобное делала. Поскольку до лужайки было далеко, она явно собиралась поспать еще. Такая прямота спутницы заставила Лоуренса протестующе ответить:
— Не только леса… можно и в лугах, и в прочих местах удовольствие получить, если знать, как.
— Хмм?
— …Например, беседовать со спутником.
В хорошую погоду путешествие по однообразным лугам является серьезным испытанием терпения. Но еще хуже, чем терпеть однообразие, — когда приходится постоянно держать поводья, а Хоро как ни в чем не бывало сопит за спиной. Отсюда и слова Лоуренса.
Хоро, конечно, была достаточно умна, чтобы понять, во что он играет; и верно — ее подбородок тут же опустился на спинку сиденья, глаза проказливо взглянули на Лоуренса.
— Я ведь волчица. Увы, пустые разговоры мне неинтересны.
Это была довольно мягкая атака, поэтому Лоуренс уклонился и сам мягко контратаковал:
— В таком случае можно начать горячий спор о том, что будем есть сегодня на ужин.
Ее губы слегка надулись.
— Мне бы хотелось услышать от тебя что-нибудь… поострее.
Хоро притворялась пьяной: прикрыв глаза, она ушами терлась о руки Лоуренса. Она дьявольски хорошо умела изображать пьяную, внушая окружающим ложное чувство безопасности. Лоуренс притворился, что решил, будто это у нее просто уши чешутся у основания.
— Поострее? Ты имеешь в виду какую-нибудь тему, которая заставляет краснеть?
— Пф. Мм.
Будь она кошкой или собакой, Лоуренс бы просто потрепал ее по головке и бросил что-нибудь вкусненькое, чтобы отвлечь от себя. К несчастью, Хоро была волчицей, способной проглотить его целиком, если только он зазевается. Он медленно поднял руку и примостил локоть ей на голову. Хоро недовольно заворчала, потом с серьезным видом посмотрела на него.
— Мне достаточно подумать, сколько ты уже выпила, и мое лицо уже краснеет.
— …Не так уж много я и выпила.
По лицу Хоро никогда нельзя было понять, насколько она пьяна на самом деле. Вообще-то оно почти не менялось, когда она пила. Но это вовсе не значило, что Хоро нравилось, когда над ней так вот неявно посмеивались; она спихнула локоть Лоуренса со своей головы и с силой потерла лицо руками.
— Не забудь оставить что-нибудь на потом, чтобы нам было чем насладиться на солнечной лужайке.
— Говорю же тебе, я не так много выпила, — резко ответила она и, вернувшись в заднюю часть повозки, уселась. Похоже, она действительно была раздражена. Лоуренс решил, что, видимо, она старалась не переусердствовать и выпила лишь свою долю.
Конечно, Хоро понимала, что Лоуренс ее не обвиняет, но, естественно, ей все равно не нравились его подозрительные слова.
С этой мыслью Лоуренс обернулся, чтобы извиниться, — и тут же наткнулся на озорную усмешку Хоро… после чего вздохнул. Все, начиная от перепалки и до его обеспокоенного, извиняющегося взгляда, было ею подстроено.
— Однако если честно — глупые разговоры мне тоже доставляют удовольствие. Особенно…
— …Особенно те, в которых тебе удается поиграть с несчастным торговцем?
— Хмм? Ну… да, это тоже забавно, думаю.
Непохоже, чтобы дорога собиралась в ближайшее время куда-то их довести. Хотя вообще-то лужайка уже должна была бы появиться. Лоуренс вдруг заметил еще одну дорогу — она шла вдоль их, и вроде как они впереди сливались. Он пожал плечами и достал карту, чтобы посмотреть, что к чему.
— А какие же разговоры тебе нравятся? — спросил он, поглядывая то на карту, то на дорогу впереди, то на деревья в надежде что-то за ними разглядеть. Дорога, по которой ехала их повозка, явно была не единственной в лесу. Похоже, тут сплеталось множество дорог, образуя хитрый лабиринт; и лучше бы Лоуренсу с Хоро отсюда выбраться, пока они не заблудились.
Едва эта мысль посетила голову Лоуренса, он ощутил, как чей-то взгляд прожигает дырку в его спине, и обернулся.
— …Уж во всяком случае не этот разговор, можешь не сомневаться.
Хвост Хоро медленно покачивался из стороны в сторону, выдавая ее недовольство. Все мысли в голове Лоуренса остановились — правда, лишь на мгновение. Скучные разговоры походили на формальные, но имелись и отличия. Лоуренс никогда не обращал на эти отличия внимания, почему и был сейчас так беспечен. Поэтому он решил прямо извиниться.
— …Прости. Так какие разговоры тебе нравятся?
Когда он задал этот вопрос вторично, Хоро посмотрела на него неверящим взглядом.
— Я тебе что, ребенок?
— Э?
— Разве разговоры не предназначены для того, чтобы следовать каким-то логическим путем? Ты что, веришь, что если задашь тот же вопрос второй раз, то я забуду про все, что мы уже сказали, и послушно отвечу?
Едва она договорила, как колесо зацепилось за корень, и повозку тряхнуло. Лоуренс поспешно крутанулся на месте, потом развернулся обратно. Он увидел, что Хоро уже разлеглась на пожитках, явно готовясь отойти ко сну. На Лоуренса она не смотрела.
— …
Он был смущен сверх всякой меры. Все, что он мог, — отвернуться и прижать ладонь ко лбу. В прежние дни, когда он разговаривал лишь с самим собой да с лошадью, которая его слушала, с ним никогда такого не было.
Размышляя, как именно ему следует извиниться, он наконец сообразил, что если попытается как-то замазать свою вину, то увязнет еще глубже. Собравшись с духом, он произнес:
— Прости.
Это слово он уже говорил совсем недавно. Но разговор должен следовать логическим путем.
— Пфф.
Недовольное фырканье Хоро означало, что Лоуренс прощен.
— Ну… и когда же мы наконец выберемся из леса?
Похоже, после этих слов она глотнула из кожаного меха. Какие именно глупые разговоры ей нравятся, она так и не ответила.
— Я слышал, духи леса могут создавать новые дорожки… а у волчицы Хоро Мудрой нет ли такого полезного умения?
— В полях пшеницы — вполне.
— О, правда? Хотел бы я это увидеть.
— Если выпадет такая возможность.
Ее голос звучал холодно, но если Лоуренс сейчас пожалуется, то лишь захлопнет очередную ее ловушку и даст Хоро возможность потребовать возмещения. Он проглотил свои слова в последнюю секунду.
— Но этот лес и вправду очень странный.
