Северное сияние - Пулман Филип (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Что же касается основ экспериментальной теологии, то в познаниях по этому предмету Лира недалеко ушла от своих чумазых товарищей по играм. Она смутно представляла себе, что наука эта, наверное, как-то связана с магией, с движением светил и каких-то там частиц материи.
Дальше начинались уже чистой воды фантазии. А вдруг, думала Лира, у звезд, как и у людей, тоже есть альмы, только звездные, и с помощью экспериментальной теологии с ними можно разговаривать. Вот здорово: сидит важный-преважный Капеллан и беседует себе со звездным альмом, слушает, что он там ему рассказывает, головой кивает, дескать, согласен или, наоборот, плечами пожимает сокрушенно. Но о чем именно они беседуют, наша Лира абсолютно себе не представляла.
Правда, она не особенно задумывалась о высоких материях и росла себе эдаким маленьким дикарем. Не было для нее большей радости, чем в компании с поваренком Роджером, закадычным ее дружком, залезть на крышу колледжа и плеваться оттуда сливовыми косточками на головы проходящих внизу профессоров. А еще лучше — притаиться под окном аудитории, где идут занятия, да как ухнуть совой! А что может быть слаще, чем гонять по узеньким улочкам, воровать у торговок яблоки и драться с чужаками. О, эти войны! Насколько Лира не подозревала о подводных политических течениях, бурливших под зеркальной гладью мирной жизни колледжа, настолько же ученые мужи в мантиях понятия не имели о том, что представляет собой жизнь ребенка в таком городе, как Оксфорд, об этом компоте из союзов наступательных и оборонительных, о заклятых врагах, кровной мести и пактах о ненападении. А ведь на первый взгляд и не догадаешься: милые детки, как славно они играют вместе. Ангелочки, да и только.
На самом же деле Лира и иже с ней вели изматывающую войну не на жизнь, а на смерть. Вернее, даже несколько войн. Ну, во-первых, все без исключения дети из одного колледжа (дети — это слуги-подростки, отпрыски взрослых слуг и, конечно, Лира) враждовали с детьми из другого оксфордского колледжа. Но стоило хоть кому-нибудь из “университетских” пасть жертвой “городских”, как непримиримая вражда вмиг сменялась самой горячей солидарностью и против “городских” выступали единым фронтом. Такой антагонизм уходил корнями далеко в прошлое, и равноуважаемые стороны получали от него живейшее удовольствие.
Однако и эти распри мгновенно забывались, едва на горизонте брезжил внешний враг. Один такой враг был, можно сказать, извечным: речь идет о детях из поселка на глиняном карьере, где располагались кирпичные мастерские. “Карьерских” ненавидели и “городские” и “университетские”. В прошлом году Лира и К0 заключили с “городскими” временное перемирие и учинили совместный набег на карьер, где порезвились на славу: швыряли в “карьерских” комьями мокрой тяжелой глины, сровняли с землей уродский замок, который они, дурачки, построили, а в довершение всего хорошенько изваляли их в липком коричневом месиве — ничего, им не привыкать.
По окончании этого геройского налета и победители, и побежденные напоминали орду вопящих глиняных големчиков.
Другой общий враг появлялся в городе дважды в год, весной и осенью, когда на ярмарку в Оксфорд приплывали в своих лодках цагане. Они прямо в этих лодках и жили, целыми семьями. Одно семейство из года в год ставило свой плавающий домик на прикол в Иерихоне, так называлась нищая окраина Оксфорда. Именно с ними Лира и начала вести войну на уничтожение, как только впервые сообразила, что камни под ногами валяются не просто так, а для того, чтобы швыряться ими в цель.
Прошлой осенью они с Роджером да еще пара-тройка поварят из колледжа Святого Михаила устроили засаду и бомбардировали чистенькую, сверкающую свежей краской лодочку комьями грязи до тех пор, пока разъяренные цагане не высыпали на берег, чтобы примерно наказать поганцев. Вот тут-то группа захвата во главе с Лирой взяла лодку на абордаж и смело направила ее прочь от берега, вызвав тем самым немалый переполох среди судов и катеров на канале. А маленькие пираты тем временем обшаривали лодку вдоль и поперек, потому что им нужно было непременно найти затычку. В существование этой затычки Лира свято верила и авторитетно пообещала своей команде, что, если они ее найдут и выдернут, лодка тут же пойдет ко дну. Увы, никакой затычки они так и не нашли, и с захваченного корабля пришлось спасаться бегством, вернее, вплавь, опасаясь праведного гнева владельцев, так что с визгами и брызгами неугомонная ватага промчалась по горбатым улочкам Иерихона, смущая покой горожан.
Так вот и жила наша Лира, и жизнь эта ей необычайно нравилась. Какая-то часть ее естества представляла собой эдакого маленького, цепкого кровожадного дикаря, который нигде не пропадет. Но что-то глубоко внутри подсказывало девочке, что это далеко не все, что она не чужда блеску и славе колледжа Вод Иорданских, что каким-то краешком причастна и к сильным мира сего, таким, как лорд Азриел. Правда, Лире от этого было ни тепло ни холодно, разве что при случае она могла щегольнуть голубыми кровями перед уличными мальчишками. Ей и в голову никогда не приходило задуматься, а кто же она на самом деле?
Так и прошло ее детство, детство щенка дворняжки, который, может, и породистый, но очень тщательно это скрывает. Привычное течение Лириной жизни резко менялось лишь во время нечастых приездов в Оксфорд лорда Азриела. Спору нет, куда как приятно рассказывать приятелям о богатом и знаменитом дядюшке, но за удовольствия надо платить. И вот наступал час расплаты. Сперва какой-нибудь профессор пошустрее ловил Лиру и за ухо приводил к экономке, где ее до блеска мыли и наряжали в новое платье, а потом, после надлежащей порции “то не делай, се не смей”, под конвоем доставляли в преподавательскую, где лорд Азриел ожидал ее на чашку чая. Кроме того, на чай приглашались и наиболее именитые профессора. Оскорбленная в лучших чувствах Лира с шумом плюхалась в глубокое кресло, а магистр с металлом в голосе требовал, чтобы она села ровно. Так она и сидела, исподлобья глядя на всех присутствующих, пока они, один за другим, включая даже Капеллана, не начинали хохотать.
