Маг-крестоносец - Сташеф (Сташефф) Кристофер Зухер (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

Идрис пару мгновений не мигая смотрела на кошку, затем проговорила:

— Да... Нечего было дивиться тому, что ты вся окутана волшебством. Теперь я понимаю, зачем тебе понадобилось снадобье от течки.

— Вы можете мне помочь? — спросила Балкис, забыв о том, что пребывает в кошачьем обличье. Идрис вздернула брови.

— Что ты сказала? Я почти поняла твои слова.

Балкис изумленно уставилась на Идрис. Прежде ей и в голову не приходило произносить человеческие слова, когда она превращалась в кошку — просто ей ни разу не доводилось при этом оказываться рядом с человеком, который не назвал бы ее чудовищем. Она попыталась снова задать тот же вопрос, стараясь говорить медленно, так чтобы ее мяуканье преобразилось в слова.

— Мяуожешь... лиу... тыу... помяуочь... мняуе?

Идрис кивнула:

— Да, ты умеешь говорить и будучи в таком обличье. Правда, звуки «ш» и «ч» больше походят на кашель, но если я хорошенько прислушиваюсь, я тебя понимаю. Тебе нужно упражняться, милочка.

Балкис затрепетала от удовольствия и радостно подпрыгнула.

— Что же до того, чтобы я помогла тебе... — задумчиво проговорила Идрис. — Никакого такого снадобья нет, но есть одно заклинание — оно поможет от кошачьей течки. Сиди смирно, сейчас я его произнесу.

Идрис опустилась на колени рядом с кошкой, свела ладони так, что пальцы почти соприкоснулись, и запела что-то на неведомом языке. Как ни странно, Балкис понимала, о чем речь в этой песне, и стала гадать, не подобен ли этот язык пению ветра в листве деревьев. Идрис призывала духов леса, воды, ветра и земли, просила их защитить Балкис и уберечь ее тело от плотских страстей на весь год, исключая одну-единственную неделю. На лбу Идрис выступили капельки испарины, но вот наконец она обессиленно уселась на пол.

— Ну вот. Теперь тебе не стоит превращаться в кошку в течение недели до и после самого короткого дня в году, но если ты все же забудешь об этом и превратишься в кошку, быть может, тебе повезет, и в эту пору рядом с тобой не окажется котов. Просто подбери себе дом, где ты будешь единственной представительницей кошачьего племени.

— Лауадно, — мяукнула Балкис. — Оу, спаусиубоу тебеу! Идрис кивнула:

— Не за что. Я была только рада помочь тебе. Но ты могла бы отблагодарить меня за услугу, рассказав, как это получилось, что ты обрела способность менять обличье. Что-то сомневаюсь я, что ты — урожденный оборотень. Ну, давай-ка, превращайся в девушку и расскажи мне все по порядку.

Балкис мысленно пожелала превращения, и вскоре перед Идрис уже стояла красивая девушка.

— Благодарю тебя, добрая женщина, — сказала она.

— Докажи мне, что ты и вправду мне благодарна, — предложила ей Идрис. — Расскажи, как ты научилась этой премудрости.

Балкис опечалилась.

— Не могу рассказать. Я не помню, как это вышло. Знаю только, что я всегда это умела.

— Но ведь ты сказала, что смутно помнишь, что тебя откуда-то привезли?

— Верно. Это было до того, как я пришла к Грете и Людвигу. — Слезы застлали глаза Балкис. — Упокой, Господи, их души.

— Они умерли в этом году, друг за другом? — сочувственно улыбнулась Идрис. — Трудное время для тебя настало, понимаю. Расскажи мне все, что помнишь — все, что можешь вспомнить.

Балкис только раскрыла рот, как Идрис объявила:

— Нет-нет, не здесь! Я очень устала. Давай-ка сядем да поедим похлебки.

«Похлебка» оказалась измельченными в порошок травами, опущенными в горячую воду. Балкис поведала Идрис историю своей жизни. Когда она сказала о смерти своих приемных родителей, женщина нежно коснулась ее руки. Вновь она сочувственно сжала руку девушки, когда та поведала ей о том, почему была вынуждена покинуть дом.

— Рано или поздно это случается со всеми нами, — сказала Идрис. — Если только не повезет и не полюбишь мужчину, который влюбится в тебя. Но я видела многих женщин, жизнь которых была истрачена попусту из-за того, что они выходили замуж за мужчин, которые не любили их, а только ради того, чтобы иметь дом и детей. — Она покачала головой. — Уж и не знаю, кого тут надо сильнее жалеть — такую женщину или ее детишек.

— Мне тоже доводилось встречать таких женщин, — сказала Балкис. Слезы ее высохли, ей стало жаль тех, кому повезло меньше, чем ей. — Большинство из них старались уверить себя в том, что они вполне счастливы.

— Как и их мужья, — мрачно произнесла Идрис. — Лишнее подтверждение тому, как люди умеют лгать самим себе. Нет-нет, ты правильно поступила, девочка, хотя это и трудный выбор. Ну а теперь постарайся повспоминать назад.

— Назад? — нахмурилась Балкис. — Из раннего детства?

— Именно так.

Идрис сняла с шеи цепочку, сжала ее в пальцах. Кристалл закачался на цепочке. Балкис не сводила глаз с Идрис, задумчиво смотревшей на кристалл, и с самого покачивающегося прозрачного камня. Кристалл сверкал в лучах света, проникавших в окно, отбрасывал в разные стороны радужные блики. Балкис вдруг захотелось тронуть его лапкой, но тут она вспомнила о том, что пребывает в человеческом обличье, и строго-настрого велела себе сидеть смирно.

— Успокойся, расслабься, — нараспев проговорила Идрис. — Сядь поудобнее, опусти руки. Пусть твой разум отправится в странствие, пусть твои мысли вернутся назад, все дальше и дальше. Вспоминай, но не позволяй воспоминаниям нарушать твой покой. Пребывай в покое, но постарайся вспомнить то мгновение, когда ты впервые превратилась в кошку.

То ли от действия «похлебки», то ли от звучания голоса Идрис, а быть может, всего лишь из-за того, что Балкис чувствовала себя в безопасности, все ее тело охватило прекрасное, невыразимое чувство тепла и расслабленности. Ее веки отяжелели, но она не решалась смежить их и перестать видеть чудесный покачивающийся кристалл и вспышки света, отбрасываемые его блестящей поверхностью. Ей стало казаться, будто бы кристалл увеличивается, разбухает, а в комнате темнеет, и наконец кристалл целиком заполнил собой поле зрения Балкис. Через какое-то время, когда очередная вспышка затуманила ее взор, она увидела лицо — зеленое лицо, обрамленное волосами, подобными речным водорослям, и зеленую руку, тянущуюся и прикасающуюся к ней.