Сломанная стрела - Лэки Мерседес (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
Но Тэлии никогда не удавалось вызвать в себе теплые чувства по отношению к Орталлену. Частично причиной тому явилось то, что он пытался сделать со Скифом. Хотя Орталлен не обладал властью изгнать какого-либо Избранного из Коллегии, он постарался сделать так, чтобы мальчишку отослали в наказание в Армию на два года. Внешним предлогом тому служило количество нарушений правил Коллегии, которое умудрился набрать Скиф; венчала сей список поимка нарушителя с поличным в кабинете градоначальника как-то поздно ночью. Орталлен утверждал, что Скиф забрался туда, чтобы подделать записи в Книге Проступков. Тэлия, которая попросила Скифа залезть в кабинет, была единственным человеком, который знал, что он отправился туда, чтобы прочесть записи, касающиеся Хулды. Скиф собирался узнать, кто именно покровительствовал ее приезду в королевство, в надежде разнюхать, кто же ее сообщник по заговору.
Тэлии удалось выручить друга ценой лжи, сказав, что она попросила Скифа выяснить, претендуют ли ее родственники-крепковеры на налоговую льготу, полагавшуюся семье Избранного ребенка.
С тех пор между ней и Орталленом шла подспудная, но непрекращающаяся вражда; когда Тэлия начала присутствовать на заседаниях Совета, он, казалось, постоянно стремился свести на нет и ту малую власть, которой она обладала. Он так часто открыто принижал ее мнение (на основании ее юности и неопытности), что Тэлия очень редко высказывалась в его присутствии. Орталлен всегда казался ей чуточку чересчур осмотрительным и сдержанным. Улыбался он или хмурился, казалось, в этом участвует лишь его лицо.
Поначалу Тэлия бранила себя за неприязнь к нему, объясняя ее своим безрассудным страхом перед мужчинами, в особенности красавцами — ибо, хотя Орталлен и миновал пору расцвета, он оставался поразительно красив; не приходилось сомневаться, с какой стороны Крис унаследовал свою ангельскую внешность. А в некоторой эмоциональной холодности греха нет… и все же при встрече с Орталленом Тэлии почему-то всегда приходил на ум крылатый дракон, изображенный на его гербе. Подобно дракону, Орталлен представлялся ей хладнокровным, расчетливым и совершенно безжалостным — и скрывающим свою сущность под красиво украшенной драгоценной чешуей шкурой.
Но сейчас ее недоверие к нему еще больше увеличилось, потому что у Тэлии имелось множество оснований подозревать, что именно Орталлен распускал слухи о том, что она злоупотребляет своим Даром, и она не сомневалась, что распускал он их потому, что знал, как подействуют эти гадкие сплетни на Эмпатку, которая к тому же, как всем известно, страдает низкой самооценкой. Не сомневалась Тэлия и в том, что Орталлен нарочно заронил неуверенность в душу Криса, зная, что она почувствует его сомнения и откликнется на них.
Но на сей раз у нее появилась причина быть благодарной Орталлену: когда он заговорил, остальные советники прислушались к его словам, а высказался он в поддержку решения королевы.
— Господа, дамы, королева совершенно права, — сказал Орталлен, несколько удивив Тэлию, поскольку именно он больше всех ратовал за то, чтобы выдать Элспет замуж без долгих разговоров. — У нас только одна наследница престола, и больше ни одного кандидата по прямой линии. Мы не должны так рисковать. Наследница должна быть обучена; теперь я вижу справедливость такого решения. Я беру назад свой прежний призыв немедленно объявить о помолвке. Алессандар — мудрый государь и несомненно будет только рад заключить предварительное соглашение, опираясь на обещанную в будущем помолвку. Таким образом, мы получим преимущества обоих планов.
Тэлия оказалась не единственным членом Совета, удивленным явным поворотом на 180 градусов, проделанным Орталленом. Хирон вытаращил глаза, словно не верил собственным ушам. Члены фракции Орталлена и его противники казались явно ошеломленными.
Результатом его речи стало несколько неохотное — хотя и единогласное — одобрение Советом ответа посланнику, который предложила Селенэй. По чести сказать, голосование было чистой формальностью, поскольку голоса Селенэй и Тэлии могли перевесить голоса всего Совета. Но, хотя единодушная поддержка ее позиции давало Селенэй сильное моральное преимущество, Тэлия гадала, какие частные беседы будут вестись после окончания заседания Совета — и кто будет в них участвовать.
Оставшиеся пункты повестки дня казались рутинными и повседневными: отмена податей нескольким деревням, пострадавшим от паводка, размещение и снабжение дополнительных войск на Вечнотуманном Озере в надежде настолько осложнить в текущем году жизнь пиратам и бандитам, что они решат искать более легкой поживы, и определение наказания купеческому клану, замешанному в работорговле. Дебаты о том, сколько именно войск следует перебросить на Вечнотуманное Озеро и кто будет финансировать их размещение, затянулись на несколько часов. Лорд-маршал и леди Кестер (которая правила районом рыбаков, живших на озере) не уступали ни шагу, требуя дополнительных подкреплений, а лорд Гилдас и леди Кэтан, богатым пашням и торговым гильдиям которых предстояло платить подати для первоначальной денежной поддержки плана, яростно пытались урезать их количество.
Симпатии Тэлии были на стороне рыбаков, но в душе она сочувствовала и тем, кого просили вывернуть карманы, чтобы оплатить жалование и прокорм войск, которые по большей части будут бездействовать.
Казалось, компромисса достичь невозможно, и прения будут продолжаться до бесконечности. Тоже не лучший выход для рыбаков!
Наконец, когда лорд-маршал громовым голосом выкрикивал цифры, касающиеся количества людей, необходимых для того, чтобы держать часовых вдоль подветренных берегов, в уме Тэлии забрезжила одна идея.
— Простите, пожалуйста, — заговорила она во время одной из угрюмых пауз, — Я мало смыслю в военном деле, но кое-что знаю о рыбаках. В пору лова на промысел выходят только молодые, здоровые и крепкие; если память мне не изменяет, старики, дети, беременные женщины, те, кто присматривает за детьми за всю семью, а также калеки остаются во временных рабочих поселках. Я права?
— Да — и именно поэтому их так дьявольски трудно защищать! — прорычал лорд-маршал. — На берегу не остается никого, способного держать оружие!
— Ну что ж, согласно вашим выкладкам, добрая треть ваших солдат стали бы проводить все свое время в дозорах на берегу. Коль скоро вам все равно придется кормить столько народу, почему бы не снабжать вместо этого провизией иждивенцев с тем, чтобы они несли дозор? Как только их освободят от необходимости изо дня в день добывать себе пропитание, у них появится свободное время, а что еще требуется дозорному, кроме пары зорких глаз и возможности поднять тревогу?
— Вы хотите сказать, использовать в качестве дозорных детей? — воскликнул Гартезер. — Это… это просто нелепица!
— Погодите минутку, Гартезер, — вмешалась Мирим. — Я не вижу, что тут нелепого. Мне предложение кажется весьма разумным.
— Но… как им защищаться?
— От чего? Кто их увидит? Они будут прятаться, парень, сидеть в укрытиях, как всегда делают береговые дозорные. И я понимаю, к чему клонит девушка. Использование ребят позволило бы нам сократить число солдат на треть, в точности так, как хотят Гилдас и Кэтан, — воскликнула леди Кестер, вскидывая голову, словно старая седая боевая лошадь, заслышавшая зов трубы. — Но вам все равно придется снабжать их провиантом в полном объеме, старые вы скупердяи!
— Но им не пришлось бы платить жалованье, — хмыкнул один из остальных.
— Но… дети? — с сомнением сказал Хирон. — Как мы можем поставить детей на такой важный пост? Что помешает им удрать поиграть?
— Дети в Приграничье не слишком ребячливы, — спокойно сказала Тэлия, глядя на Кестер, и представительница Запада энергично кивнула в знак согласия.
— И то сказать, единственное, что мешает этим ребятам уйти на промысел — их рост, — фыркнула Кестер, хотя и довольно добродушно. — Они не то, что ваши знатные неженки: они работают с тех пор, как подрастут настолько, чтобы мочь плести сети.
