Хонсепсия - Легостаев Андрей (читаемые книги читать txt) 📗

— Бог везде, — ответил на вопрос Девятого брата Первый. — Он не похож на что-либо, что могут представить себе люди. И глупцы, не без нашего участия, полагают, что под землей заточен дьявол и расположен ад. Чушь! Разве не Земля кормит всех людей и животных, разве не она питает растения и деревья? Разве не из нее сочится живительная кровь — вода, наполняющая реки и моря, без которых нет жизни? Она — и только она — и есть Бог. И мы, живущие здесь, возле этого колодца, слышим Его желания и выполняем их. Нам доступно все. Мы не имеем личных желаний, а буде они возникнут, у нас есть возможности их удовлетворить. Но мы живем одним желанием — удовлетворить желания нашего Бога, матери-земли! И все наши помыслы лишь об этом.

Девятый брат почувствовал некую силу очень-очень медленно изливающуюся на него из этого колодца и испытал благоговение.

— Над нами, — простерев длани к колодцу пропел Первый брат, — лишь единый повелитель, повелитель всего сущего на земле, мы лишь руки его!

Девятый брат кощунственно подумал, что как раз не над ними, а под ними. Он вознегодовал на себя за подобные мысли.

— Человеческой жизни не хватит, чтобы понять все это, — склонил он голову пред чудесным колодцем.

— Это не надо понимать, это надо прочувствовать! — сказал старец и сел в ногах стоящего позади него ложа.

Остальные братья тоже сели — каждый на свое. Девятый брат остался стоять, он понимал, что разговор будет долгим. И самое главное, что он хотел выяснить немедленно (нет, не почему избрали именно его — достоин) — что он будет делать, справиться ли?

— У вас хватит времени и понять, и прочувствовать, — улыбнулся новичку Второй брат. — Мы здесь, у уст Бога, питаемся его силой, и живем долго, очень долго. Я, например, присутствовал при казни того мерзавца, что впоследствии назвали святым Петром-апостолом. Причем, мне пришлось приложить немало стараний, чтобы о нем осталась та память, что есть сейчас…

В это было трудно поверить, но не верить было невозможно.

— Мы все здесь, — пояснил Третий брат, — прямые потомки Мафусаила, который, как известно, жил девятьсот восемьдесят семь лет. В наших жилах течет его кровь, и если твою жизнь не прервет меч, то, вблизи этого колодца, тебе будет подарено не менее, а то и более лет. Мы все похожи чертами лица, мы все черноволосы…

Все мудрецы выглядели крепкими пятидесятилетними, от силы шестидесятилетними, мужчинами, ведущими здоровый образ жизни. Не юношами, но и не древними развалинами.

— Я седой, — только и сказал с поклоном Девятый брат. Больше он ничего сказать не мог, пораженный. Потом добавил: — Но откуда мог взяться прямой потомок Мафусаила, в той далекой деревне Москва, где я появился на свет?

— Это не самое удивительное из того, что случалось под небом нашего мира, — вмешался Четвертый брат. — Все, что происходит — творим мы, а что творим ошибочно, то сами и меняем, оставляя в памяти людской нужную трактовку событий. Иной раз достаточно поменять ракурс. Вы слышали, что существует евангелие от Христа?

Если он думал и здесь удивить новичка, то ошибся.

— Да, — смиренно ответил Девятый брат. — Я даже удостоился чести его читать — великий магистр нашего ордена показал мне древний свиток и дословный перевод с арамейского накануне моего приема во Внутренний Круг…

Четвертый брат рассмеялся, остальные тоже сдержанно захихикали.

— Это вы читали грубую подделку плута Мани, который хотел именно себя провозгласить сверхмессией. Но Иисус на самом деле написал евангелие. С подлинным текстом вы сможете впоследствии сами ознакомиться в нашей библиотеке — хранилище навсегда исчезнувших рукописей. Кстати, очень сильно сокращенная и переделанная почти до не узнаваемости, она вошла в вульгату как евангелие от Матфея… Помните, в первой главе перечисляется родословие Христа, потом заявляется, что это предки Иосифа, а Христос рожден от бога и Иосиф не имеет к этому отношения.

— «Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго», — наизусть процитировал Девятый брат. — Богословы объясняли это тем, что у древних иудеев существовал обычай, по которому… — он осекся, сообразив, что это здесь знают и без него. — Но почему вы об этом спросили?

— Это я специально сделал, когда создавал вульгату.

— Но ведь ее, — не смог удержаться новичок, — перевел святой Иероним по приказу императора Дамасия еще в триста…

— Да, — улыбнулся Четвертый брат, — Иероним — это одно из моих многочисленных имен. Порой мне приходится покидать это священное место, выполняя волю нашего повелителя.

— Но зачем тогда эта ошибка, другие несоответствия, над объяснением которых мучаются богословы, изобретая порой настолько хитрые построения…

— Таково было желание Бога, услышанное мною здесь, возле этого колодца. Вы сами вскоре поймете, брат, как без слов говорить с богом, как в вашей голове появляется то, чего раньше не было, и вы совершаете нечто, прямо противоположное тому, что делали несколько лет назад… Бог — единственный, истинный и всемогущий — указывает нам путь и наставляет нас.

Девятый брат молчал. Много повидал и передумал он в своей жизни, но к такому надо привыкнуть. Он поверил и принял безоговорочно все, но пока громадина услышанного никак не укладывалась в голове.

— Человечество бредет вперед без цели, поэтому мы управляем им, — сказал Пятый брат. — Тот человек в горной хижине, с которым вы провели последние десять лет, — привратник, один из многих. Через их мысли мы имеем связь с Внутренними Кругами, которые есть в каждой организации, а они влияют на правителей и вождей, меняя судьбы мира так, как угодно нам, а вернее — нашему повелителю, создателю всего сущего и нас самих.

— Но если все в мире происходит по вашей воле, зачем вы допускаете, что льется так много крови? — не выдержал бывший — теперь уже бывший — рыцарь.

— Продолжительный мир порождает дремлющую веру, — жестко произнес Шестой брат. — А человечество без веры обречено к вырождению.

— Но почему истинного бога, с которым вы общаетесь у этого чудесного колодца, нужно держать в тайне? Почему каждый человек не имеет возможности поговорить с Богом, чтобы узнать истинный путь?

— Человечество не может бесконечно поклоняться одному, тем более, истинному, Богу, — заметил Седьмой брат. — Оно начинает сомневаться в Боге раньше или позже, рождая для себя новых богов по образу своему и подобию, или изобретая что-то совсем уж безобразное, вроде чудовищ с человеческим телом и звериной головой или наоборот, или даже бесформенного золотого тельца. Если люди узнают об этом колодце, то рано или поздно найдется тот, кто плюнет в него. — Он помолчал и медленно добавил: — Сердца же наши полны жалости, мы не можем этого допустить.

Девятый брат встал на колени.

— Я преклоняюсь перед вашим великим делом, — в экстазе вымолвил он.

— Нашим делом, — торжественным голосом поправил Старший брат. — Вы теперь — один из нас. У вас еще есть вопросы или вы хочешь остаться один на один с устами Бога?

— У меня тысячи вопросов, — смиренно ответил Младший брат, — но я не могу их сейчас сформулировать. Я хочу быть у этого чудесного колодца, но я считаю, что еще не готов к такой чести, мне надо подумать в одиночестве. Мне бы хотелось посидеть и посмотреть рукописи, если возможно…

— Я приветствую ваши желания, полные благочестия, Девятый брат, — произнес старик. — Идите, Восьмой брат покажет вам наше жилище и вашу келью, затем проводит вас в книгохранилище.

Новопринятый поклонился всем, Восьмой брат, тот, что привел его сюда, встал со своего ложа.

Несколько часов, он водил Младшего брата по подземному храму, показывая где что. И, прежде скупой на слова, он постоянно рассказывал. Он сообщил новому брату, что подобных колодцев в мире не один, но только в их, девяти мудрецов, присутствии он может говорить. Когда-то первые мудрецы, одним из которых был Моисей, жили в горе Синай. Потом переехали к другому священному колодцу — в Иерусалим. Затем был еще один подземный храм, далеко отсюда, на северо-востоке, примерно из тех мест, откуда младший брат родом. И теперь скоро (лет примерно через двадцать-тридцать) решено менять колодец — — они отправятся на другую половину мира, в Кордильеры, готовить туземцев к приходу христиан.