Кровь фей (СИ) - Райт Дамина (полная версия книги TXT) 📗
— Куда это ты? — спросил Аргален, наткнувшись на Лэннери в коридоре Школы. Приближалось вечернее время, и Золотая Звезда тускнела — вот-вот всё зальёт своим красноватым светом Алая.
— Хочу поговорить с Наставницей, — ответил Лэннери и увидел, что собеседник прячет за спину странно пахнущий предмет. — Это что там у тебя?
Аргален шумно вздохнул:
— Сыр. Когда мне плохо, я ищу, что бы поесть, а сайкум закончился. Скажи, Лэннери, а ты никогда не хотел попробовать человеческую еду? Она вкусная.
— Нет, — Лэннери отвернулся от него и полетел к двери комнаты Наставницы; уже оттуда он прибавил: — Это сделает меня таким же неповоротливым, как ты, и не даст вовремя увернуться от врага!
Аргален так и застыл со своим сыром в руке, глядя на него.
— Это я, Наставница, разрешите? — больше не обращая на него внимания, Лэннери деликатно постучал в дверь палочкой. Из комнаты откликнулись:
— Влетай, Лэннери.
Прежде чем закрыть за собой дверь, он заметил, как Аргален скрылся у себя, пряча сыр в пухлых ладонях и оглядываясь.
Наставница указала Лэннери на табурет из аргенового дерева, на котором он сидел в прошлый раз. Сама фея стояла у окна и смотрела на белоцветы, растущие под окнами. Усаживаясь, Лэннери подумал, что Беатия, должно быть, утащила Саймена на прогулку. От вздохов и нежных взглядов эти двое уже могли перейти к объятиям и поцелуям. Перед священным союзом и близость разрешена, если феи уверены в своём решении.
— Ты что-то хотел спросить? — не оборачиваясь, поинтересовалась Наставница.
Лэннери глубоко вздохнул, отогнал неуместные мысли и начал:
— Да, хотел. Мы с Сайменом видели черномага, помните, я вам рассказывал. И он говорил с кем-то о разрушении магической защиты.
— Если ты беспокоишься о Школе, то не стоит, — всё тем же ровным тоном произнесла Наставница. — Чтобы прорвать наш купол, необходима брешь в ней. И проделать её можно только изнутри. А внутрь, как ты понимаешь, мы черномага не пустим.
У Лэннери отлегло от сердца. Хотя бы здесь всё хорошо: его дом, Школа Белой Звезды, останется неизменным.
— Хорошо, тогда я хотел бы спросить о том черномаге. Он… мне показалось, что он не просто хибри, а помесь человека и нечисти. Чудовище, — до сих пор, стоило Лэннери вспомнить о нём, мурашки бегали по спине. — Возможно ли такое?
Какое-то время Наставница молчала, затем повернулась от окна и скрестила руки на груди. Лэннери показалось, что она постарела ещё больше, и это его тревожило. Незадолго перед смертью — за месяц или около того — феи начинают стремительно стареть, и в блаженный край Кэаль уходят уже ветхими, ни на что не способными существами, как он слышал. Неприятно было представлять себе такой Белую Наставницу; она же сильная, могущественная!
— Есть только один черномаг, который сумел, как говорили, смешать свою кровь с кровью нечисти — чёрной ящерицы, отродья Мааль, — говоря с Лэннери, Наставница как будто смотрела поверх его головы в далёкое прошлое. — Он очень силён, и ему много лет — больше, чем любому из когда-либо живших черномагов. Но его логово на Рубиастрии, что он мог забыть здесь?
Лёгкая тревога, проскользнувшая в голосе Наставницы, заставила Лэннери напрячься, сжимая в руках палочку.
«Спокойно», — посоветовала ему Айя, недовольная тем, что он сильно надавил на её голову.
Лэннери пробормотал про себя извинение и вновь обратился к Наставнице:
— А его можно как-то поймать в ловушку? Схватить?
— Многие пытались, — после паузы сказала Наставница. — Он же говорил о феях, приколотых на булавки?
Лэннери безмолвно кивнул.
— Это участь тех, кому удалось до него добраться.
— Кто-нибудь сумеет с ним покончить! — вырвалось у Лэннери, и мелькнула дерзкая мысль: «Может, я! Или я хоть помогу!»
— Ему больше пятисот лет, и до сих пор даже Хранительнице неизвестно, где он прячется, — Наставница странно усмехнулась, будто прочитав его мысли. — Не пытайся охотиться на опасного зверя, Лэннери. Иначе и вправду можешь пополнить коллекцию фей на булавках. Когда-то моя Наставница чуть не попалась ему в руки — еле ушла, а ведь это была фея быстрее нашей Лейи и сильнее всех нынешних фей, вместе взятых!
— Она рассказывала о черномаге? — любопытство Лэннери было поистине неуемным.
— Говорила, что он приплыл на кораблях вместе с остальными, когда настали Злые Времена. Жаль, правители Островов поздно спохватились и начали разворачивать корабли обратно, а то, глядишь-ка, и наш черномаг остался бы на умирающей Кэрлионе и погиб в каком-нибудь землетрясении… Эх, время не повернуть вспять!
— Но ведь на кораблях не только черномаги были, наверное, — неуверенно предположил Лэннери, отвлекаясь от темы разговора. Ему не понравилось это «поздно спохватились». — Простых людей тоже обратно? Чтобы умерли или в море, или на Кэрлионе?
Вид у Наставницы сделался суровый.
— Лэннери, когда ты займёшь моё место, ты сам поймёшь, что есть принцип меньшего зла. Во имя справедливости, во имя Равновесия лучше было не пустить на Острова пару кораблей с простыми людьми, чем пропустить хотя бы одного черномага.
Лэннери молча склонил голову, соглашаясь с Наставницей, хотя всё в нём восставало против этого.
— А что ещё известно о черномаге? — спросил он и тут же почтительно добавил: — Если я не надоел вам своими вопросами, Наставница.
По её лицу скользнула едва заметная улыбка.
— Нет, не надоел. Чем старше фея, тем болтливее становится, а ты задаёшь дельные вопросы. Итак, черномаг, — Наставница задумалась, отошла от окна и присела на свою кровать. — Ах, вот что я вспомнила! Черномаг-нечисть отличается от собратьев тем, что его имя никому не известно. И по слухам, узнавший его обретёт власть над черномагом. Точно так же, как черномаг, узнавший имя феи, обретает власть над ней и может внушать ей иллюзии, играя на слабостях. Иные феи погибли именно потому, что, пытаясь выяснить, как зовут злодея, впутывались в сомнительные затеи. И ему, в конце концов, удавалось поймать их.
«Имена. Вот как», — Лэннери был доволен — у врага обнаружилась слабость. В голове у Лэннери сложился план действий: после того, как он станет Наставником, и в других Школах сменятся Наставницы, он позовёт их на совет. Надо будет придумать, как загнать черномага в ловушку!
— Благодарю вас за ответы, Белая Наставница, — Лэннери встал с табурета и поклонился ей. — Вашего имени я тоже не знаю, кстати, — вырвалось у него, и Наставница теперь уже улыбнулась по-настоящему — широкой, добродушной улыбкой, отчего сверкнули её зубы, а в уголках глаз собрались морщинки.
— Меня зовут Моозза. Смешное имя, не правда ли? Все ученики в Школе дразнили меня, а Наставницей стала именно я — потому что училась лучше всех, и заданий выполняла как можно больше.
— Моозза, — повторил Лэннери. Это имя казалось диковинным, застревающим в зубах, но точно не смешным. — Мне нравится. Ещё раз благодарю вас, Наставница.
— Лети к себе, Лэннери, — и, покидая комнату, он чувствовал на себе взгляд стальных глаз.
Вечер прошёл как обычно — феи дружно накладывали слои на защитный купол; когда же красноватый свет начал тускнеть, и все разлетелись по комнатам, Лэннери взял в руки чашу с настоем белокорня и впервые за долгое время опустошил её до конца. Ему приснилась молодая Наставница, поймавшая черномага в серебристую сеть, и он проснулся в хорошем настроении.
После сбора росы и сока аргеновых деревьев Наставница собрала нескольких фей — Лэннери, Саймена, Беатию, Ирлани и Аргалена — и объявила им задание. На руке у неё сидел серый голубь с двумя или тремя клочками желтоватого пергамента — письмами от Хранительницы. Та записывала свои видения будущего и рассылала их с голубями по трём Школам, а Наставницы распределяли задания. Всё во имя Великого Равновесия!
— Вам придётся полететь в городок Эльма, — хмуро, как и всегда по утрам, сказала Наставница. — Там было совершено гнусное преступление — хибри, которого из жалости приютили в доме, убил всех, кроме отца семейства, и сбежал в Запретный Лес. Горожане боятся туда идти — они думают, что в этом Лесу живут злые духи. Но мы, феи, не верим в такую нелепицу, а значит, вам пятерым нужно разыскать хибри и покарать его. Будьте осторожны!
