Нет места под звездами (СИ) - Кос Анни (лучшие книги txt) 📗
— Он ребенок.
— Не сказал бы. Ты знаешь закон.
— Знаю. Но на самом деле у него не было шансов. Всерьез навредить мне или Хальварду даже у тебя не получится. Не лишать же мальчика свободы и жизни за неосторожные слова, брошенные в гневе?
— Ты хочешь просто так его отпустить? А ты догадываешься, что с ним будет дальше? Он и сейчас думает о себе, как о герое, а если избежит наказания, то жди беды. Что, если в следующий раз подобная идея взбредет ему в голову на поле боя? Ты повернешься к нему спиной?
— Ты не понимаешь… — почти простонала Йорунн.
— Того, что он юный дурак или того, что он племянник Лонхата?
— Того, что его поступок заслуживает хорошей порки, но уж никак не казни.
— Я и не говорю, что парня надо убивать, — фыркнул Черный Волк. — Но под замком посидеть ему будет полезно. Кстати, тебя к нему не пустят, даже не пытайся. Хочешь поговорить о нем — говори с Лонхатом.
— Ульф прав, — вмешался Хальвард. — Закрывать глаза на подобное нельзя. Если уж мальчишка взялся судить других, то должен быть готов отвечать и за свои поступки. Но есть кое-что, о чем вы забыли. По собственной глупости Ликит попался в ловушку, расставленную вовсе не для него. И к мысли об убийстве его подтолкнули наши разногласия и неумение говорить и слушать. Это урок для всех нас, но в первую очередь — для меня. На сегодня достаточно ошибок и поспешности. Я решу его судьбу завтра. А между тем враг подобрался к нам слишком близко, и мы до сих пор не знаем, кто ему помог…
***
Ликиту давно не было так мучительно страшно и стыдно одновременно. Приблизительно с тех пор, когда он попался с самодельным плотом на берегу реки. Мальчику тогда едва минуло восемь зим и он отчего-то решил, что теперь стал достаточно взрослым для самостоятельного путешествия по Вычне — неширокой, но быстрой степной реки, текущей меж обрывистых травянистых холмов.
Ликит в тайне от родителей соорудил плот из подвернувшихся веток, связал его найденной где-то веревкой, припас еды на пару дней и, конечно же, решил взять с собой в путешествие своего младшего братишку. Ликит был старше него на целый три зимы и справедливо считал себя опытнее и умнее.
Однако, когда плот лишь слегка отплыл от берега, выяснилось, что держаться на воде с двумя пассажирами он не может. К ужасу мальчишек вода просочилась меж неплотно связанных деревяшек, одна из веревок жалобно всхлипнула и лопнула, и маленький братец, неловко махнув в воздухе руками, ушел с головой в холодную весеннюю воду.
Ликит, конечно же, сразу ухватил мальца за край рукава и вытянул на поверхность, но и сам чуть не свалился следом. Малыш отчаянно закричал и начал цепляться за плот, после чего проклятая деревяшка развалилась окончательно, и братья ухнули в мутную холодную глубину.
Оказалось, что даже речушки глубиной не более двух метров, достаточно, чтобы утопить пару сорванцов меньше, чем за пять минут. Обрывистый и рыхлый глиняно-земельный берег насмешливо крошился под детскими пальцами, нависал над головой лохматыми зелеными травами, но совершенно не позволял нащупать достаточно крепкую опору, чтобы выбраться в безопасное место.
Спасло детей практически чудо: быстрое течение, минуя очередной лихой поворот русла, вынесло их на пологую отмель, где обычно поили лошадей. Берег тут плавно уходил в воду, да и как это часто бывало в дневные часы, возле воды дежурил пастух, присматривающий за жеребятами. Именно он услышал отчаянные детские крики и вытащил двух испуганных, замерзших, перемазанных тиной сорванцов на берег.
Старший из братьев тогда отделался лишь испугом, а вот младший успел наглотаться холодной воды и месяц проболел дома, тяжело кашляя и метаясь в горячке. Ликиту досталось так, как никогда раньше. Оказалось, что его детская забава чуть не сгубила две жизни.
Сидя ночами возле детской кровати, Ликит передумал тогда множество мыслей, совсем не лестных для себя. Но малыш все-таки пошел на поправку, и тяжелый, удушающий страх неизбежного стал отступать.
Детские слезы высыхают быстро, а обиды и переживания ранней юности стираются новыми впечатлениями и открытиями. Ликит рос, учился, и вскоре стал одним из самых ловких ребят в округе. Затем грянула война, и его семья перебралась южнее, спасаясь от набегов кочевников. А потом двоюродный дядя, больше годившийся ему в деды, пригласил его к себе в Гилон.
Нет большей чести для юноши, чем служить под началом такого знаменитого воина. И Ликит старался изо всех сил. Голова его была полна мечтаний о том, как именно он, племянник прославленного Лонхата, однажды поведет в бой всадников и вернет хольдингам былую славу. Поэтому когда дядя объявил о своем отъезде, Ликит тут же стал напрашиваться с ним.
Во-первых, он рвался доказать себе и окружающим, что стал хорошим воином. А во-вторых, ему отчаянно хотелось путешествий, приключений и открытий. Отчего-то Ликит решил для себя, что именно там, в чужих краях, далеко от дома, он стяжает славу, равную славе героев древности. И тогда, возможно, в один прекрасный день его имя будет навсегда вписано в историю народа Хольда. Лонхат некоторое время колебался, прежде чем дать свое согласие, но все же уступил.
Путь в дальний и неведомый Кинна-Тиате погрузила Ликита в глубокую задумчивость. С одной стороны, он был разочарован тем, что в первые же дни не нашлось весомого повода продемонстрировать взрослым, каким мужественным и храбрым он стал. С другой, когда леса остались позади и отряд приблизился к южным границам Миаты, подросток отчетливо осознал — подобных чудес ему видеть еще не приходилось.
С жадностью, свойственной только юнцам и мечтателям, Ликит впитывал все, что видел вокруг: дивные пейзажи, чужую речь, непонятные обычаи, даже то, как двигаются, тренируются и ведут себя эти странные воины в черном и синем.
Ликит старательно повторял себе под нос новые слова, подхваченные в беседе у очага или в дороге, охотно показывал не менее любопытным чужеземцам свое умение наездника, а чуть позже, когда отряд пробирался по долине Миаты, даже попытался перенять простые приемы обращения с длинными мечами, которыми пользовались их сопровождающие.
Путешествие шло хорошо, даже отлично, а потому Ликит упустил тот момент, когда все сорвалось и полетело в пропасть.
То, что знакомство в замке началось не так, как надо, он понял почти сразу. Его острый взгляд подметил, как вздрогнул Лонхат, когда их представили правителю Хальварду. Не скрылось от юноши и то, как тяжело опустились плечи старика, как изменилась его походка после краткого обмена приветствиями.
В поисках виновника, Ликит ощупал цепким взглядом зал, но с удивлением понял, что источником тревог является не Хальвард или Ульф Ньорд, а тонкая и высокая девушка, сопровождающая правителя. Лицо ее показалось Ликиту странно знакомым, как будто он уже видел ее или кого-то очень похожего много лет назад. Уже после приема он услышал случайно оброненное кем-то имя — Йорунн. И тут наконец, сложив два и два, юноша с изумлением понял: вероятнее всего это была Йорунн из дома Хольда, пропавшая и, как думали все, погибшая славной смертью четыре года назад при падении Витахольма.
Ликит маялся сомнениями и догадками весь остаток дня. Поговорить с дядей наедине он не успел — все время рядом находились лишние уши и глаза, а вечером начался официальный прием, на котором Ликиту места не нашлось, точнее его роль была, как и у многих молодых воинов, в том, чтобы не мешать старшим.
Весь вечер юноша старательно слушал и наблюдал, оставаясь в тени. К его глубочайшему разочарованию, Хальвард и загадочная Йорунн появились на торжестве ближе к завершению, разговор с Лонхатом у них был недолгий, да и подобраться к ним так, чтобы расслышать речи, оказалось невозможным. Охрана правителя не была новичками, а случайным любопытствующим места у главного стола не полагалось.
Подавляя раздражение, юноша наблюдал, стараясь прочитать по лицам собеседников хоть что-то. Первым из зала вышел Лонхат, девушка отправилась следом, Ликит бросился за ними. И вот удача — госпожа Йорунн догнала старика и заговорила с ним.
