Восхождение тени - Уильямс Тэд (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
Испугавшись, что его возьмут в кольцо, Баррик развернулся вперёд, но опутанные вервиями существа вмиг канули назад в туманную пелену.
Шелкины. Вот как птица называла их, а имя этого гиблого места – Лес шелков.
Что-то тонкое и липкое, как паутина, мазнуло его по лицу. Юноша ухватился за неё, но неведомым образом нить опутала его предплечье. Баррик не стал дёргать паутину второй рукой, чтобы не попасться и ею – а вместо этого принялся пилить связавшие его нити лезвием копья, пока они не лопнули – с резким, но почти бесшумным хлопком. Тут же к нему потянулась другая прядь, казалось, свободно вьющаяся по ветру – но обмотавшаяся вокруг него с пугающей точностью. Принц резанул её наконечником копья и почувствовал, как волокно натягивается, сопротивляясь, а подняв глаза, увидел, что одно из существ в белых обмотках скрючилось в ветвях и дёргает за свои длинные шелковины, словно кукольник за нити марионетки. Вскрикнув от страха и отвращения, Баррик ткнул его копьём и почувствовал, что кончик погрузился во что-то плотнее тумана или даже шёлковых нитей, но, тем не менее, совсем не похожее на плоть ни человека, ни животного: будто он проткнул связку прутьев, завёрнутых во влажный пудинг.
Шелкин издал странный певучий вздох и, вскарабкавшись обратно по стволу в гущу кроны, исчез за завитками тумана и завесой из шёлковых прядей, растянутых между ветками. Баррик отважился глянуть вперёд и увидел, что тропа, казавшаяся столь широкой и гостеприимной всего мгновение назад, сузилась до того, что он едва мог протиснуться, и превратилась в туннель, сотканный из белёсых тенёт – в точности логово хищного паука.
Твари пытались заманить его в ловушку, завести поглубже, туда, откуда он бы уже не вернулся, завяз бы в силках руками и ногами, беспомощный, как попавшая в паутину муха. Как это могло произойти так быстро? Кровь застучала у него в висках. Только что он сидел и вспоминал дом – а теперь чуть не погиб.
Уловив движение слева от себя, Баррик взмахнул копьём, описав его остриём широкую дугу, в отчаянной попытке удержать опасных существ на расстоянии. Шеи его легонько коснулась паутинка – ещё один шелкин выпустил на него сверху свои колышущиеся нити. Заорав от омерзения, Баррик принялся шлёпать себя ладонью, пытаясь стряхнуть липкие пряди. Он понимал, что если останется стоять вот так посреди тропы – он обречён. «Укройся за стенами или прижмись к чему-нибудь спиной», - не уставал повторять Шасо.
Недолго думая, Баррик прыгнул с тропы и начал прокладывать себе путь через подлесок, распинывая кусты. Он знал, что совсем ему из леса не убежать, но по крайней мере он сможет сам выбрать место для обороны. Уворачиваясь от тянущихся к нему вервий, он прорывался к небольшой полянке с одиноко стоящим посреди неё громадным сероствольным деревом с красно-золотистыми листьями, формой напоминающими тарелки, и перекрученной, морщинистой, как шкурка ящерицы, корой. К нему и прислонился Баррик, прикрыв спину. С кем бы ему ни пришлось драться, противник не сможет так легко забраться на ветки, поскольку дерево, кажется, нигде не касается соседних.
Баррик напряжённо вглядывался в густеющий сумрак; туман клубился у ног юноши, иногда доставая до пояса. Изувеченная рука уже горела огнём в местах давних переломов, но он крепко сжимал обломок копья обеими ладонями, опасаясь, что оружие могут выбить. Теперь они приближались к нему, выступая из мрака – бледные, призрачные фигуры, сами едва отличимые от тумана. Однако же шелкины были вполне материальны – что он почувствовал сам, ткнув одного копьём. А раз их оказалось возможно ударить, значит, их можно и убить.
Что-то пощекотало Баррику лицо. Слишком сосредоточенный на подступающих спереди существах, принц уже бездумно поднял руку, чтобы это смахнуть – и, вдруг осознав, что это такое, быстро отскочил в сторону. Ещё один шелкин подкрался сзади, готовясь набросить на Баррика свои шёлковые путы, – а когда юноша обогнул ствол и атаковал врага лицом к лицу, не-человек склонил свой обмотанный шёлком, лишённый всяких черт нарост-башку в почти комичном изумлении – как собака, застигнутая за проказой. Баррику почудился влажный блеск темноты – это могли быть глаза, вперившиеся в него из щели в сложной путанице повязок.
Принц что было сил ткнул существо копьём в живот, почти целиком погрузив ржавый наконечник в плоть. Тот с хлюпаньем вошёл в тело твари так глубоко, что Баррик уверился, что убил его, но потянув копьё назад, едва смог выдернуть сломанную рукоять, и когда она вышла, из дыры в пеленах вытекло лишь немного вязкой пузырящейся тёмно-серой жидкости. Тем не менее шелкин отшатнулся – совершенно точно от боли – потом повернулся и поспешно скрылся в тумане.
Принц обернулся как раз вовремя, чтобы заметить другую тварь, спешащую к нему через поляну, с тянущимися от пальцев прядями шёлка. Он уклонился, и нити зацепились за кору рядом с его головой, тем самым на несколько мгновений поймав существо в его же ловушку. Оно отдёрнуло скрюченную кисть, обрывая шелковины, но Баррик уже успел вонзить копьё ему в грудь. У него не было возможности вложить в удар достаточно силы, так что наконечник вошёл неглубоко, но юноша поудобнее перехватил рукоять и, дёрнув копьё вниз, вспорол твари брюхо, разорвав пелены от груди до пояса. К его изумлению, на этот раз из пореза буквально хлынул серый кисель, и пока остальные шелкины продолжали неслышно подкрадываться к Баррику в тумане, раненый сполз на землю и извивался там, как обезглавленная змея, хрипя и булькая.
Эти существа внутри состояли почти из сплошного желе, как мозг в варёных костях.
«Наверное, их обмотки – это не одежда, – подумалось Баррику, – а что-то вроде панциря или шкуры, что защищает их мягкие тела. Если так, то для борьбы с ними нет оружия хуже, чем копьё».
Здесь пригодилось бы что-нибудь с длинным острым лезвием – меч, или, на худой конец, нож, – но ничего этого у принца не было. Если хоть один из той полудюжины, что подбираются сейчас к нему, его схватит, то барахтаться Баррику недолго. Твари скрутят его в момент – точно как паук опутывает свою добычу паутиной.
Ему вспомнилась Бриони, которая – он в этом не сомневался, – уже считает его мёртвым. И ещё он вспомнил темноволосую девушку из своих снов – видение той, которой, возможно, даже и не существует на самом деле. Немногие же будут скучать по нему! Тут он подумал о Джаире и зеркале, которое отважный безликий фаэри вложил в его руку, и даже о Вансене, что сгинул во тьме и смерти, пытаясь спасти его, Баррика. Так позволит ли он, Баррик Эддон, чтобы его схватили, как глупую зверушку? Позволит победить себя этим… безмозглым тварям?
– Я – принц дома Эддонов! – его голос, вначале тихий и дрожащий, делался всё громче. Он поднял копьё так, чтобы шелкины могли его видеть. – Дома Эддонов!
Баррик закрепил своё оружие между корней дерева, заклинив наконечник в коре, и с силой наступил, обламывая большую часть сохранившегося древка. Оставшийся наконечник он ухватил здоровой рукой на манер кинжала.
– И если вы, жалкие призраки, думаете, что можете одолеть Эддонов, – его голос почти сорвался на крик, – тогда давайте, подходите!
И они подошли, и шелковые вервия их развевались.
Если бы они набросились на него скопом, атакуя и сверху, и спереди, Баррику точно пришёл бы конец: их движения были быстры и неслышны, и сложно было различить их в окружающей мгле. Но они, кажется, не обладали человеческим разумом, и потому вместо этого кинулись к нему как голодные бродяги: то один, то другой хватались за него, пытаясь опутать цепкой паутиной. Баррик, изловчившись, поймал одного за липкие пряди, подтянул поближе и рассёк шелкину брюхо обломком своего копья. Омерзительное чудовище рухнуло рядом с первым трупом, истекая пузырящейся серой жижей и завывая, как далёкий ветер.
И тогда остальные шелкины бросились к нему.
Баррик приложил все усилия, чтобы вспомнить уроки Шасо, полученные им так давно – тогда, когда мир ещё сохранял ясность рассудка – но старый мастер-туанец практически не учил их обращаться с ножом. И принцу оставалось лишь задействовать все свои навыки и стараться удержать оружие, чего бы ему это ни стоило.
