В шкуре зверя (СИ) - Матуш Татьяна (читать полную версию книги .txt) 📗
Ардаширу не пришлось искать глазами тонкого, гибкого всадника в белом шелковом халате, гордо восседавшего на горячем вороном жеребце, едва лишь объезженном, едва лишь узнавшем хозяйскую руку. Ардашир и так не сводил с него глаз. Потому, что этот юноша, почти мальчик, был его повелителем. Шахом Хорасана.
Неожиданно юный правитель повернулся в седле и послал Ардаширу быстрый, нетерпеливый взгляд. Тот поспешил догнать повелителя.
Юноша не торопился начинать разговор. Он хмурился, кусал губы, теребил узорную рукоять хлыста и господин Ардашир некстати, а может быть как раз кстати подумал, что этот хлыст без всякой видимой причины вполне может прогуляться по его спине.
Повелитель, боги благосклонны к тебе, - торопливо произнес Ардашир, - ты удачно начал свой день. Воистину, в охоте, как и в верховой езде, ты не знаешь себе равных.
Юноша-шах не повернул головы:
- Ты прав, - холодно ответил он, - шаху нет и не может быть равных. Того, кто осмелиться встать с ним вровень, укорачивают на голову. - Он немного помолчал и добавил, - та же участь ждет и нерадивых слуг.
Не смотря на жару Ардашир почувствовал, что холодеет. Шаху ничего не стоило отправить его к палачу или просто отмахнуть голову своей легкой саблей. Исключительно ради того, чтобы показать свою власть и утвердиться в своем праве карать и миловать подданных.
- Если я чем-нибудь вызвал твое недовольство, повелитель, казни меня, я буду счастлив умереть от твоей руки, - быстро произнес Ардашир, - но, может быть, ты позволишь мне узнать, в чем виновен твой нерадивый слуга.
- Вот уже три луны я жду от тебя известия, что варвар пойман и заточен в темницу, - ответил шах, по-прежнему не глядя на Ардашира, - и сейчас мне пришло в голову что, возможно, я жду слишком долго.
- Слава Ахура-Мазда твое ожидание, повелитель, близиться к концу, - с облегчением ответил Ардашир, - сегодня утром я получил известие от своего человека. Видимо, голубь прилетел еще вчера, но Смотритель Голубятни его не заметил. Я приказал дать ему десять плетей.
- Сколько же плетей я должен дать тебе за то, что ты получил известие утром, а я узнал об этом лишь к полудню? - насмешливо спросил шах и, наконец, удостоил Ардашира пристального, недоброго взгляда, - что же сообщил тебе твой человек? Где варвар?
- Как раз сейчас, повелитель, он ведет караван из Эрака в Хорасан. Мне известен каждый его шаг, и я достойно встречу Йонарда-германца.
- Если он не сбежит по дороге, - тихо проговорил юноша.
Тонкие ноздри шаха несколько раз расширились и опали. Взгляд был упрям и холоден, но в голосе неожиданно прозвучала печаль. Почувствовав перемену в настроении своего юного повелителя, Ардашир решился спросить:
- Как смог этот варвар, которого ты никогда не видел, заслужить твою ненависть? Ведь он всего лишь проводит караваны.
- Он пришел с северо-запада, оттуда, откуда всегда приходили на нашу землю завоеватели, - ответил юноша, - разве одной этой причины недостаточно, чтобы возненавидеть?
Ардашир обескураженно покачал головой. Он не имел представления о том, что мальчику известна история Хорасана, которую во всем дворце помнили всего двое - он и старый маг-звездочет, на которого уже давно никто не обращал внимания, так как от возраста он впал в детство и путал воду с вином.
- Лучшую причину трудно выдумать, повелитель, - признал Ардашир.
- Тем более, что я ее не выдумал.
- Ничто не может укрыться от ока твоей мудрости, повелитель, - отозвался Ардашир, - и тебе, должно быть, известно, что римляне не только чуть не завоевали Хорасан, но и погубили твоего отца. И, тем самым, освободили трон для тебя... К тому же Рима больше нет.
Юноша пожал плечами:
- Возможно, отец мне нужен был больше, чем трон. Возможно, наоборот. Но, в любом случае, это должен был быть мой выбор, а не чужеземцев... К тому же есть Византия.
Ардашир смиренно склонил голову в знак согласия и больше до самого Хорасана не проронил ни слова. Молчал и повелитель. С юношей-шахом было очень трудно и каждый подобный разговор грозил обернуться бедой. И все же хитрый царедворец не сомневался, что со временем сделает юношу своим послушным орудием.
- ...и вот этот человек вышел из города и повел караван к своему хозяину. И было в том караване ровным счетом десять верблюдов, считая и того, на котором ехал он сам. Отойдя от города на три, лиги человек обернулся в седле и пересчитал свой караван. И что бы вы думали? - Зикх прищурился, покачиваясь на рыжей спине зверя и обнимая ногами горб. Йонард, Ритул и двое погонщиков смотрели купцу в рот, ожидая, чем кончится рассказ.
- Верблюдов оказалось всего девять, - проговорил Зикх, улыбаясь. - Тогда человек слез со своего верблюда и снова пересчитал их. Теперь верблюдов было снова десять. Он опять взобрался на спину своему зверю, пересчитал караван. Девять! Тогда этот честный человек сплюнул на землю, слез с верблюда и решил: "лучше уж я пойду пешком, но чтобы счет все время сходился".
Йонард рассмеялся первым, запрокинув голову и скаля в улыбке великолепные зубы. Его поддержал Ритул а, через некоторое время, и оба погонщика.
Притчи Зикх рассказывал отлично, ничуть не хуже Патмарка. Впрочем, здесь, в Иране, трудно было найти человека, который бы не умел рассказывать притчи, и не знал их великое множество, на все случаи жизни.
Караван длинной цепью растянулся среди песков. Усталость долгого пути, изнуряющий зной, пыль изрядно притупляли бдительность. Тем более что уже несколько переходов прошли вполне благополучно. Если не считать того, что под седло лошади проводника попала пыль, и бедное животное в кровь стерло спину. Пришлось Йонарду оставить коня и пересесть на верблюда. Впрочем, притчи Зикха, которыми он развлекал их с Ритулом всю дорогу, почти примиряли германца с верблюдом.
- Лошади, - неожиданно, и как то вроде растерянно, произнес Ритул.
Йонард и Зикх держались во главе каравана. Ритул пристроился рядом. Может чтобы послушать притчи, может быть еще для чего. Йонарду молчаливый алан нравился не слишком, а вот купец его привечал. Впрочем, глаз воин имел ястребиный. Среди барханов действительно темнели лошадиные спины. Рыже-бурые, лохматые, те самые, которых "псы пустыни" отродясь не подковывали и которые в выносливости не уступали верблюдам, а в скорости превосходили их почти вдвое. Лошади были полностью оседланы и взнузданы, но без поклажи. Ровным счетом - шесть. Целый табунок бесцельно бродил посреди песков. Всадников нигде не было видно. Впрочем, подъехав поближе, Йонард понял, что ошибся. Всадники тоже были здесь. Только не все. Четверо. И эту четверку германец, определенно уже где-то видел. Они лежали на песке навзнич. Йонард видел позы мертвых тел и более жуткие, но сейчас не мог вспомнить, где и какие. Рядом валялись легкие Иранские сабли. Рваные халаты, пропитанные кровью, явно с чужого плеча. Не ожидая, пока подтянется караван и охрана, они второем : Йонард, Зикх и Ритул не торопясь, поглядывая по сторонам, подъехали к месту побоища. Зикх слез с верблюда, хлопнул ладонью по мохнатой морде, посылая в сторону, и шагнул вперед. Наверное, только Боги знают, отчего у Йонарда шевельнулось в душе тревожное предчувствие. Легкий шорох, быстро мелькнувшая мысль... Или не было никаких мыслей. Никаких предчувствий. Просто рука привычно вытянула меч из ножен, обхватив рукоять.
Синеносый покойник неожиданно шевельнул ресницами.
- Проклятье, обман! - взвыл Зикх.
Сабли, кое-как разбросанные по песку, мгновенно обрели хозяев. Ритул со стоном сполз с седла, оглушенный ударом сзади.
- А ну, снимай поклажу, я Керам! - рявкнул толстяк.
- Как, и ты тоже? Сколько же вас здесь бродит на мою голову!
Зикх шагнул, было, к верблюду, но испуганно отшатнулся назад. Прямо из земли выросли еще двое, с запорошенными песком бровями, страшные, как песчаные демоны, и один из них рванул на себя тюки.
