Viva la Post Mortem или Слава Послесмертью (СИ) - Давыдов Игорь (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
А ведь последним было из-за чего нервничать: неоновая Симург уже несколько минут висела в воздухе недвижимо. У Дарка уже начали возникать сомнения в том, что это потустороннее чудовище примет хоть какое-то участие в грядущей стычке. В конце концов, бездействие столь внушительной силы в данной ситуации было бы много хуже, чем если бы монструозная дева начала бы бесноваться, не разбирая своих и чужих.
Отвратительно. Просто отвратительно. Каждая группа действовала сама по себе, не имея ни малейшей возможности связаться друг с другом и передать информацию по изменениям в обстановке. А ведь обстановочка-то была, мягко говоря, нестабильная.
Но ничего страшного. Ничего. Авто почти на месте. Уже совсем скоро некогда будет волноваться по всяким мелочам.
Скоро начнётся бой.
3.
Наконец, Она осознала, кем является. Кем всегда являлась.
Воплощение гнева. Бездушный комок ярости, столь великой, что смог вызвать уважение мстительных духов и подчинить их своей воле. Имя не важно. Оно просто конструкт, имеющий смысл лишь в человеческом социуме. Биография не имеет значения. Она представляет собой историю бессмысленной борьбы за право на существование.
Но. Давления. Общества. Больше. Нет.
Став частью коллективной личности, человеческая девушка перестала нуждаться в том, чтобы получать чьё-то одобрение, кроме своего собственного. Отныне слабая плоть не могла служить ограничением. Она более не имела значения. А, значит, не было никаких оснований бояться, что физическое тело будет уничтожено социумом, ополчившимся на изгоя, осмелившегося высказывать мнение, отличное от мнения окружающих.
Как не было оснований бояться тех одиноких свинцовых посланником смерти, что каким-то чудом умудрялись достичь той небольшой материальной частицы, лишь по инерции служившей Ей сердцем: к моменту столкновения с бронёй, пули уже теряли свой изначальный импульс и могли лишь слегка поцарапать крепкую защиту.
— Глупцы! — обвиняющим перстом указала Она туда, где за стеной дождя виднелись яркие и легкоразличимые магические контуры, поддерживающие жизнь в хрупких человеческих тушках. — Наш контур многослоен. Смерть тела ничего не решит и не изменит.
Почему “наш”?
Оговорка? Но оговорки не возникают сами по себе. Каждая из них плотно завязана на подсознание.
Это значит, что мысли всё ещё не Её собственные. Обрывки разума великого множества замученных людей боролись за место в Её голове. Потоки чувственного и рационального пересекались, переплетались и смешивались.
Боль. Гнев.
Откуда-то снизу ударил мощный луч энергии, впитавший в себя силу одной из несколько раз замученных насмерть душ. Этот удар, в отличие от пуль, слишком слабых и неточных, чтобы поразить далёкое бронированное сердце чудовища, оказался способен поколебать магический контур. Могучий, но не столь устойчивый, как могло показаться ранее.
И пришёл страх.
Откуда-то из глубин сознания. Но не страх новой боли. Не страх пыток. А страх потерять себя. Лишиться чувства целостности. Обезуметь.
Страх, порождённый отнюдь не атакой противника, той, что можно было бы посчитать успешной. Напротив. Этот удар сослужил добрую службу.
В тот момент, когда души мёртвых оказались озабочены восстановлением энергетической структуры, повинуясь отголоскам сохранившегося в части из них инстинкта самосохранения, девушка смогла на короткое время ощутить себя чуть более той, кем Она на самом деле является.
Или являлась прежде, чем Её суть оказалась опорочена касанием чужих душ и обрывков подсознания.
4.
Угрожающе выглядящая Симург оказалась не столь могущественной, как можно было подумать изначально. Всего один единственный залп заряженным прахом, и вот девичья фигура искажается и покрывается рябью. Совсем, как тот щит, взрыв которого разворотил вчера одну из забегаловок в Хотске.
Впрочем, бесполезным присутствие крылатой девицы в небесах назвать не получалось. Стоило Даркену лишь опустить взгляд с небес на землю, как он мог увидеть бегущих прочь ститовцев: пугающая потусторонняя сущность, хором в сотню голосов орущая имя их сюзерена, оказалась последней каплей в чаше терпения и без того деморализованной челяди.
Некромаг чувствовал себя довольно странно, взирая сверху вниз на поток бегущих вражеских сил. В буквальном смысле — поток. Они напоминали чёрную реку, в которой плавали шлемы и оружие, а плеск, казалось, раздавался не из-под ног, месящих воду в грязных лужах, а из-за ударов о препятствия этой густой, похожей на мазут, жижи.
Наступление просто нельзя было начинать, пока ему мешали отступавшие противники. Намного лучше и разумней просто переждать, пока они… закончатся. Ей-Семеро, сколько их тут? Силы Сковронского одних только дезертиров насчитывали больше, чем удалось собрать под своим командованием младшему из рода Маллоев.
Оттого и пришлось отказаться от изначального плана с расстрелом сдающихся. Стоит лишь раз грянуть выстрелу, и обезумевшая от страха вооружённая толпа просто сметёт жалкую горстку подчинённых Даркену силовиков.
— НЕТ!!! НЕ НАШ!!! МОЙ!!! — голос Симург сменился. Он всё ещё напоминал хор, однако, отныне, исключительно женский.
Против воли юный некромаг вновь поднял взгляд на то чудовище, что парило в небесах над Ковачем.
— Я!!! МОЁ!!! — огромное создание выставило перед собой руку, средний палец которой на секунду исказился, а затем принял новую форму: неестественно удлинённую, спиральную. Абсолютная имитация сложенного в щит боевого поводка “номера четыре”. — ЭТО МОЙ ГНЕВ!!! Я ТУТ РЕШАЮ, КОМУ ЖИТЬ, А КОМУ — УМЕРЕТЬ!!! Я — РЕШАЮ, КАК УМЕРЕТЬ!!! ИБО Я — ВОПЛОЩЕНИЕ ГНЕВА!!! Я — ЛЕШАЯ!!!
Разом три луча разбились об энергетическое завихрение щита, не причинив контуру никакого видимого вреда.
— Ай да Глашек! Ай да сукина дочь! — не удержался от смеха с ноткой облегчения Даркен. Он обернулся в сторону Вика, сидевшего характерной вороньей посадочкой на фонарном столбе метрах в пяти от своего босса. — Прими командование группой! Я пойду вперёд, узнаю, как дела у Ленивца!
Подчинённый едва успел молча кивнуть в ответ, как “номера один” уже и след простыл. Лишь тёмный силуэт легковесной тенью скакал по балкам и крышам над головами отступавших войск Сковронского.
5.
Лешая только-только замкнула магический контур в спиральный щит, как рассудок вновь начал погружаться в вязкую муть. Многочисленным призракам, составлявшим большую часть её сущности, больше не требовалось беспокоиться о сохранении собственной целостности, и они вновь принялись бороться за контроль над метафорическим телом.
Сознание плыло, словно бы уносимое прочь коварным крепким алкоголем. Требовались невообразимые усилия, чтобы поддерживать способность мыслить хоть сколько-нибудь связно.
Духам не нравилось промедление. Они жаждали атаковать. Здесь. Сейчас.
Их совместных усилий вполне хватило бы, чтобы сломить волю Лешей. Разум итак трещал по швам, даже в условиях, когда удавалось сбавить напор за счёт увещеваний и логических доводов.
Ведь в части призраков осталось какое-то подобие человечности. Им было, действительно, не всё равно, кому мстить. Они осознавали, что не могут отличить одного человека от другого. Все люди в глазах духов были лишь безликими яркими огоньками жизни, опознать каждого из которых было возможно лишь наблюдая за его поступками и эмоциями. И мёртвые признавали за Лешей несомненное лидерство в вопросе качественного и мучительного умерщвления врагов. Как минимум, потому что она была чуть ли не единственной, кто помнил, что в мире существую люди помимо тех, кто достоин мести.
Усопшие терпели, но терпение это стремительно подходило к концу. Они жаждали убийства и мучений. Жаждали воздания, пусть даже не обязательно справедливого. Однако духи не желали брать в расчёт тот факт, что они же этой мести и мешали, постоянно вмешиваясь в сознание той, кого сами избрали своим лидером.
