Мартлет и Змей - Яковлев Олег (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
– Нет, конечно, – отозвался Природник, – но совместить кое-какие имеющееся у меня знания и характер нашего нанимателя оказалось весьма кстати.
– И то правда. Но знаете ли…
– Крылья! – призвал внимание спутников Ворчливый. – Ветер доносит до меня шум крыльев.
Из кроны дерева вылетел большой филин и сел на плечо Сердитому. Всем своим видом он походил на Природника: вальяжный, толстоватый, пышная шевелюра из пуха и перьев. И самодовольства, должно быть, не меньше… Сейчас, правда, птица выглядела неважно: перья топорщились, пух стоял дыбом, в больших круглых глазах застыл страх, а когти судорожно впились в плечо волшебника. Сердитый отчетливо ощущал, что птица дрожит.
– Что такое, Факхеккин? Что тебя так испугало?
Филин что-то негромко проухал на ухо Природнику, и тот изменился в лице.
– Что там, Сердитый? Не молчи…
– Мы движемся в верном направлении. Лунный пройдоха не обманул. Полторы мили на север…
– Но это ведь замечательно, не так ли?! – воскликнул Хмурый, который отличался некоторой инфантильностью взглядов. Товарищи поглядели на него с сомнением…
Вскоре путники выехали на вершину холма. Простиравшаяся перед их глазами долина производила весьма гнетущее впечатление: на многие мили на север и восток простирался мертвый лес. Иссушенные черные деревья без листвы, сухая потрескавшаяся земля, напоминающая морщинистое лицо глубокого старика, какая бывает во время чудовищной жары после недавно прошедшего дождя, голые ветви кустарника, шипастый терн и сухие устья ручьев. Создавалось ощущение, что из этого места высосали все соки… Лунная дорожка вела в самое сердце мертвой земли, недвусмысленно намекая: «Да-да, вам именно сюда, достопочтенные…»
– Мне кажется, господа коллеги, – испуганно проворчал Ворчливый, – что самое время придумать… эээ… так сказать, альтернативный план. Я имею в виду план, как мы бы смогли разбогатеть, обмануть Танкреда и не сгинуть при этом… Мне кажется, что Предмет вполне заменяем. Как вы считаете?
– В путь, – негромко проговорил Сварливый и первым двинул коня вниз с холма.
Хмурый, Сердитый и Прищуренный молча двинулись следом – никто из них не изъявлял особого желания придумывать альтернативный план. Вечно во всем сомневавшемуся Ворчливому не оставалось ничего иного, как последовать за товарищами:
– Эх, только потом не говорите, что я вас не предупреждал…
…Да, положение дел, если не вдаваться в излишнюю мрачность и экспрессию, было весьма… печальным. Коней пришлось оставить на границе мертвого леса: они напрочь отказывались идти дальше и ржали так болезненно и затравленно, будто им в шеи и бока впились мясистые хоботки десятков огромных слепней. Не могли помочь даже увещевания Сердитого, который с различной животиной всегда был на короткой ноге. Тогда путники отправились пешком. Черная чаща напоминала декорации старого театра ужасов: деревья, по которым будто бы прошелся сотней языков пожар, земля, затянутая сухой коркой. Однажды магам попалась довольно реалистично вырезанная статуя рыцаря, вскидывающего в замахе меч. Лицо статуи отнюдь не выражало гостеприимства.
Лунной дорожке было все равно, по какой земле бежать, и поэтому она петляла между навалов из сломанных деревьев и оврагов. Но при этом серебристая тропа постепенно померкла так, что ее стало весьма трудно различить.
– Здесь больше пятидесяти лет не зажигали даже лучину, – проговорил Сварливый, облизывая указательный палец. Палец задымился и зашипел.
– А мне казалось, что здесь прошел ужасный пожар, – удивился Хмурый.
– Нет, огонь точно непричастен к этому. – Огневик сделал широкий жест рукой. – Вы видите где-то пепел? Следы гари? Пепелище обычно, уж поверьте, имеет несколько весьма характерных черт, которые ни с чем не спутать.
– И ветер обходит эту часть леса стороной. – Ворчливый потруси́л расслабленной ладонью, пытаясь уловить хотя бы легкое дуновение. – Чувствуете, какой здесь стоит запах? Как в затхлой бочке, в которой хранили ослиную мочу…
Никто из спутников не задумался, почему их товарищу на ум пришло именно такое сравнение, но, зная характер Ворчливого, который можно было охарактеризовать как «ну, может бы-ы-ыть» или «я не зна-а-аю…», когда доходило до какого-нибудь дела, никто не сомневался, что его запросто могли засунуть в подобную бочку.
– И воды нет примерно на четыре мили кругом, – добавил Хмурый. – Как в пустыне. Даже подземных вод, и тех нет…
– Но я полагал, тварь живет там, где влажно… – нахмурился Сердитый.
– Она и живет там, где влажно. Но это не здесь… Я так полагаю, что все соки из этой земли высосаны, поскольку тварь готовится дать миру наследничков, и ей понадобилась вся влага, вся жизнь, чтобы прокормить выводок… Здесь у нее кладка.
– Ну, это ведь нам как раз на руку! – восхитился Ворчливый.
– Да, это как раз то, что нужно.
– Семьдесят четыре года три месяца и восемнадцать дней, – хмуро проговорил Сердитый. – Вот сколько времени здесь все мертво. Вот сколько времени здесь никто не живет.
– Да, дорогой коллега, – согласился Прищуренный, – и, к сожалению, это отнюдь не иллюзия…
Они шли уже два с половиной часа, а лунная дорожка все не обрывалась. Даже дышать уже было трудно… Оказалось, что воздух здесь не менее ядовит, чем земля. Ночь будто бы превратилась в душное ватное одеяло, которое набросили на господ королевских волшебников с головой и подоткнули так, что они начали задыхаться. Путники устали – уже почти на каждом шагу они спотыкались, и создавалось ощущение, что на согбенных спинах каждый из них тащит свое каменное надгробие к месту погребения…
Первым молчание нарушил шедший впереди всех Сварливый. Он остановился, глядя в землю перед собой:
– Полагаю, уважаемые коллеги, огонь нужно немедленно погасить.
– То есть как «погасить»?! – возмутился истеричный Хмурый. – Ты что, спятил? Мне и так страшно!
– Не бойся, – усмехнулся Сварливый. – Мы же с тобой. Что может случиться?
– Успокоил, подери тебя Бансрот… – проворчал маг воды. – Помнишь, как ты бросил меня в пустыне в засыпающейся песком гробнице Амумали?! А во время ловли Дикейна Триполи! Сердитый стоял и смотрел, как я срываюсь с водопада Гренег-бри! А то, что мой палец застрял в замочной скважине в арке перехода на Терновые Холмы в замке Тревегар, так и вовсе никто не помнит! Как и то, что тогда никто из вас так и не удосужился мне помочь! Я отстоял так полтора часа, и у меня весь нос превратился в сосульку.
– А нечего было пальцы совать в замочные скважины… И потом, ты ведь до сих пор жив. Разве с этим поспоришь?
– Что ж, что-то в этом и правда есть… но объясните мне, зачем нам гасить огонь? Тварь под землей – ей не увидеть нашего света.
– Да, тварь-то под землей, но и я уже почти не вижу лунной трупы – она уже столь редкая, что я едва ли не носом по земле скольжу, чтобы поймать направление.
– Не значит ли это?..
– Совершенно верно, – кивнул Прищуренный.
– И тогда…
– Конечно.
Хмурый начал закипать:
– У меня уже просто нет сил еще и ваши шифры разгадывать! Что все это, подери вас Бансрот, значит?
– Что мы почти пришли, – сказал Сварливый и крепко сжал в кулаке паривший над его головой небольшой огненный шарик.
Кругом в тот же час мгновенно стало темно. После хотя бы такого света сейчас различить хоть что-нибудь с непривычки стало невозможно.
– Ну что, теперь ты доволен?
– Тихо, – оборвал Хмурого Огневик. – Все за мной. Быстро.
Маги, кряхтя и спотыкаясь, последовали за Сварливым. Дорожка уже была настолько бледной и прохудившейся, что превратилась в нечто, напоминавшее путь из обрывков тумана. Она таяла буквально на глазах, и волшебникам еще повезло, что в мертвой роще не водилось никакого ветра.
– Да! Это здесь! – где-то впереди раздался радостный окрик Огневика, и в тот же миг он вновь зажег над головой яркий багрово-желтый шар. – Вот небесный пройдоха! Вывел-таки!
Путники оказались у небольшого каменистого холма. Здесь, в окружении мертвых деревьев, возвышался на тридцать футов навал из древних, покрытых сухим лишайником валунов. У самого основания холма чернела пугающая дыра, в ширину ничуть не меньшая, чем распахнутые ворота Гортена. Из дыры тянуло сыростью и гнилью.
