Торлон. Трилогия - Шатилов Кирилл Алексеевич (читать книги онлайн полностью txt) 📗
Он видел, как Андохас настигает неторопливо двигающуюся по проулку телегу, груженную рыбой. Возница, вероятно, заслышав топот погони, вместо того чтобы прибавить ходу, в страхе остановился, решив, что гонятся за ним. Андохасу ничего не оставалось, как заставить своего подуставшего от бешеной скачки коня взять это нелегкое препятствие. Конь заартачился и встал на дыбы. Андохас, приготовившись к прыжку, не удержался в седле и взмыл в воздух, отчаянно воя и ругаясь. Описав дугу, он грохнулся на телегу, попытался вскочить, поскользнулся на рыбе, снова упал, в бешенстве выхватил из ножен меч и яростно отмахнулся от бросившегося было ему на помощь возницы, чуть не отрубив несчастному руку.
— Ну как тебя там, вот он я, нападай! — крикнул он приближающемуся во весь опор Тэрлу.
«Как бы верней помешать тебе вспомнить мое имя, — мелькнуло в голове аола. — Пока ты стоишь в этой телеге, к тебе толком и не подберешься-то».
Однако, если случай не помогает человеку, человек всегда может помочь случаю. Обозлившийся возница, заметив, что его обидчик отвлекся еще на одного преследователя, изловчился и, ухватив Андохаса за правую руку, в которой тот сжимал меч, сдернул его с телеги. Это отчаянное действие, как выяснилось, стоило смельчаку жизни: вскочивший на ноги Андохас, не задумываясь, разрубил его от ключицы до пояса и выставил окровавленный меч навстречу Тэрлу.
В любое другое время Тэрл счел бы своим долгом обезоружить разбушевавшегося мерга и отдать его в руки правосудия, которое жестоко покарало бы преступника и душегуба, но только не сейчас. По бегающим глазам мерга он видел, что тот слишком хорошо понимает происходящее и отдает полный отчет своим мерзким деяниям. Убийство вабона вабоном, если было умышленным, каралось смертью. Хотя подобного вот уже много зим не случалось, Тэрл как старейшина своей деревни знал, что преступника ждет виселица. Будучи сам мергом, знал он и то, что виггерам, поставленным на защиту своих соплеменников, за подобное преступление грозит прилюдное отсечение всех конечностей, последней из которых оказывалась голова. Поэтому терять загнанному в угол Андохасу было нечего. Размахивая мечом, он устремился в атаку на грозного карлика. Тэрл оказался заложником своей же тактики. Противник явно намеревался начать с передних ног его Стервеца. С высоты седла дубинка оказывалась почти никчемной. Ею можно было разве что отражать удары пешего врага, но для нанесения ответных требовалось особенное мастерство. Которым Тэрл обладал. Не обладал он только достаточно длинными для этого руками.
Почувствовав неладное, умный конь отпрянул назад.
Из-под копыт бросились врассыпную невесть откуда сбежавшиеся на шум драки мальчишки. Тэрл прикрикнул на них, чтобы те убирались по домам.
Мерг сделал выпад.
Стервец взвился на дыбы, уклоняясь от удара, и повернулся боком.
Тэрл свесился с седла, пытаясь отбить клинок дубинкой. Это ему чудом удалось, но сам он при этом потерял равновесие и, чувствуя, что вот-вот неминуемо упадет, последним усилием выдернул ноги из вмиг ставших опасными стремян. Дальнейшее он помнил как во сне. Падение на бок в пыль, подавленное желание сразу вскочить на ноги, свистящий над ухом клинок, перекат навстречу ему, под ноги разъяренному мергу, резкий взмах зажатой в обеих руках дубиной от живота к голове, сухой хруст ломающейся голени, откат обратно, из-под падающего тела, блок слепо рубящего меча, острая боль в левой руке, прыжок на ноги и, наконец, удар без размаха по оскаленной роже орущего врага.
— Вы весь в крови! — крикнул потрясенный увиденным мальчишка, прячущийся за ближайшей изгородью.
Тэрл не слушал его. Он знал, что это не только его собственная кровь. Остальное пока было неважно. Главное — Стервец, целый и невредимый, нетерпеливо бьет копытом землю. Раненая рука повисла плетью и отказывалась слушаться. Зажав рукоятку дубинки зубами, Тэрл из последних сил подтянулся на правой руке и с трудом забрался в седло. Велик был соблазн прихватить с собой и осиротевшего скакуна, но скачущий по Малому Вайла’туну окровавленный карлик и без того привлекал слишком много лишнего внимания. От трофеев следовало отказаться как от улик. Чем меньше останется следов, тем лучше. Пусть поломают голову, разыскивая того, кому среди бела дня удалось расправиться с добрым десятком хорошо вооруженных мергов. А у него еще много других дел.
Наскоро сунув дубинку за пояс и проверив, на месте ли заветный мешочек с деньгами, Тэрл поскакал в обратном направлении, однако не стал сворачивать к бывшему дому Харлина, а припустил к Стреляным стенам, видневшимся из-за соседних крыш. Насколько он помнил, обитатели Малого Вайла’туна почему-то предпочитают передвигаться проулками, избегая Стреляных стен, а это означало, что там, если повезет, мало кто обратит на него внимание.
Каждый шаг Стервеца отдавал в левом плече болью. Тэрл покосился на руку. Порез оказался глубже, чем он ожидал. Из раны повыше локтя на рассеченный рукав хлестала кровь. Полностью положившись на верного коня и выпустив удила, Тэрл здоровой рукой оторвал рукав до конца. Помогая себе зубами, туго обмотал рану. Повязка моментально пропиталась кровью. «Ничего, до дома дотяну», — подумал Тэрл и даже нашел в себе силы улыбнуться удивленным взглядам немногочисленных прохожих. Нет, так тоже не годится. Пусть имени его они и не знают, но зрелище раненого карлика, скачущего через Вайла’тун от замка, а не в замок, что еще можно было бы как-то объяснить, наверняка запомнится им настолько, что потом они пустят слух, который мигом дойдет до чужих ушей и повлечет за собой обреченные на успех поиски. А ведь еще предстояло миновать бдительных эльгяр, стороживших ворота в Малый Вайла’тун. Не вступать же в бой и с ними.
Тэрл занервничал. И услышал раскаты отдаленного грома. Со стороны Бехемы приближалась гроза. Ну конечно! Как он мог позабыть о том, что послушался совета старого друга и на случай непогоды прихватил с собой видавший виды плащ — единственное, что осталось у него в память о времени, проведенном на службе в замке. Плащ был приторочен к луке седла. Освободив его от завязок, Тэрл расправил за спиной широкое, землистого цвета полотнище и с трудом просунул деревянную пуговицу на вороте в отверстие нашивной петли. У плаща имелся удобный капюшон, однако Тэрл не стал его надевать, оставив свободно развеваться по ветру: запахнутый на груди плащ и так достаточно надежно скрывал не только его раны, но и маломерную фигуру. С высоты стен должно было показаться, что через ворота проезжает обыкновенный мерг.
Так и вышло. Правда, его все же окликнули, но он не растерялся и, не поднимая головы, ответил, что спешит с важным донесением на заставу Тулли. Гонцов из замка никто не смел задерживать без веского на то основания.
За воротами открывалась извилистая проселочная дорога, по которой в обе стороны неспешно двигались телеги с поклажей. Жизнь здесь замирала лишь тогда, когда рыночная площадь закрывалась на ночь. Угрюмые жители близлежащих изб взирали на нее из-за покосившихся изгородей и завистливо причмокивали беззубыми ртами. Тэрл на время забыл о донимавшей его боли. Он слишком хорошо знал царившие в Большом Вайла’туне нравы и, попадая сюда, всякий раз думал, что сам мог бы оказаться среди влачащих нищенское существование бывших мергов, сверов, фултумов, эльгяр, единственной виной которых было то или иное серьезное увечье, не позволившее им продолжать верно служить на лесных заставах. Безногие, безрукие, потерявшие зрение, забытые родней и товарищами по оружию, они доживали свой век в милостиво отведенных им замком лачугах и не смели требовать большего. Опустевшие естественным образом дома либо отдавали новым жильцам, либо, за неимением таковых, сносили, а участок застраивали по-новому, как правило, мастерскими или лавками.
Многие телеги, прибывавшие из окрестных деревень, доходили только досюда. Здесь их товар по дешевке скупался оборотистыми торговцами оптом и втридорога продавался тем, кому был досуг везти его дальше, на рыночную площадь. Перекупались в основном товары сырьевые, из которых еще предстояло сделать муку, хлеб, сдобные булки, сыр, пиво и тому подобные продукты первой необходимости. С некоторых пор, то есть после возвращения в деревню, Тэрл стал понимать, кому и зачем это нужно. Чем больше вабонов участвовало в производстве того или иного товара, чем чаще его перепродавали, всякий раз увеличивая стоимость и получая прибыль, тем больше работы было у фра’ниманов, приходивших ко всем участникам этой цепочки за гафолом — десятидневным оброком, поступающим в казну все того же Ракли. Так было заведено с давних пор, и почти никто не возмущался, ратуя за получаемую взамен безопасную жизнь под защитой состоящих на довольствии виггеров.
