Властелин летающего замка (СИ) - Хохлов Анатолий Николаевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Андрон поднялся с колен и, не отводя взгляд от Афродиты, медленно повернулся к ней.
Две минуты до активации клейма. Он и не представлял себе, что в последние мгновения его жизни кто-то из хозяев будет рядом. Однако, какими-то судьбами, пересеклись.
Сила начала наполнять тело и душу серого ящера. Ранг его стремительно повышался. Пятый, тимарх. Десятый, каномарх. Четырнадцатый, алоарх. Восемнадцатый, иршиларх.
Андрон чувствовала в себе силу, достаточную чтобы сотворить или разрушить галактику, а ранг его продолжал стремительно расти.
Двадцать первый, ксиромарх. Двадцать четвертый, ириарх. Двадцать восьмой, энодарх.
Когда Андрон достиг тридцатого ранга, силы, что удерживали его физическое воплощение в образе серой ящерицы, не выдержали и чешуя посыпалась к ногам чудовища. Втягивались клыки и когти, костлявый торс и лапы обрастали мышцами. Над плечами поднялись крылья. Пестрые, словно крылья перепела или коростеля.
Богиня не смотрела на своего раба, но видела его так же, как всегда, когда он входил в зоны, подконтрольные Олимпу.
Афродита помнила, как этот мальчишка потешно прыгал с тренировочным мечом вокруг воина-фантома, пытаясь опробовать те боевые навыки, что были вложены в его память при преобразовании в воина богов. Как потешно юный ангел махал крыльями во время своего первого полета, пытаясь выровняться и успеть за летящими впереди собратьями. Он был очень похож на ребенка. Нет, он и был ребенком. Жизненных сил в человеке заложено на три сотни лет. Считалось, что за это время душа вызревает и формируется окончательно, но из-за тяжелой нехватки воинов, сроки жизни в смертной форме у детей Олимпа были сильно сокращены. Люди в мире Андрона старились с четырехкратной скоростью и жили по шестьдесят-восемьдесят лет, а очень многие умирали и еще раньше. Андрон погиб в возрасте тридцати лет, не успев даже осознать по-настоящему, что такое жизнь.
Детская душа, брошенная на убой в яму с голодными хищниками. Он ринулся тогда в битву, стремясь помочь гибнущим товарищам и не думал даже, что ни малейшего шанса на победу у его отряда нет. Командование ведь не может предать своих солдат? Не может бросить в битву только для того, чтобы все новобранцы бесполезно и бессмысленно погибли?
Богиня не подала тогда голоса в защиту приговоренных, лишь покорно склонила голову перед Зевсом и отдала худших из плохих. Олимпу некогда было играть в добрых родителей.
Андрон, обретший свой истинный облик, стоял перед склонившей голову богиней.
Крылатый человек, закованный в тяжелую руническую броню. Таким он стал после первых трех сотен лет беспрестанной войны в мертвых мирах и эпизодических кратких передышек на нижних ярусах сада Олимпийцев. Уже не ребенок. Расправились плечи, обрел стальной оттенок взгляд. Гордый и храбрый молодой мужчина, настоящий воин. По виду никак не скажешь, что мусорщик-кватарх.
Не удивительно, что к нему подошла одна из нимф, бегающих на нижние ярусы поглазеть на молодых ангелов. Не удивительно что ангел, не избалованный женским вниманием, ответил на ее интерес. Оба они не подумали вовремя о том, что владык Олимпа может разозлить романтическое знакомство служанки высших властителей и грязного мусорщика. Нимфе стерли память, а пестрокрылому ободрали кожу и мясо до самых костей. Но даже этого было мало разгневанной царице Олимпа. Мертвые не испытывают мучений и только поэтому ангел не погиб под пытками. Гера хотела, чтобы мучения его были долгими, чтобы он всею душой познал собственную ничтожность и глубину ошибки. Он был запечатан в новом теле. Превращен в чудовище, от одного вида которого многие могли бы покрыться преждевременной сединой.
«Не могу же я испортить тебе воина, моя дорогая». -- сказала тогда Гера Афродите. -- «Посмотри, он даже стал намного совершеннее»!
И хозяйка изуродованного раба снова смолчала. Ее слуга принял всю тяжесть и боль ошибок на свои плечи. Он выдержал, хотя его улыбка навсегда обратилась в ехидный оскал, а глаза начали источать багровую тьму. Или, может быть, не навсегда, просто на Олимпе его никогда больше не видели иным? С того момента Андрон ведь ни разу не задержался на территориях Олимпа дольше, чем было необходимо, чтобы сдать артефакт. От него, источающего ненависть и злобу, шарахались все, даже собратья старших рангов. Невозможно было представить, что эта жуткая тварь служит богине, во множестве миров почитаемой, как воплощение любви.
Минута до активации клейма.
-- Благодарю вас за данный мне шанс, леди Юкари. -- Андрон не потянулся за мечом. -- Но я не стану убивать свою хозяйку. Если же я сделал хоть что-то, за что вы действительно хотите отблагодарить меня, то прошу… отпустите ее без вреда. Не то, чтобы я сохранял верность или, более того, любил или уважал… просто представьте, кто станет хозяином ее миров, если Афродита погибнет. Посейдон? Гера? Аполлон? Во что новые боги превратят ее миры? Как я могу, счастливый от того, что спас несколько тысяч планет, обречь на мучения и издевательства миллиарды, так называемых, инкубаторов? Я не преклоняюсь перед своей хозяйкой, но разве можно обвинять слабую девушку в том, что она не пошла против отца, который никогда не щадил даже близких родственников? Что она не может встать одна против толпы? А кто может, вы скажите мне? Не богом против толпы смертных, а равному против равных. Поэтому нет у меня к ней ни презрения, ни любви. Это обычная посторонняя мне душа, которая, в меру сил, заботится о тех, о ком может. Насколько я знаю, в Олимпе и такие редкость. Она хотя бы не равнодушна. Не творите зла, леди Юкари, прошу вас. Отпустите ее.
-- Ты готов сгореть от клейма? Отдаешь свою жизнь за ее жизнь?
-- Да.
Юкари рассмеялась.
-- Отпустите ее. Пусть уходит. Ох уж эти мне паладины! Всегда одно и то же. Без всякого оракула просчитать вас, как два и два сложить. Хоть бы раз порвали шаблон!
Андрон развел руками в жесте обреченности. С него осыпались, разрушаясь и истлевая, рунические доспехи. Скрежетали, отрастая, когти и клыки. Силы, которыми одарила его Юкари, уходили, и силовая схема Геры снова захватывала ангела под свою власть, превращая его в серого чешуйчатого монстра.
Серия мощных внутренних взрывов сотрясла замок. Рушились стены и башни, из недр технических отсеков валил сизый дым. Силовое поле замерцало всполохами радужного света и исчезло. Рой фей с визгами и смехом взмыл над рассыпающимися руинами.
-- Получили, да? Будете знать, как пытаться нас похитить! -- Чирно кувыркнулась через голову и, сияя улыбкой, протянула руку своей подруге. -- Полетели, Дай-чан? Теперь-то точно никто нам не помешает вернуться домой. Я ужас как устала!
Повсюду виднелись группы йокай магического леса и стражей горы, что были заняты поиском своих близких и друзей, которых всего несколько минут назад не надеялись когда-нибудь увидеть живыми. Ярко сияло полуденное солнце в синих небесах. Чувствуя всеобщее счастье, феи веселились, кувыркаясь в сладких им воздушных потоках, лишенных малейшей тени присутствия «Черного Ветра».
Даже дымящиеся руины замка не портили картины великой всеобщей победы. Разбитая, сокрушенная цитадель великого зла. Или не совсем зла, но… все же… символ окончания войны.
Портал закрылся.
-- Все кончено. -- Андрон медленно встал на колени и, тяжело вздохнув, склонил уродливую голову. -- Вот теперь, все действительно закончилось. Двадцать лет без сна. Еды на ходу и мыслей о следующем мире раньше, чем закончены дела в этом… даже смыть с себя кровь и сажу было некогда. Дезинтеграция - неплохая замена мытью.
-- Теперь… я… смогу отдохнуть…
Но видимо у мироздания был беспощадный замысел не оставить серому бродяге ни одной секунды спокойной жизни, даже на пороге смерти.
-- Аршел! -- прозвучал отчаянный крик и, возникнув из тени, к изготовившемуся к переходу в небытие мятежному рабу метнулась девочка.
Аршел? Так в родном мире Саргоса дети называли своих отцов. За восемь сотен лет Андрон непроизвольно перешел на язык Бешенного Боевого Братства, даже в собственных мыслях. Так же, как принял искаженное звучание своего имени, произнести которое правильно было сложно для голосовых кристаллов и глотки каменного голема.
