Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес" (книги бесплатно читать без .TXT) 📗
Вот что видела Иннин.
Она и сама была заворожена красотой Верховной Жрицы, которой в те времена Даран ещё, наверное, не являлась, и одновременно презирала её за то высокомерие, которое горело в жгуче-чёрных глазах, за то презрение, с котором Даран ловила обращённые на неё жадные взгляды.
Чтобы не видеть её, Иннин вновь повернулась к Ранко, заскользила взглядам по его тонким, одухотворённым чертам лица, которое как будто светилось мягким светом, составлявшим разительный контраст с кричащей, броской красотой Даран.
Оба они были Санья — но какими же разными Санья!
Музыка закончилась.
Долгое время после этого в зале царила глубокая тишина — казалось, каждый из собравшихся боялся пошевельнуться или даже вздохнуть, чтобы не разрушить те волшебные чары, которые не-волшебник Ранко Санья только что создал при помощи своей музыки.
Внезапно раздавшиеся аплодисменты грубо разорвали эти мягкие, прекрасные чары.
— Браво, — громко произнесла женщина, стоявшая в первых рядах, ничуть не смущаясь тем, что голос её, грубоватый и сильный, заставил содрогнуться большую часть гостей. — Ты удивителен, брат, и, истинно, я горжусь своей кровью Санья, которая одна только может производить подобные тебе существа.
Эта была грузноватая, но высокая женщина лет тридцати с очень прямой осанкой и полной грудью. Взгляд её был властным, черты лица — несколько грубоватыми, но притягательными. Вообще, во всём облике её было что-то звериное: хищный взгляд, улыбка ярко-красных губ, обнажавшая острые зубы, жёсткие тёмные волосы, в беспорядке разбросанные по плечам и меньше всего напоминавшие шёлковую чёрную пряжу. По всем канонам, эта женщина была некрасива, но Иннин какой-то странной интуицией почувствовала, что, будь она мужчиной, она бы не могла отвести от неё взгляда точно так же, как не могла бы отвести его от Даран.
Эсер Санья — Иннин точно знала, что это именно она — была слеплена невидимым ваятелем грубо, но со страстью, и вид её внушал чувства силы и желания.
— Каждое поколение нашей семьи может похвастаться женщиной или мужчиной, которые стоят выше всех остальных, — продолжила Эсер Санья, горделиво улыбаясь. — Чьё превосходство перед другими не подлежит ни малейшему сомнению. В этом поколении это ты, Ранко.
«Великая Богиня, что она говорит, — изумлённо подумала Иннин. — Понятно, что большинство из Санья убеждены в своём превосходстве, но говорить это так открыто, так прямо, перед всеми… Перед Императрицей!»
Но Императрица, казалось, ничуть не злилась и смотрела на Эсер благосклонно и одобряюще.
— Благодарю вас, сестра, но не стоит, — голос Ранко сделался прохладным. — Право же, не стоит говорить мне такие вещи, — подчеркнул он, и на этот раз его отказ от комплиментов прозвучал совсем по-другому, нежели когда его хвалила Императрица. — Потому что всё это не так.
— А я говорю тебе, что не нужно быть таким скромным, брат, — сказала Эсер с нажимом и тут же рассмеялась. — Впрочем, скромность, как говорят — тоже черта великих людей. В этом смысле я совсем не велика… но я готова удовольствоваться скромной ролью служительницы Богини и обожательницы таких прекрасных людей, как мой брат. Благодарю тебя, Ранко, благодарю от лица всех собравшихся. Ты — волшебник. Пусть говорят, что мужчины не обладают магией, но мужчины из рода Санья — исключение, и ты тому истинный пример.
Ранко посмотрел на неё как-то косо и отвернулся.
«Великая Богиня, какая это страшная женщина, — в ужасе думала Иннин, глядя на властолюбивое лицо Эсер, на её хищный оскал, замаскированный под приятную улыбку. — Почему никто, никто кроме Ранко, этого не замечает?!»
В следующий момент она уже видела их, брата и сестру — хотя что-то подсказывало Иннин, что они гораздо более дальние родственники, просто называют друг друга так — вдвоём в небольшой зале без окон.
— Не будь идиотом, брат, — раздражённо выговаривала Ранко Эсер. — Ты понимаешь, что я тебе предлагаю? Спустя много столетий судьба вновь даёт Санья шанс занять то место, которое принадлежит им по праву. Впервые в одном поколении собрались сразу несколько человек, каждый из которых обладает необходимыми качествами. Ты — всеобщий кумир, тебя обожает каждый. Люди легко пойдут за тобой, вернее, за знаменем, на котором начертано твоё имя. Мы объявим тебя воплощением супруга Великой Богини, и народ с радостью этому поверит, потому что помимо мифических богов, обитающих в просторах Звёздного Океана, им всегда необходимо их физическое отражение в каком-либо человеке. Даран станет Верховной Жрицей, я — её Сестрой и Матерью. Мы втроём способны перевернуть этот мир. И мы — семья, не забывай, Ранко.
— Прошу вас не впутывать меня в ваши интриги, — сказал Ранко твёрдо и холодно. — Я — всего лишь поэт и музыкант, меня интересует искусство и совершенно не интересует политика.
— Мы — семья, Ранко, — напомнила ему Эсер, бледнея от гнева. — Ты хочешь отречься от своей семьи? Предать нас?
— Если бы я хотел этого, то пошёл бы сейчас к Госпоже и доложил ей о ваших планах, — проговорил Ранко и повернулся к ней спиной. — С вас должно быть довольно, что я этого не делаю. Закончим на этом.
Глаза Эсер потемнели.
— Ну смотри же, Ранко, — медленно произнесла она. — Я всё равно добьюсь своего, с твоей помощью или без неё. Но лучше бы ты сейчас согласился на моё предложение, для твоего же блага лучше. Видит Богиня, мне будет жаль, если с тобой что-нибудь случится.
Ранко внезапно снова повернулся и прямо посмотрел ей в глаза.
— А что со мной может случиться? — спросил он и криво усмехнулся. — Превратите меня в жабу? Я не хотел прислушиваться к сплетням о том, что вы занимаетесь чёрным колдовством, но вы сами заставляете меня верить им.
Какое-то время Эсер молчала, изучая его тяжёлым взглядом.
— Ну зачем же тебя, Ранко? — внезапно сказала она и тоже усмехнулась. — Ты неприхотлив к собственным страданиям и, пожалуй, вынесешь эту муку с большим смирением, что вряд ли доставит удовольствие моему сердцу. Страдания любимого человека принесут тебе гораздо больше горя, не так ли? Или ещё лучше… страдания твоих детей?
Глаза её сверкнули, и Ранко инстинктивно отступил на шаг назад.
— Каких детей, о чём вы говорите? — спросил он. — У меня нет детей, и никогда не будет.
— Не зарекайся, Ранко, не зарекайся, — засмеялась Эсер и вышла из комнаты.
Потом Иннин увидела её разговор с Даран.
— Со мной ты будешь иметь гораздо больше, — сулила ей Эсер. — Я дам тебе всё, что ты пожелаешь, ты даже не представляешь, каковы мои возможности…
— Предпочитаю добиться всего сама, — холодно усмехнулась Даран и подняла на неё гордое лицо. — Я не пойду за вами, я останусь здесь.
— Это почему же? Только не говори мне, что Императрица для тебя и впрямь подруга и сестра, и ты не можешь её предать. Ни один из Санья не способен на искреннюю, несебялюбивую любовь, уж я-то это знаю, — сказала Эсер насмешливо.
— А, может, вы просто мне не нравитесь? — спросила Даран дерзко. — И я не желаю быть вашей марионеткой?
— Лучше быть марионеткой среди райских садов и кущ, чем королевой на пепелище, — сказала Эсер проникновенным, мягким голосом.
— Вы не Санья, если и впрямь так считаете, — пожала плечами Даран.
Какое-то время собеседницы молчали.
Потом Эсер рассмеялась.
— А вот ты мне нравишься, Даран, — сказала она и, взяв её руку в свою, погладила.
В это время откуда-то издалека до Иннин донёсся звон, возвещавший о наступлении часа рассвета, и этот звук вырвал её из сна.
Она поспешно поднялась с колен, встряхнула головой и побрела прочь из Храма, измождённая, обессиленная. Свой яркий сон она запомнила до мельчайших деталей, меж тем как предпочла бы сразу же его позабыть.
«Я не хочу ничего об этом знать, — думала она. — Ни об интригах, ни об Эсер, ни о том, отчего Императрица сошла с ума. Не знаю уж, насколько этот сон был правдив, но если предположить, что это так, и я вижу прошлое, то почему мои способности к магии проявляются именно в этом, а во всём остальном я бесполезна? Волшебница и чародейка… Если Хатори прав, то где-то есть та, другая, которая стала тем, чем мечтала быть я».
