Королевский убийца - Хобб Робин (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Оставь. Я посмотрю на нее сам, после того как поем.
— После того как поешь, ты будешь спать, — заявила Пейшенс. — Лейси, подвинься, пожалуйста.
К моему удивлению, Баррич больше ничего не сказал. Лейси отступила назад, чтобы не мешать. Леди Пейшенс встала на колени перед начальником конюшен. Он смотрел на нее со странным выражением, когда она поднимала эту тряпку. Она смочила угол ткани в чистой воде, выжала его и ловко промыла рану. Теплая влажная ткань размочила засохшую кровь. Теперь рана выглядела уже не так страшно. Но все равно это была серьезная рана, и то, что перенес Баррич, ухудшило положение. Рассеченные края разошлись, и новая ткань сформировалась совсем не там, где нужно. Тем не менее все испытали облегчение, когда Пейшенс промыла рану. Там была краснота и опухоль, и начала распространяться инфекция. Но рана не загноилась, и ткани вокруг не потемнели. Пейшенс некоторое время изучала ее.
— Как вы думаете, — произнесла она вслух, не обращаясь ни к кому в частности, — корень дубинки дьявола? Горячий, стертый в мазь для припарки? Есть у нас, Лейси?
— Есть немного, моя леди, — и Лейси начала рыться в своей корзинке.
Баррич повернулся ко мне:
— Это горшки из моей комнаты?
В ответ на мой кивок он кивнул в свою очередь.
— Я так и думал. Тот, толстый, маленький, коричневый. Принеси его сюда. — Он взял горшочек из моих рук и вынул пробку — Этот. У меня было с собой немного снадобья, когда я выехал из Баккипа, но все пропало вместе с вьючными животными после первой засады.
С корнем в руке подошла Пейшенс.
— Что это? — полюбопытствовала она.
— Мокричник и листья подорожника, топленные в масле, а потом смешанные с пчелиным воском в мазь.
— Это может подействовать, — допустила она. — После припарки из корня.
Я приготовился к его возражениям, но он только кивнул. Внезапно Баррич показался мне очень усталым. Он откинулся назад и натянул на себя одеяло. Глаза его закрылись.
В мою дверь постучали. Я пошел открывать. Это была Кетриккен. За ее спиной стояла Розмэри.
— Одна из моих леди сказала, что ходят слухи о возвращении Баррича, — начала она. Потом заглянула в комнату. — Значит, это правда? Он ранен? А что с моим лордом? О, что с Верити? — Она внезапно сильно побледнела.
— С ним все в порядке, — успокоил я ее. — Войдите, — я проклинал себя за легкомыслие. Надо было немедленно сообщить ей о возвращении Баррича и о его рассказе. Мне следовало бы знать, что никто другой ничего ей не скажет. Когда она вошла, Пейшенс и Лейси подняли глаза от корня дубинки дьявола, который они распаривали, и приветствовали ее быстрыми реверансами.
— Что с ним случилось? — спросила Кетриккен.
Я доложил ей обо всем так, как Баррич рассказал королю Шрюду. Я считал, что она имеет столько же прав получить известия о своем муже, сколько Шрюд о своем сыне. Она снова побледнела, услышав о нападении на Верити, но молчала, пока мой рассказ не был закончен.
— Спасибо всем нашим богам, что он подошел к моим горам. Там он будет в безопасности, по крайней мере от людей, — сказав это, она подошла ближе к Пейшенс и Лейси, готовившим корень. Они растолкли его в кашицеобразную массу и теперь ждали, когда он остынет, чтобы наложить на воспаленную рану.
— Из горной рябины получается великолепное промывание для таких ран, — заметила Кетриккен.
Пейшенс застенчиво посмотрела на нее.
— Я слышала об этом. Но этот теплый корень вытянет из раны всю инфекцию. Еще одно хорошее промывание для открытых ран — это лист малины или черного вяза. Его можно использовать как припарку.
— У нас нет малинового листа, — напомнила Лейси. — Он у нас отсырел и заплесневел.
— У меня есть малиновый лист, если вам нужно, — тихо вмешалась Кетриккен. — Я приготовила его для утреннего чая. Это старый рецепт моей тетушки, — она опустила глаза и странно улыбнулась.
— О? — спросила заинтересованная Лейси.
— О, моя дорогая, — воскликнула Пейшенс. С внезапной странной фамильярностью она взяла Кетриккен за руку. — Вы уверены?
— Да. Сперва я думала, что это просто… Но потом начали проявляться другие признаки. Иногда по утрам мне становится плохо от одного запаха моря. И все, чего я хочу, это спать.
— Но так и должно быть! — со смехом воскликнула Лейси. — А тошнота пройдет после первых нескольких месяцев.
Все три женщины внезапно рассмеялись.
— Неудивительно, что вы так хотели получить от него весточку. Он знал об этом до отъезда?
— Да я об этом и не подозревала. Я так хочу рассказать ему, посмотреть на его лицо…
— Вы ждете ребенка, — сказал я глупо. Они повернулись, посмотрели на меня и снова расхохотались.
— Но это еще секрет, — предупредила меня Кетриккен. — Я не хочу никаких слухов, пока не узнает король. И я хочу быть первой, кто скажет ему об этом.
— Конечно, — заверил я ее. Я не стал говорить, что шут знает об этом уже много дней. «Ребенок Верити», — подумал я. Внезапно странная дрожь охватила меня. Разветвление дороги, которое видел шут, новые варианты. Еще одна маленькая жизнь, вставшая между Регалом и властью, которой он жаждет. Как мало будет для него значить это крошечное существо.
— Конечно, — сказал я еще более убежденно, — эти новости лучше держать в глубочайшей тайне.
Я не сомневался, что как только они выплывут наружу, Кетриккен будет в не меньшей опасности, чем ее муж.
23. УГРОЗЫ
Этой зимой стало видно, как медленно сдается Бернс, — как скала, подточенная штормовыми приливами. Герцог Браунди посылал Кетриккен официальные сообщения. Их приносили ей одетые в ливреи гонцы из Бернса. Сперва известия, которые они доставляли, были оптимистическими. Благодаря ее опалам восстановили Ферри. Тамошние люди не только выразили ей свою благодарность, но и послали маленькую шкатулку с крошечными жемчужинами, которые они так ценили. Странно. Они не использовали жемчужины даже для восстановления собственных городов, но с легкостью отдали их королеве, которая отказалась от своих драгоценностей, чтобы люди из Ферри не остались без крова. Я сомневаюсь, что их жертва означала бы так много для кого-нибудь другого. Кетриккен рыдала над этой крошечной шкатулкой.
Позже гонцы стали доставлять более мрачные сообщения. В промежутках между штормами красные корабли нападали снова и снова. Посланцы докладывали Кетриккен, что герцог Браунди не понимает, почему член группы Скилла покинул Красную Башню. Когда Кетриккен прямо спросила Сирен, так ли это, та ответила, что стало слишком опасно держать там Уилла, поскольку его Скилл столь драгоценен, что рисковать им не следует. Раз от разу известия становились все хуже. Островитяне прочно обосновались на Бешеме и Крюке. Герцог Браунди собрал рыбачьи корабли и воинов и предпринял смелую вылазку, но обнаружил, что пираты укрепились слишком хорошо. Корабли и воины погибли, а на новую экспедицию не было средств. Тогда Кетриккен были переданы изумруды Верити. Она послала их в Бернс без сожаления. Если они и принесли какую-нибудь пользу, никто об этом не узнал. Не было даже уверенности, что они попали куда следует. Послания из Бернса становились все более редкими, и скоро стало ясно, что некоторые сообщения в Баккипе не получали. Связь с Браунди окончательно нарушилась. После того как двое гонцов Кетриккен были отправлены в Бернс и не возвратились, королева решила не рисковать больше ничьими жизнями. В это время пираты с Крюка и Бешема начали продвигаться по побережью, избегая подходить слишком близко к Баккипу, но предпринимая ложные атаки к северу и к югу. Ко всем этим набегам Регал оставался непроницаемо безразличным. Он утверждал, что бережет силы до возвращения Верити с Элдерлингами, чтобы выгнать пиратов раз и навсегда. Веселье и развлечения в Баккипе стали привычными, а дары Регала Внутренним Герцогствам еще более щедрыми.
К середине дня Баррич переместился в свою комнату. Я хотел оставить его у себя, где мог бы ухаживать за ним, но он высмеял эту идею. Лейси сама проследила, чтобы его комнаты были приготовлены. Камин был растоплен, свежей воды хватало, постель была проветрена и взбита, пол подметен и устелен свежим тростником. Одна из свечей Молли горела на столе, распространяя в сырой комнате свежий запах сосны. Но Баррич ворчал, что комната стала почти чужой. Я оставил его там, лежащего в постели. Бутылка бренди была у него под рукой.
