Американские боги - Гейман Нил (библиотека электронных книг txt) 📗
Вода времени, что рождается в источнике судьбы, Колодце Урд, это не живая вода. То есть не совсем живая. Но она питает корни мирового древа. И другой такой воды на свете нет.
Когда Лора очнулась в пустой гостиной, ее била дрожь, а дыхание облачками пара просачивалось в холодный утренний воздух. На тыльной стороне ладони у нее была глубокая царапина, и из этой царапины текла жидкость цвета живой свежей крови.
И она точно знала, куда идти. Она испила воды времени, что рождается в источнике судьбы. Гора уже нарисовалась перед ее внутренним взором.
Она слизнула с руки кровь, пришла в восторг от ее вкуса, от тягучей слюны во рту и двинулась в путь.
Стоял мокрый мартовский день, было не по сезону холодно, и бушевавшие несколько предшествующих дней грозы продолжали полосовать южные штаты: по сумме этих факторов настоящих туристов на Сторожевой горе было совсем немного. Рождественскую иллюминацию успели снять, а до летнего туристического сезона было еще далеко.
Но народ на Сторожевой горе все-таки был. Утром даже пришел целый туристический автобус и выпустил на свет божий дюжину прекрасно загоревших и сияющих великолепными, уверенными улыбками мужчин и женщин. Вид у всех был как у телезвезд первой величины, и даже чисто зрительно складывалось такое впечатление, будто ты видишь их по телевизору: время от времени, непосредственно в движении, они как будто немного расплывались по краям. Перед Рок-сити был припаркован черный армейский «Хаммер».
Телевизионщики уверенной походкой двинулись через Рок-сити, остановившись попозировать перед Качающейся Скалой, где они побеседовали меж собой приятными, спокойными голосами.
Впрочем, в этой волне посетителей они были отнюдь не единственными. Если бы вы могли в тот день побродить по дорожкам Рок-сити, то заметили бы людей, похожих на кинозвезд, и людей, которые выглядели как пришельцы из космоса, а еще того больше – людей, которые выглядели как сама идея человека, ничего общего не имеющая с реальностью. Увидеть вы бы их наверняка увидели, но вот обращать на них внимания ни за что бы не стали.
Они приезжали в Рок-сити на длинных лимузинах, маленьких спортивных автомобилях и гипертрофированно больших внедорожниках. Многие были в темных очках, и вид у них был точь-в-точь как у людей, что носят темные очки и в помещении, и на улице, и очень не любят их снимать. Тропический загар, роскошные костюмы, дорогие очки, улыбки и шутливо скорченные гримасы. Они были самого разного роста и телосложения, всех возрастов и одевались в самых различных стилях.
Единственное, что у них было общего, – это взгляд, весьма специфический. Он как будто говорил: ведь вы же меня знаете; или по крайней мере: вы должны меня знать. Моментальная волна дружеского расположения, которая при этом подчеркивала существующую дистанцию, этот самый взгляд, и – общее отношение ко всему на свете, уверенность в том, что мир существует именно для них, что они в нем – желанные гости и что их обожают.
Жирный молодой человек бродил среди них шаркающей походкой счастливчика, который, не имея никаких социальных навыков, умудрился сделать головокружительную карьеру, о какой не смел и мечтать. Его черное пальто развевалось по ветру.
Стоявшее у стойки с прохладительными напитками во «Дворике Матушки Гусыни» существо кашлянуло, чтобы привлечь его внимание. Существо было громоздким, и из кожи лица и пальцев у него торчали лезвия скальпелей. А лицо было – как у ракового больного.
– Славная будет битва, – сказало существо, и в интонации послышалась – жадность.
– Не будет никакой битвы, – ответил жирный молодой человек. – С кем тут драться? С пизданутым парадигматическим сдвигом? Обычная перетасовка кадров. Такие понятия, как битва, – это же просто какойто блядский Лао-цзы!
Ракового вида существо прищурилось.
– А я вот жду, – сказало оно.
– Да сколько угодно! – небрежно уронил жирный молодой человек. – А я вот ищу мистера Мирра. Ты его не видел?
Существо поскребло себя по голове лезвием скальпеля и раздумчиво выпятило пухлую нижнюю губу. А потом кивнуло.
– Вон там его ищи, – сказало оно.
Жирный молодой человек, даже не кивнув в знак благодарности, зашаркал прочь в указанном направлении. Раковое существо молча дождалось, пока он скроется из виду.
– Нет, все-таки будет битва, – сказало оно подошедшей к стойке женщине, лицо которой как раз в этот момент разбрелось на отдельные пиксели.
Та кивнула и подсела ближе.
– Вы хотите об этом поговорить? – спросила она очень милым и вызывающим мгновенное доверие голосом.
Существо прищурилось и заговорило.
В «Форде-Эксплорере» Градда была система глобальной навигации, маленький экран, который слушал голоса спутников и указывал машине ее точное местонахождение. Однако, забравшись в паутину проселочных дорог к югу от Блэксбурга, он все-таки заплутал: дороги, по которым он ехал, кажется, имели мало отношения к путанице линий на экране прибора. Так что в конце концов ему пришлось остановить автомобиль на проселке, опустить окно и спросить у толстой белой женщины, которую волок за собой на поводке на раннюю утреннюю прогулку какой-то волкодав, как ему проехать на Ясеневую ферму.
Она кивнула, показала рукой направление и что-то ему сказала. Из сказанного он не понял ни слова, но поблагодарил, поднял стекло и поехал в том направлении, которое она указала.
Ехал он еще минут сорок, с одной проселочной дороги на другую, и ни одна не была той самой, которую он, собственно, искал. Градд начал покусывать нижнюю губу.
– Староват я становлюсь для всей этой хрени, – сказал он вслух, искренне войдя в образ усталой от жизни кинозвезды.
Ему было под пятьдесят. Большую часть своей трудовой биографии он провел под крышей одного правительственного учреждения, которое везде и всюду фигурировало исключительно под названием, сокращенным до первых букв, и на самом ли деле лет двенадцать тому назад он покинул это учреждение и ушел в частный бизнес, или это всего лишь очередная крыша, с уверенностью не мог сказать никто, даже он сам: сегодня ему казалось, что это так, а завтра – иначе. По большому счету что так, что эдак, какая, в сущности, разница. Только тем лохам, которые ходят по улицам, кажется, будто эта разница существует на самом деле.
Он уж совсем было собрался отказаться от этой затеи, когда, взобравшись на очередной пригорок, увидел внизу, на ограде, от руки написанную табличку. Как и было сказано, надпись была простая и без затей: ЯСЕНЬ. Он подрулил к воротцам, вышел из машины и принялся разматывать проволоку, которой были стянуты створки.
Это вроде как лягушку сварить, подумал он. Кладешь лягушку в воду и включаешь огонь. И к тому времени как лягушка замечает, что что-то не так, она уже и сварилась. Мир, в котором ему приходилось работать, был хуже некуда. Все ползет, на что поставишь ногу; вода в кастрюльке кипит аж клокочет.
Когда его перевели в Агентство, все казалось элементарнее некуда. А на поверку вышло – не то чтобы сложно, подумал он, нет: просто поидиотски как-то. Вот только что, в два часа ночи, он сидел в кабинете у мистера Мирра, и ему объясняли, что нужно делать.
– Вы меня поняли? – спросил мистер Мирр, вручая ему нож в темных кожаных ножнах. – Срежьте мне палку. Не длиннее пары футов.
– Задание понял, – сказал он. А потом задал вопрос: – А зачем я должен это сделать, сэр?
– Потому что я вам отдал такой приказ, – ровным тоном сказал мистер Мирр. – Отыскать дерево. Сделать свою работу. Встретиться со мной в Чаттануге. И не тратить лишнего времени.
– А как быть с этим мудаком?
– С Тенью? Если увидите его, даже близко не подходите. И не трогайте. Даже не пытайтесь. Не хочу, чтобы вы превратили его в мученика. В наших нынешних планах мученики не значатся. – И он улыбнулся своей улыбкой, которая была – одни шрамы. Мистера Мирра вообще легко было развеселить. Мистер Градд уже неоднократно обращал на это внимание. Даже играть роль шофера там, в Канзасе, ему и то было весело.
