Безумная Роща - Смирнов Андрей (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
…И, сказав это, смолк рассказчик. Затем он пронзил Каэрдина, забрал себе его душу и ушел из города. И библиотека вспыхнула за его спиной, а дома, когда он шел сквозь город, таяли перед ним, а реальность истончалась и исчезала, таяла и текла, как горячий воздух, ибо взгляд его был взглядом пустоты-пламени, а язык его — ее раздвоенным жалом, а крылья его — ее когтями, а душа его — клинком, закаленным в крови всего Сущего, закаленным в крови невинного, закаленным в крови своего создателя. Кто осмелится встать на пути его? Никто. Ибо встающие на его пути мертвы еще до того, как родились. Он — Властелин Вечности.
БЛИЖНИЕ
(история тридцатая)
После возвращения из Башни Времени в Эссенлер Обладающие Силой не спешили вновь вступать в битву и выжидали, что предпримет противная сторона. Но как велико было удивление Восседающих в Совете, когда прибыл к ним посланник от Хозяина Безумной Рощи с предложением перемирия!
А был этот посланник — дроу Кемерлин. Сказал он:
— Мой сюзерен предлагает вам на время прекратить военные действия, и определить длительность этого перемирия. Так же желает Лорд Мъяонель обменяться с вами пленными, ибо ему известно, что один из вас пленил душу Глаанеста.
Сказал Навранд (а он к этому времени уже вернулся в Эссенлер, вполне восстановив свою сущность в Драгоценных Покоях):
— Я пленил Глаанеста. Однако, каким образом использовать его и идти ли нам на переговоры — пусть решает Совет.
Сказали Лорды Кемерлину:
— Мы согласны на обмен.
Сказал дроу:
— Кого же из плененных Мъяонелем вы изберете? Лорда Джерениона, Леди Астану, Лорда Имрадима, Леди Даниру, Джезми или кого-нибудь из младших учеников Келесайна, или кого-нибудь из других учеников?
Сказал Келесайн:
— Всех их.
Спросил его Кемерлин:
— В обмен на одного лишь Глаанеста?
Сказал Келесайн:
— Да.
Сказал Кемерлин:
— В таком случае, мой сюзерен говорит вам — наслаждайтесь обществом Глаанеста, он же будет наслаждаться обществом плененных им.
Сказал Джордмонд-Законник:
— Какого обмена ты хочешь? Наши ученики дороги нам, но если ты утверждаешь, что все плененные Мъяонелем вместо одного Глаанеста — это несправедливый обмен, то почему обмен Глаанеста на одного из учеников ты полагаешь равным?
Пожал плечами Кемерлин и сказал:
— Давайте установим соотношение. Скажем: один Глаанест против дюжины учеников.
Сказал Келесайн, с трудом сдерживая ярость:
— А может быть, мы отложим на время разговор о соотношениях и пленим кого-либо из каджей или змеелюдей, или из подобных тебе, чтобы уравновесить все соотношения? Как ты думаешь, посланник, во сколько учеников Мъяонель оценит тебя самого?
Сказал Кемерлин:
— Эта угроза — и есть ваш ответ?
Тогда поднял руку Джордмонд-Законник, призывая собравшихся к молчанию и сказал дроу:
— Не угроза. Пока лишь возможность.
Затем обратился он к Восседающим:
— Нам следует на короткое время забыть о своих чувствах и о том, как мы относимся к Мъяонелю и союзникам его, и внимательно рассмотреть это предложение. Если нам выгоден этот обмен, то что с того, что и Мъяонелю он выгоден?
Сказал Ирвейг:
— Кого же мы выберем?
Сказал Джордмонд:
— Повторяю: забудем о чувствах и будем думать только о выгоде. Ибо каждому из нас хотелось бы, чтобы именно его ученики были возвращены, но если мы начнем спорить, то ни к чему не придем и лишь взаимно раздражимся друг на друга. Поэтому исключим учеников и обсудим, кого из Лордов хотели бы мы обменять на Глаанеста.
Сказал Архайн, поднявшись с места:
— Прошу вас — пусть это будет Данира, жена моя. Ибо сердце мое разрывается на части, когда я думаю, как в эту самую минуту может измываться над ней проклятый безумец!
Сказал ему Кемерлин:
— Я удовлетворю твое любопытство относительно измывательств. Данира, как и другие Лорды, погружена в сон, ничего не видит и не чувствует, и не осознает своего заточения.
Сказал Джордмонд:
— Мне тяжело отказывать тебе, Архайн, но поскольку другие Восседающие забыли на время о своих чувствах, постарайся и ты поступить так же. Данира и Имрадим — не слишком искушены в Силе. Хотя их и титулуют Лордами, они слабее большинства из нас. Поэтому мы будем выбирать только между Хозяйкой Деревьев, Серебряным Ткачом и Повелителем Бестий.
Он сказал так, ибо Восседающие полагали, что Зерем, в числе прочих еще томится в плену у Мъяонеля.
Сказал Келесайн:
— Во всем эти трое равны, и нет между ними различий, за исключением того, что Астана — женщина. Поэтому — пусть Хозяйка Деревьев станет нашим выбором и обретет свободу.
И согласились с ним Лорды. Архайн же горько зарыдал и опустился в свое кресло.
И установили они время обмена. Когда же собирался уходить Кемерлин, остановил его Повелитель Теней. Сказал Ирвейг:
— Кто ты? Обликом ты похож на темного альва, но я чувствую, что ты причастен к Силе. Каков твой титул и имя? Ибо я желаю знать, кто победил меня.
Сказал Кемерлин:
— Мое имя — Кемерлин. Среди своих сородичей я зовусь Отступником. Также зовут меня князь темных альвов из замка Морхикэль, и на этом исчерпываются мои титулы. Я — дроу, и только. Что до Силы, которую ты почувствовал, пытаясь похитить мой разум, то эта Сила принадлежит моему сюзерену, Мъяонелю Владыке Бреда, и она хранила меня.
С горечью произнес тогда Ирвейг:
— О, если бы я не спрашивал тебя об этом! Ибо твои слова — позор для меня. Я побежден не равным и даже не свободным, но одним из слуг своего врага!
Сказал ему Кемерлин:
— Я не слуга. Может быть, я и не равен тебе в волшебстве (ибо я — не Лорд), но я — свободен. По собственной воле последовал я за Мъяонелем в Эссенлер и по собственной воле в этой войне служу ему, ибо вести войну и направлять действия должен один вождь, а не несколько. Я — друг ему, а не слуга, и как друга, просил он меня стать его посланником.
Сказал Ирвейг:
— Но кроме этой дружеской связи есть между вами и другая — колдовские узы. Ибо как иначе его Сила смогла бы защитить тебя?
Сказал Кемерлин:
— Я — не вассал его, хотя и называю его, для удобства перед вами, своим сюзереном. Магическая связь между нами иная, чем ты думаешь. С некоторых пор он для нашего народа стал тем, кем был Бог Мертвых для других живущих.
Сказал Ирвейг:
— Прежде я хотел сойтись с тобой в поединке, чтобы в точности выяснить, кто же из нас лучший воин. Но после всего, рассказанного тобой, видимо, буду вынужден отказаться от своего намерения. Ибо если мы будем сражаться только оружием — ты одолеешь меня, так как ты лучший фехтовальщик. Что же касается областей Силы, то и тут я не могу сражаться с тобой, ибо мне не с кем сражаться: ведь ты сам — не Обладающий. Поэтому, — и Повелитель Теней протянул дроу руку, — я предлагаю тебе свою дружбу. И хотя, быть может, нам с твоим покровителем еще предстоит встретится на поле брани, я обещаю не обращать свое оружие против тебя, и, если победа будет на нашей стороне, я предприму все возможное, чтобы Совет не обратил свой гнев против тебя и твоих ближних родичей.
Сказал Кемерлин, также протягивая руку:
— Я не против, но помни: мои ближние — не только те, с кем у меня общая кровь, но и друзья мои.
Сказал Ирвейг:
— Я не стану обращать оружие и против Мъяонеля. И кроме меня найдется достаточно желающих сделать это. Также и я не останусь без противника в битве.
После того дроу Кемерлин вернулся и рассказал Хозяину Рощи о ходе переговоров. Спустился Мъяонель в подвал и сотворил тело для Леди Астаны, и соединил это тело с плененной душою ее. Сказал он:
— Приветствую вас, миледи. В четвертый раз встречаемся мы с вами, и грустны обстоятельства этой встречи. В первый раз я не был вам врагом, но готов был стать другом, вы же не приняли моей дружбы. Во второй раз вы, Келесайн, Архайн, Навранд и Тарнааль сделали все, чтобы положить между нами вражду. В третий раз — не так давно — вы могли увидеть, что плоды ненависти бывают весьма горестны и для тех, кто посеял ее. Ныне — в четвертый раз встречаемся мы с вами, и вы — пленница в моем замке. Каковы будут обстоятельства пятой встречи? Не знаю, но мне неприятно думать, что мы останемся врагами. Тарнааль мертв, Архайну я отомстил сполна. Ученик Келесайна Навранд — не ровня мне, и потому Повелитель Молний — единственный, кого еще не достигла моя месть. Но я не хочу войны. Я готов простить Келесайна, если он поклянется не возобновлять войны и не мстить никому из моих друзей и вассалов. Такой же клятвы я хочу и от остальных Восседающих. Передайте эти слова Совету. Ныне все преимущества на моей стороне, и никто не посмеет сказать, что я отказался от битвы из страха. А пока, в знак своих добрых намерений, я отпущу всех младших учеников Келесайна, захваченных мною.