Танец с драконами. Книга 1. Грезы и пыль. (Другой перевод) - Мартин Джордж Р.Р. (полные книги .TXT) 📗
— Не стоит здесь оставаться, ваше величество. Еду уже раздают, а больше мы ничего для этих несчастных сделать не можем. Прошу вас, поедемте.
— Ступайте, если желаете, сир. Я никого не задерживаю, — сказала Дени и спешилась. — Я не могу их вылечить, но пусть они видят, что их матери есть дело до них.
— Кхалиси, нет! — Чхого тоже спрыгнул с коня, звякнув вплетенным в волосы колокольчиком. — Не подходи! Не позволяй им прикоснуться к тебе!
Дени шла прямиком к лежащему на земле старику — он стонал, глядя в небо.
— Он весь горит, — сказала она, потрогав его лоб под грязными волосами. — Его надо выкупать, можно в морской воде — не привезешь ли, Марслин? И масло для погребального костра тоже. Кто поможет мне хоронить мертвых?
Когда Агго вернулся с бегущими за его конем Безупречными, Дени помогали все, кто с ней был. Саймон Исполосованный со своими людьми отделял живых от мертвых и складывал тела в груду, дотракийцы сопровождали ходячих к морскому берегу для мытья и стирки одежды. Агго вытаращил глаза, дивясь такому безумию, но Серый Червь опустился на колени и сказал, что готов служить.
К полудню в лагере загорелось десять костров. Жирный черный дым поднимался к равнодушному небу.
— Ваше великолепие, — сказал Серый Червь перепачканной копотью Дени, — ваши слуги просят позволения омыться в соленой воде, завершив эту работу, и очиститься по закону нашей великой богини.
Дени не знала, что у евнухов есть свое божество.
— Что это за богиня? Гискарская?
— У нее много имен, — смутился Серый Червь. — Владычица Копий, Жена-Воительница, Матерь Многих, но истинное ее имя ведомо только тем, кто сжег свое мужское естество на ее алтаре. Ваш слуга нижайше просит прощения: с посторонними о ней нельзя говорить.
— Купайтесь, я разрешаю. Спасибо за помощь.
— Мы покорные ваши слуги.
К себе в пирамиду Дени вернулась разбитая телом и духом. Миссандея читала старый свиток, Ирри и Чхику спорили из-за Ракхаро.
— Ты тощая, как мальчишка, — говорила Чхику, — а Ракхаро с мальчиками не спит, это все знают.
— Все знают, что ты корова, — огрызалась Ирри, — а с коровами Ракхаро тоже не любится.
— Ракхаро — кровь моей крови. Его жизнь принадлежит мне, а не вам, — прекратила спор Дени. Ракхаро за время своего отсутствия вырос почти на полфута, набрал мускулов, вплел четыре колокольчика в косу и возвышался над Чхого и Агго, что не укрылось от внимания обеих служанок. — Мне нужно выкупаться. — Никогда еще она не чувствовала себя такой грязной. — Сожги всю одежду, что была на мне, Чхику. Пусть Квецца даст мне взамен что-нибудь легкое — очень уж жарко.
Дени с блаженным вздохом погрузилась в бассейн на террасе; туда же по ее приказу залезла и Миссандея.
— Вашей слуге ночью снилось, что астапорцы скребут городскую стену, — сказала девочка, принимаясь тереть Дени спину.
— Глупости, — воскликнула Чхику. — Что значит «скребут»?
— Руками. Кирпич старый и крошится. Пророют ход и войдут в город.
— На это у них уйдет много лет, — рассудила Ирри. — Стены очень толстые, это все знают.
— Это все знают, — согласилась с ней Чхику.
— Мне они тоже снятся. — Дени взяла девочку за руку. — Но их лагерь в полумиле от города, милая, — в стену они никак не могут скрестись.
— Вашему величеству лучше знать. Голову тоже помыть? Пора, мне кажется. Резнак мо Резнак и Зеленая Благодать придут говорить…
— О свадьбе. — Дени села, произведя громкий плеск. — Чуть не забыла. — Видимо, ей очень хотелось забыть. — А после них я буду обедать с Гиздаром. Принеси зеленый токар, Ирри, — шелковый, с мирийскими кружевами.
— Зеленый в починке, кхалиси — кружево оторвалось. Зато голубой в исправности.
— Хорошо, неси голубой — им, думаю, все равно.
Права она оказалась только наполовину. Жрица и сенешаль умилились, что она, как подобает миэринской аристократке, надела токар, но истинной их целью было раздеть ее донага.
— Не хочу никого обижать, — сказала Дени, выслушав их, — но матери и сестрам Гиздара я голой показываться не стану.
— Но это необходимо, ваше величество, — заморгал Резнак. — Перед свадьбой родственницы жениха всегда осматривают чрево и… женские части невесты. Дабы удостовериться, что она хорошо сложена и…
— …способна к продолжению рода, — завершила Галацца Галар. — Это древний ритуал, ваша блистательность. Три Благодати, присутствующие при церемонии, произнесут подобающие молитвы.
— А затем, — подхватил Резнак, — все едят особый женский пирог. Его пекут только к свадьбе, и мужчинам не позволяется его пробовать. Вкус, мне говорили, просто волшебный…
Существует ли пирог для бесплодного чрева и женских частей, на которых лежит проклятие?
— Гиздар зо Лорак сможет обозреть это все после свадьбы. — Кхал Дрого никакого изъяна в ней не нашел, чем Гиздар лучше? — Пусть его матушка и сестрицы осмотрят одна другую и съедят свой пирог без меня. И ноги благородному Гиздару тоже не буду мыть.
— Ваше великолепие не совсем понимает, — ужаснулся Резнак. — Омовение ног освящено традицией. Тем самым вы показываете, что готовы быть служанкой вашего мужа. А свадебный наряд, также традиционный, состоит из темно-красного покрывала и белого шелкового токара с каймой из мелкого жемчуга…
Кроличья королева не должна венчаться без длинных ушей.
— Я же дребезжать буду.
— Жемчуг символизирует плодородие. Чем больше жемчужин, тем больше здоровых детей.
— Зачем мне столько детей? Если бы мы женились по вестеросским обычаям…
— Боги Гиса не сочли бы законным такой союз. — Из-под шелкового покрывала Галаццы Галар виднелись только глаза — такие же зеленые, мудрые и печальные. — Для жителей этого города вы были бы благородному Гиздару наложницей, а не законной женой, а ваши дети — бастардами. Брак должен быть заключен в Храме Благодати в присутствии всех миэринских вельмож.
Хороший предлог выманить их из пирамид, по словам Даарио. Отбросив эту мысль как недостойную, Дени вздохнула.
— Хорошо. Я принесу свой брачный обет в Храме Благодати, завернутая в белый токар с мелким жемчугом. Еще что-нибудь?
— Всего одна мелочь, ваше великолепие, — сказал Резнак. — Ко дню свадьбы было бы хорошо открыть бойцовые ямы. Сделав такой подарок Гиздару и своим верноподданным, вы бы дали понять, что готовы следовать древним обычаям Миэрина.
— И богам это угодно, — мягко добавила Зеленая Благодать.
Оплаченное кровью приданое. Дени устала вести этот бой, и даже сир Барристан не верил больше в ее победу. «Ни один правитель не способен изменить людей к лучшему, — говорил он. — Бейелор Благословенный молился, постился и выстроил Семерым великолепнейший храм, но войны и нужда от этого не перестали существовать». Королева должна прислушиваться к мнению своего народа.
— Гиздар после свадьбы станет королем, вот сам пусть и открывает. Я не хочу быть причастной к этому. — Кровь будет не на ее руках — на его. Дени встала. — И если мой муж хочет, чтобы я омыла ему ноги, пусть сперва омоет мои — я так и скажу ему вечером. — Любопытно, как воспримет такие слова ее нареченный.
Ее беспокойство было напрасным. Гиздар зо Лорак прибыл через час после заката в токаре винного цвета, окаймленном золотой полосой с золотыми же бусинами. Дени, наливая ему вино, пересказала свою беседу со жрицей и Резнаком.
— Давно пора отказаться от всего этого, — сказал в ответ Гиздар. — Миэрин слишком долго варился в соку нелепых старых поверий. Дейенерис, королева моя, — добавил он, поцеловав ее руку, — если для того, чтобы стать вашим королем и супругом, вас нужно омыть с головы до пят, я охотно сделаю это.
— Чтобы стать моим королем и супругом, надо всего лишь добиться прочного мира. Скахаз говорит, что вы получили кое-какие послания?
— Да, получил. — Гиздар, весьма довольный собой, скрестил длинные ноги. — Юнкай готов заключить мир — на определенных условиях. Прекращение работорговли причинило великий вред всему миру; Юнкай требует, чтобы мы выплатили ему и его союзникам контрибуцию в золоте и драгоценных камнях.
