Мир-ловушка - Орлов Антон (полные книги txt) 📗
Пока Омфариола говорила, цвет неба менялся, сиреневое постепенно перетекало в багровое. Солнце померкло, стало пепельно-бледным. Кое-где в небе заплясали призрачные язычки пламени.
– Она уже начинает! – схватив Шертона за руку, шепнула Роми.
Шертон повернулся к Нэрренират:
– Теперь только ты можешь ее остановить.
– Могу. – Лиловые глаза, вроде бы человеческие, но с вертикальными зрачками, слегка прищурились. – А ведь ты знал об этом? Из-за этого ты и вернулся за мной в Суаму?
Он промолчал.
– Наступил конец света, люди Панадара! – купаясь в золотом сиянии посреди страшного, пустого, умирающего неба, счастливо объявила Омфариола. – Ради своего очищения умрете вы в адских муках, молитесь же мне, пока можете!
– Омфариола, ты зарвалась! – Более низкий, в диапазоне контральто, голос Нэрренират прозвучал столь же громко, и его тоже услыхали все. – Хочешь в своем неизреченном милосердии всех тут покалечить и опутать заклятьями? Лучше я тебе, Чокнутая, сейчас персональный конец света устрою!
В повисшее над крышами громадное лицо врезался сгусток пламени, оно исчезло в ослепительной вспышке. Небо снова стало сиреневым, солнце – ярким.
Нэрренират обернулась к своим людям:
– Те из вас, кто владеет магией, поставьте ментальный щит. Бирвот, присоединяйся к ним.
Она больше не была похожа на человека – лилово светящаяся, сотканная из одной лишь энергии фигура неопределенных очертаний. Над площадью пронесся порыв горячего ветра. С хрустом лопались оконные стекла, кустарник пригибался к земле. Жители окрестных домов, вышедшие на улицу, когда Омфариола начала говорить, прижимались к стенам, хватались за колонны.
На крыше одной из построек тощий рыжий зильд цеплялся за лепной карниз. Померещилось Шертону – или Нэрренират, перед тем как исчезнуть, покосилась в его сторону и чуть слышно пробормотала: «Потом поймаю…»?
Новый шквал. Мимо протащило сорванную с петель дверь, скребущую о булыжник.
– Ложитесь! – крикнул Шертон, увлекая за собой Роми.
Небо то вспыхивало от горизонта до горизонта лиловым огнем, то выцветало. Вздрагивала земля. Порой воздух становился невыносимо горячим и плотным, порой обжигающе холодным. Сама реальность начинала трещать по швам. Роми прижалась к Шертону, а он пытался прикрыть ее своим телом от камней и хлещущих пылевых вихрей и думал: если они сейчас погибнут, это будет всего лишь очередная смерть, без порабощающего заклятья Омфариолы. Плохо, но не страшно.
Драка все продолжалась, и он начал бояться за Нэрренират: слишком долго та пробыла в мире-ловушке с заблокированными способностями, вдруг не выдержит? Он не мог ей помочь, он мог только желать ей победы.
Пошел секущий ледяной град, через минуту прекратившийся. В воздухе плавали сгустки мутного огня.
– Арс, – позвала Роми, повернув к нему перемазанное пылью лицо, – я не хочу тебя забыть, если мы умрем. Не хочу потерять память. Я хочу всегда быть с тобой.
– Мы обязательно найдем друг друга, благодаря Связующему Сердцу. – Он вспомнил, что так и не успел сказать ей об этом. – В Облачном мире я наложил на нас заклятье Связующего Сердца. Прости.
– Тогда мы встретимся. – Роми прижалась к нему теснее. – И мы все равно вспомним друг друга!
Шертон прильнул к ее прохладным нежным губам.
Физические катаклизмы прекратились, однако битва не закончилась. Короткое затишье – и на людей обрушился поток стремительно чередующихся смутных образов. Там были живые существа, пейзажи, постройки, машины, пространства, много чего еще… И все это тягостно-знакомое, вызывающее в душе отклик – печаль, страх, тоску, сожаление, безнадежность, боль.
Потоков было два. Нацеленные друг на друга, они сталкивались, сплетались, как две змеи, а людям доставалось лишь рикошетом – но и этого рикошета сполна хватит, чтобы сойти с ума. Шертон понял, зачем нужен ментальный щит. И еще он понял, что эти ускользающие неясные образы обладают гораздо большей убойной силой, чем все, использованное богинями до сих пор. Если Нэрренират может помочь его мысленная поддержка, пусть она ее получит…
Ощущение сдавливающей горло тоски отступило. Ураганный ветер стих, земля перестала дрожать. Было жарко, но не горячо. В сиреневом небе весело сияло полуденное солнце.
– Великая Нэрренират выбросила Омфариолу из Панадара в междумирье! – объяснила Эвса, верховная жрица храма Нэрренират на площади Зовущего Тумана. – Можно убрать щит.
Люди поднимались на ноги. Свежие синяки не мешали радоваться благополучному исходу. Рыжий зильд, чудом уцелевший, в течение всего сражения так и просидевший на карнизе, встряхнулся и сиганул на соседнюю крышу.
– Арс, она скоро вернется, – потирая ушибленное плечо, прошептала Роми. – Если мы примем ее предложение, она всегда будет нами командовать, она ведь богиня!
– Тогда у нас времени в обрез.
Отперев заднюю дверцу машины, Шертон вытащил багаж Бирвота, Лаймо и Паселея.
– Ребята, мы с вами прощаемся. Вот ваши вещи и ваша доля золота. Лаймо, извини, что забираем машину, нам без нее никак.
– Так она же все равно не моя. – Лаймо хлопал глазами, он еще не полностью пришел в себя. – А вы куда?
– Удачи тебе, Лаймо, – улыбнулась Роми.
Машина с облупившейся эмблемой Департамента Налогов и Сборов поднялась в небо, отбросив на усыпанный мусором булыжник овальную тень, и исчезла в сиреневой бездне.
– Куда это они? – удивился Бирвот.
– Не куда, а от кого, – поправил Лаймо, сообразивший, что к чему.
– Я могу смотреть на ваше солнце! – осознал вдруг маг Облачного мира. – И глаза совсем не болят… Красивый мир.
– Разве ж бывает где-нибудь столько света зараз? – оглядываясь по сторонам, пробормотал Паселей.
Эффектная радужно-лиловая вспышка – и перед людьми предстала Нэрренират.
– Все-таки я ее отдубасила! И за эстакаду, и за остальное… Вы бы видели, как я врезала ей напоследок энергетическим лучом! – Богиня приложилась к бутылке темного граненого стекла, которая возникла из ниоткуда прямо у нее в руке. – Вот это была драка! А когда мы вывалились в междумирье, налетели все, кого она повышибала из Панадара. Они там до сих пор лупят Чокнутую.
– Мы славим тебя, великая! – опустившись на колени, крикнула Эвса.
Другие служители Нэрренират и люди, смотревшие на них с прилегающих к площади улиц, последовали ее примеру.
Лаймо заметил, что эстакада рельсовой дороги уже в полном порядке: ничем не запятнанный бледно-розовый мрамор, ни грязи, ни надписей.
Богиня опять приготовилась отхлебнуть из бутылки, но тут на ее прекрасном лице появилось раздосадованное выражение.
– Так… – процедила она. – А где Роми и Шертон? Лаймо, куда они делись?
Лаймо беспомощно развел руками:
– Улетели… Вместе с машиной… А мне еще за машину перед Департаментом отчитываться… Не гневайтесь, великая, разве я мог бы остановить Арса Шертона?
– Не мог бы. – Нэрренират фыркнула. – Они думают, раз у них кристаллы Сойон, я их не найду? Ну, посмотрим, посмотрим… Ладно, Лаймо, можешь послать в задницу свой Департамент, я беру тебя на работу. Эвса, – сделав несколько жадных глотков, обратилась она к верховной жрице, – вот эти трое меня выручили, когда я капитально вляпалась в дерьмо. Позаботьтесь о них, а мне тут еще многое надо привести в порядок.
И богиня исчезла, только пустая бутылка граненого стекла осталась стоять на камнях мостовой. Эвса бережно подняла и прижала к груди новоявленную священную реликвию.
– Слава избавителям великой Нэрренират! – изрек пожилой жрец, низко поклонившись Лаймо, Бирвоту и Паселею.
Остальные начали повторять это вслед за ним, тоже кланяясь. Лаймо против воли расплылся в глуповатой улыбке. «Избавитель великой Нэрренират» – это звучит гораздо лучше, чем «придурок налоговый»! Шествуя в окружении жрецов по улицам Нижнего Города, под восторженные возгласы толпы, в лавровом венке, который кто-то, протиснувшись сбоку, водрузил ему на голову, он время от времени щипал себя за руку. И очень боялся проснуться.
