Радужная Нить - Уэно Асия (читать книги .txt) 📗
— Скажите, господин: зачем вы приказали тэнгу похитить меня из рощи Хоо? Разве этим вы не сделали хуже?
— Я намеревался остановить тебя, — помолчав, ответил он. — Клан Металла… мой клан становится всё сильнее, и я хотел увидеть, как человек из него займёт место, выхваченное у другого его представителя прямо из-под носа. Хотел, во что бы то ни стало! Себялюбиво? Согласен, но такова моя суть. Я даже надеялся, что это станет началом конца, последней вспышкой звезды перед тем, как она упадёт с неба, самой яркой и прекрасной вспышкой. Однако ты… — он снова умолк, и молчал так долго, что я уже счёл беседу завершённой. — Однако теперь я вижу и третий путь. Не вечное движение по кругу, но и не разрушение. Подумай над этим, смертный. Хорошо подумай.
— Мы поразмыслим над вашими словами вместе, — пообещал я, карабкаясь на загривок неодобрительно ворчащего тэнгу. Доволен он или нет, а таскать себя в когтях я отныне не позволю! — Вместе с Ю. Спасибо за те наставления, что я сегодня услышал!
Белый тигр лишь фыркнул и мотнул головой в ответ, перед тем, как длинными прыжками унестись вниз по склону. Крылатый пёс взмыл вверх так стремительно, что я мгновенно потерял из виду Повелителя Металла, растворившегося среди вечных снегов.
— Скажи, пожалуйста! — перекрикивая ревущий в ушах ветер, обратился я к своему воздушному перевозчику, мерно взмахивающему огромными крыльями.
На беззвучные призывы он не откликался. Следовательно, Силы и их помощники способны читать чужие мысли лишь в Обители. Возможно, только своей. А значит, если тэнгу не лукавит, наши переговоры с Ю остались для него и его повелителя тайной. Учтём на будущее!
— Чего тебе?
— Как ты смог проникнуть в Обитель Пламени? Я считал, пять ваших царств надёжно отделены друг от друга!
— Это было раньше! — обернувшись, ответил он. — Господин говорит, что так было задумано изначально. А со временем в пространстве, разделяющем Обители, появились… ну, он назвал это мышиными ходами. Ему виднее.
"Сказывается кошачья природа хозяина", — решил я, но озвучивать вывод не стал и вместо этого спросил:
— А если мышку кто-нибудь подстережёт?
— Остаться незамеченным и вовремя отступить — половина победы, — весело ощерился крылатый пёс. — А увести добычу из-под носа у противника — половина удовольствия от этой победы. Запомни, парень — вдруг пригодится?
— Никудышный из меня предводитель войск, — вздохнул я. — Доверенный начальник охраны покоев Зимней Резиденции — звучит, конечно, красиво, но только на словах. Ну ничего. Может, брат оценит твою мудрость. В сказках великие мечники перенимают искусство у тэнгу и становятся знаменитыми. Просто тебе не повезло с учеником.
— Да будет уже прибедняться! Всё у тебя получится! А что не получится, то тебе и не нужно, — лающе рассмеялся мой новый приятель. Почему-то, несмотря на причинённые страдания, он понравился мне с первого взгляда. Воплощение грубоватого участия. У отца Ясумасы жил похожий пёс, с которым тот частенько выезжал поохотиться. Много лет жил, пока не одряхлел. А мы были совсем маленькими и обожали играть с ним. Не знаю, любил ли это занятие сам пёс — но, во всяком случае, терпел. Отец моего друга так и не завёл другую собаку…
— Ну вот и прибыли!
Я и сам почувствовал, что тэнгу стал снижаться, кругами, словно примериваясь, куда сесть. Это успокаивает! Не хотелось бы снова катиться кубарем, пересчитывая камни!
Хотя насчёт камней я дал маху. Насколько хватало взгляда, внизу простирался лес, и я понял, почему Тигр с таким почтением произносил это слово.
Ему не было равных в человеческом мире. Изумрудная бесконечность, местами клубящаяся белым туманом цветущих деревьев, золотом кустов азалии и карминовым великолепием камелий. Полянки и прогалины, тут и там открывавшиеся восторженному взору, пестрели зимородковой синевой весенних цветов. То и дело встречались вкрапления розового и пурпурного. Лес напоминал драгоценную ширму, выложенную перламутром всех оттенков, которые только есть на свете!
Если в Обители Металла меня встретили холод, снег да горная высь, то сейчас мне улыбалась Весна.
— Где тебя сбросить? — положил конец моему восхищённому любованию нечувствительный к красотам природы тэнгу, заложивший новый виток над верхушками деревьев.
— Не надо меня сбрасывать! — торопливо запротестовал я. — Будь другом, присядь вон на ту полянку. Осторожно! Ах, ну я же просил…
Сердце ушло в пятки, а желудок — в темя, когда мой благодетель камнем упал вниз, подобно соколу, ринувшемуся к притихшему в траве зайцу. К счастью, спуск был недолгим, я тотчас же ощутил толчок, а тэнгу замахал крыльями с удвоенной силой, смягчая удар от столкновения с землёй.
— Высаживайся быстрее, мне нельзя тут задерживаться, — отрывисто пролаял он.
— Хорошо. Спасибо! — сказал я, спрыгивая на луг, заросший незабудками, и отходя к опушке. — Счастливого возвращения и доброй службы! Мы ведь ещё встретимся?
— Господину виднее, — ответил любимой присказкой тот, и был таков — только волна воздуха от взмаха могучих крыльев докатилась до лица, будто лёгкое прощальное прикосновение.
"Эх, во что мы превратили красивую полянку!" — грустно вздохнул я, заметив следы нашего пребывания в виде выдранной с корнями растительности. Похоже, Небесный Пёс впился когтями в землю, дабы приостановить падение. Говорят, травой всё зарастает в считанные дни, и всё же…
Я вернулся к чёрным ранам в земле и потратил некоторое время, чтобы разровнять глубокие борозды, пропахавшие её тело. Те пучки цветов, что оказались целы и невредимы, я постарался углубить в почву. А вдруг приживутся? Всё-таки, это не привычный мир — а значит, возможно любое чудо.
Оглянувшись напоследок и мысленно попросив прощения за невзначай содеянное зло, я направился под сень высоких деревьев. Очень уж хотелось посмотреть, какой он, этот Лес! Познакомиться с ним, как знакомятся с человеком. Радостное нетерпение ускоряло мой шаг.
Сколько себя помню, мне было уютно среди деревьев. Теперь это не кажется удивительным — впрочем, не удивляло и прежде. А вот Ясу никогда не понимал моего стремления забрести в самое сердце леса или рощи. Мальчишками мы сбегали через Северные Врата в сопровождении Дзиро и Годзо, молодого слуги, обычно присматривавшего за непоседливым наследником дома Татибана. Указанный сорванец так и норовил забраться повыше, благо, предгорья Рику подходили чуть ли не к самому берегу Мидорикавы. Утверждал, что не ради чудесного вида на столицу — да и что он мог разглядеть? Но по душе ему были горы, и всё тут! Жаль, не хватит у меня слов, чтобы поведать ему о Царстве Металла…
Горы и меня восхищают, ввергают в немое оцепенение. Они делают человека чем-то большим, нежели он был раньше. Не зря мудрецы-отшельники предпочитают селиться на недосягаемых вершинах. Но и в лесу есть что-то чарующее, волшебное. Может быть, он не исполнен такого величия незыблемости, но он меняется, стоит лишь зайти за следующий ствол, меняется с каждым шагом — и в этом его прелесть и власть. Хорошо бродить по лесу, никуда не торопясь и не опасаясь заблудиться! Ветки, сующие растопыренные пальцы в лицо спешащему чужаку, заботливо отклоняют их от того, кто пришёл обрести покой и умиротворение. В каждой сосновой шишке, в каждой поганке, попавшей под ноги, кроется некий глубинный смысл, подсказка, направляющая путь. Надо только присмотреться, прислушаться к внутреннему голосу — и тебе откроются языки птиц и зверей… Горы знают ответ на загадки вечности, но лишь Лес владеет тайной самой Жизни.
Я что, всегда это знал? Наверно, да — но не мог выразить.
Или кто-то вложил правильные слова в мои неумелые уста?
Запрокинув голову и раскинув руки, я закружился на месте — и верхушки деревьев, сомкнувшиеся шатром надо мной, вступили в этот ликующий танец.
