Легион Видесса - Тертлдав Гарри Норман (книги серии онлайн .TXT) 📗
Так вот почему Комитты Рангаве нет сейчас рядом с Туризином. Ее очередное увлечение оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения Гавра. Возможно, халогай оказался слишком наглым. Марк внезапно понял смысл язвительных шуточек, которыми перебрасывались чиновники. Погруженный в свое плохое настроение, Скавр тогда не придавал им значения.
Он повернулся к соседу:
– Меня довольно долго не было в городе. Когда это случилось?
– Месяца два назад. Когда наш Император вернулся из… как его… с Опсикиона. Об этом даже песенку сложили. – Он просвистел несколько тактов. – О, подожди-ка. Снова началось.
Новая сценка показалась трибуну скучноватой, однако зрители ревели от хохота. Это была сатира на какие-то теологические дебаты, происходившие в городе прошлым летом. Постепенно Скавр сообразил, что актер с огромной седой бородой, свисавшей на толстый живот (мим был тощим, но под одежду сунул подушку), изображал Бальзамона, святейшего Патриарха Империи Видесс. Настоящий Бальзамон сидел в центре Амфитеатра, недалеко от Императора. Сегодня он был разодет в шелковые голубые одежды, шитые жемчугом, со всеми подобающими сану регалиями. Но Марк, как и всякий горожанин, знал: при всяком удобном случае Бальзамом переодевается в поношенное, но удобное платье.
Туризин сидел неподвижно. Он терпимо относился к вольностям Дня Зимнего солнцестояния, но, как правило, не наслаждался ими. Бальзамон же весело хохотал вместе со всеми. Живот Патриарха заколыхался от смеха, когда актер-"Бальзамон" ударил оппонента по голове фигуркой из «слоновой кости» (непомерно большой), а потом, забыв о поверженном противнике – тот корчился на земле, – принялся заботливо осматривать фигурку, не повреждена ли она.
Бальзамон что-то крикнул актеру. Тот приложил ладонь к уху, чтобы расслышать сквозь гул толпы. Бальзамон повторил сказанное. Актер низко поклонился Патриарху, кивнул и еще раз треснул «оппонента» фигуркой по голове.
– Вот паршивец! – восхищенно сказал сосед Скавра. Амфитеатр взорвался рукоплесканиями. Бальзамон расцвел. В городе его очень любили – и не без причины.
Третью пьеску открыл «кочевник». Он вышел на арену, одетый в меха и кожу. На голове у актера был серебряный обруч, что символизировало его знатность. Он яростно совершал прыжки влево и вправо, злобно размахивая a!+%). Со всех сторон неслись свистки и улюлюканье.
Вопли и аплодисменты встретили второго актера, одетого в одежды видессианина. Однако «видессианин» повернулся к «кочевнику» спиной и, погрузившись в глубокую задумчивость, уставился в дальние дали. Мимо пробежало еще несколько «кочевников». Они толкали закрытую брезентом телегу. «Знатный кочевник» зарычал и, оскалив зубы, несколько раз хлопнул плашмя саблей по брезенту.
Вдали запели походные трубы. Они сопровождали отряд странных солдат. Впереди ступал высокий воин в доспехах чужеземного вида. Его сопровождали еще четверо, облаченные в менее роскошные варианты того же костюма. Кто же это?.. Щиты у них были выше, чем у видессиан… Лицо Марка запылало. Он понял!..
«Легионеры» шагали слаженно и четко, однако каждые три-четыре шага дружно меняли направление. Через некоторое время их предводитель наткнулся на «кочевника». Это произвело страшное смятение в обоих лагерях. Вождь «йездов» показал на телегу, затем на «Императора» (тот все еще стоял неподвижно) и после комического диалога на пальцах «римский командир» заплатил «йезду» кучу денег. Он вручил кочевникам мешок с монетами и забрал телегу.
Поминутно падая в грязь, «легионеры» потащили телегу в сторону неподвижного «Императора». Сердце Марка упало. В двух шагах от «Туризина» «легионеры» беспечно заснули, свернувшись калачиком. Стоило им замереть на земле, как четверо «намдалени» сорвали брезент и выскочили из телеги. Проплясав на спинах спящих, они пробежали по арене и скрылись. Все еще стоя к «легионерам» спиной, актер-"Император" небрежно пожал плечами, как бы спрашивая: чего еще ожидать от этих болванов?.. Вот с кем приходится иметь дело!..
Марк посмотрел на Туризина. Император смеялся. Вот тебе и добрые вести Нейпа, подумал трибун.
– Ты куда? – спросил Марка маленький человечек, когда римлянин поднялся со скамьи. – Представление еще не закончилось.
– Мне… надо в уборную, – пробормотал Скавр, неуклюже, как краб, пробираясь к выходу. Задержавшись лишь на миг, чтобы осушить еще одну кружку молодого вина, он оставил Амфитеатр. Хохот толпы горел у него в ушах. Они смеялись бы куда громче, если бы знали всю историю…
Почти стемнело. Слуги зажигали факелы вокруг Амфитеатра. Огонь трещал под порывами зимнего ветра. Желтоватая луна повисла над дворцами Великого Города. Марк направился было в сторону своего дома, но, не успев еще покинуть площадь Паламы, изменил свое решение. Сегодня потребуется много вина. И все городские таверны нынче будут счастливы удовлетворить это желание.
Скавр вышел на Срединную улицу и пошел вниз. Главная магистраль Видесса была полна народа. Марк держал руку на поясе. Воров на улицах куда больше, чем в Амфитеатре. На скамье рядом с трибуном сидел, по крайней мере, только один жулик.
Массивное темное гранитное здание, где помещались государственные учреждения, архивы и тюрьма, занимало целый квартал. Трибун почти миновал его, когда услышал, как кто-то зовет его по имени. Он обернулся.
Алипия Гавра помахала рукой и сбежала по широким мраморным ступеням ему навстречу.
Марк замер посреди улицы. Прохожие сновали мимо, обтекая его с обеих сторон, как остров.
– Ваше Высочество… – вымолвил Марк.
Его голос прозвучал хрипло и сдавленно. Алипия огляделась по сторонам, чтобы убедиться: никто не расслышал этих неосторожных слов. Но прохожие не обращали на них никакого внимания.
– Сегодня ночью будет довольно просто «Алипии», – тихо проговорила она.
Племянница Туризина, одетая в длинное темно-зеленое платье с высоким воротником, отороченным заячьим мехом, сегодня ничуть не походила на принцессу. Алипия выглядела куда скромнее, чем большинство женщин, проходивших мимо. На ней не было никаких украшений, а видессианки так и сверкали золотом, серебром и самоцветами.
– Как тебе будет угодно, – ответил Марк деревянно.
Она нахмурилась. Сейчас, когда она стояла рядом, особенно бросалась в глаза разница в росте: Алипия едва достигала Марку до подбородка.
– Сегодня ночь веселья, – сказала Алипия.
Из Амфитеатра донесся новый громовой вопль и оглушительные взрывы смеха.
– Может, ты хочешь пойти туда? Актеры бывают забавны.
Марк горько усмехнулся:
– Спасибо за добрый совет. Сегодня я сыт забавами по горло.
Марк не хотел ничего объяснять, но она глядела вопросительно, и он вдруг принялся рассказывать ей обо всем, что случилось сегодня. В ее расширенных глазах он читал сочувствие.
– Иногда представления бывают довольно жестокими, – согласилась Алипия.
В прошлом году Марк не видел ни одной сценки. Внезапно он задумался: чему они были посвящены тогда.
– В том, что намдалени бежали, нет твоей вины, – продолжала принцесса.
– Так ли? – спросил трибун, обращаясь больше к самому себе. Желая перевести разговор на другую тему, он заметил: – Судя по твоей одежде, ты тоже не слишком подготовилась к празднику.
– Пожалуй, – призналась она с легкой улыбкой. – Меня что-то не тянуло сегодня развлекаться. Я отослала слуг пораньше, чтобы они могли провести этот день с друзьями или в кругу семьи, а сама пошла сюда. Хотела порыться в архивах. Я думала, что работы хватит на целый день.
Скавр, поднаторевший в работе бюрократического аппарата, знал, что она права: в старых документах можно рыться целый день и все-таки не найти нужного. Видессиане с их дотошностью были великолепны, когда речь заходила о хранении документации. Однако когда записи устаревали, их просто сваливали в кучу. Даже старые архивные крысы не всегда знали, что именно хранится в архивах.
– Ты подбирала материал для своей «Истории»?
