Лесная обитель - Брэдли Мэрион Зиммер (читать бесплатно полные книги txt) 📗
– Куда ты направляешься, девушка?
– Мне нужен дом Мацеллия Севера, господин. Я должна передать ему этих девочек…
– А, так это и есть те самые дети. – Мужчина нахмурился, но затем в его глазах блеснул лучистый огонек. – Очень удачно, что мы с тобой встретились. Я и сам иду туда. Ты позволишь проводить тебя?
Он протянул руку, и старшая дочка Бригитты вложила в нее свою маленькую ладошку, улыбаясь римлянину.
Сенара с некоторым недоверием смотрела на него, но римлянин усадил девочку к себе на плечи, и, услышав счастливый смех ребенка, она решила, что он, скорей всего, добрый человек.
– Ты управляешься с ней, как человек, привыкший заниматься с детьми, господин, – заметила Сенара, и, хотя она больше ничего не сказала, римлянин ответил:
– У меня три дочери, так что я умею обращаться с малышами.
«Значит, он женат, – подумала Сенара. – Может быть, он той же веры, что и я?»
– Скажи, господин, ты из общины отца Петроса? – поинтересовалась девушка.
– Я – нет, – отозвался он, – а вот моя жена приняла его веру.
– В таном случае, господин, мы с твоей женой сестры во Христе, а значит, она – моя родственница.
Губы римлянина изогнулись в сардонической усмешке. «Какая у него горестная улыбка, а ведь он еще так молод, – отметила про себя Сенара. – Кто заставил его страдать?»
– Спасибо, что согласился проводить меня, – вслух произнесла девушка.
– Мне это не в тягость. Мацеллий – мой отец…
Они подходили к красивому дому, отделанному в римском стиле: стены беленые, крыша черепичная. Дом был выстроен почти у самой крепостной стены. На стук римлянина раб отворил ворота, и они по длинному коридору прошли в сад.
– Отец дома? – спросил ее провожатый.
– Он у легата, – доложил слуга. – Он скоро должен вернуться.
Мацеллий пришел буквально через пять минут. И это было как нельзя вовремя, так как младшая из девочек проснулась и начала капризничать. Мацеллий поручил дочерей Бригитты заботам полногрудой рабыни с добрым лицом. Она будет ухаживать за ними, пока девочек не заберут приемные родители, которых он присмотрел для малышек. Мацеллий поблагодарил Сенару и любезно поинтересовался, нужны ли ей провожатые в обратную дорогу.
Сенара замотала головой. В Лесной обители все думают, что она повезла девочек к родным их матери, которые жили в городе. Ей ни в ноем случае нельзя показываться в сопровождении римских солдат, это наверняка подольет масла в огонь. Правда, было бы приятно прошагать весь путь до святилища в сопровождении Севера-младшего, но Сенара тут же выбросила эту мысль из головы.
– Увижу ли я тебя когда-нибудь еще раз? – спросил он.
От волнения по телу Сенары пробежала легкая дрожь.
– Может быть, во время одной из служб, – пробормотала она и, чтобы не выказать себя окончательной идиоткой, выскользнула за дверь.
Юлия Лициния любое дело доводила до конца. В один из апрельских вечеров она попросила Гая сопровождать ее во время службы в храме назареев в Деве. Их брак теперь носил чисто формальный характер, однако Юлия все же считалась хозяйкой дома, и Гай чувствовал себя обязанным оказывать ей поддержку. Одно время он подумывал о разводе, но потом решил, что незачем расстраивать Лициния и травмировать психику детей только ради того, чтобы жениться на другой римлянке.
Он не пользовался особой благосклонностью императора, и поэтому вряд ли кто из лояльных Домициану людей захочет породниться с ним, а вступать в союз с оппозицией было небезопасно. Хотя Мацеллий мало распространялся по поводу новых веяний, Гай знал, что заговор ширится. Если император падет, ситуация резко изменится. Гай решил, что не стоит беспокоиться о карьере до тех пор, пока не станет ясно, есть ли у него вообще какие-либо перспективы.
Здание храма назареев частично было приобретено на средства, вырученные от продажи драгоценностей Юлии, которых Гай давно не видел на ней, и ему было любопытно посмотреть, на что она потратила свои деньги. Когда пришло время отправляться на службу, Гай увидел, что собралась довольно большая компания. Юлия решила повести в храм не только его, но и дочерей с их няньками да еще чуть ли не половину слуг.
– Зачем ты собрала столько народу? – раздраженно спросил Гай. Он со своей семьей заночует в доме отца, но у Мацеллия не такие уж огромные хоромы, чтобы разместить всех их слуг.
– Потому что они все – члены общины, – спокойно объяснила Юлия. Гай заморгал от изумления. У него и в мыслях никогда не было потребовать у жены отчета о том, как она заправляет домом, но он даже вообразить не мог, во что выльется ее религиозное рвение. – По окончании службы они возвратятся на виллу, – добавила Юлия. – Не могу же я лишить их возможности помолиться в храме.
Гаю была понятна позиция жены, но спорить он не стал. Новая христианская церковь размещалась в огромном старом здании у реки, которое раньше принадлежало виноторговцу. Запах восковых свечей перебивал застоялый дух винных паров; алтарь был усыпан ранними цветами. Беленые стены украшали грубо нарисованные картины – пастух с ягненком на руках, рыба, мужчины в лодке.
Войдя в церковь, Юлия сделала какой-то непонятный знак рукой. Гаю не понравилось, что Селла, Терция и Квартилла во всем старались подражать матери. Неужели Юлия решила обратить в чужую веру и его дочерей? Может, христиане задались целью подорвать устои семьи, размышлял Гай.
Неподалеку от входа Юлия увидела свободные места. Она прошла туда и села. Ее прислужницы и дочери расположились вокруг хозяйки дома. Гай, стоя у жены за спиной, разглядывал собравшихся, выискивая знакомые лица. Большинство прихожан принадлежали к беднейшим слоям общества. Интересно, как высокомерная Юлия чувствует себя среди такого сброда? Вдруг взгляд его остановился на девушке, которая привезла в город дочерей Бригитты. Она упоминала, что посещает богослужения, когда ей удается выбраться из обители. Только теперь Гай осознал, что уступил просьбе жены сопровождать ее во время службы еще и потому, что питал слабую надежду встретить в церкви эту девушку.
К народу вышел священник, чисто выбритый, в длинном далматике. Его сопровождали два мальчика. Один нес большой деревянный крест, другой – свечу. Следом шли двое служителей постарше. Юлия объяснила, что это дьяконы. Один из них, мужчина средних лет, спокойный и уравновешенный на вид, держал в руке тяжелую книгу в кожаном переплете. Кладя свою ношу на широкий аналой, он чуть не споткнулся о четырехлетнего малыша, который стоял в проходе. Но ребенок не испугался и не убежал; он поднял голову и рассмеялся, глядя на служителя. Дьякон наклонился и обнял малыша. На губах его заиграла улыбка, которая удивительно преобразила его лицо. Затем он передал ребенка отцу – неряшливо одетому мужчине с руками грубыми и мускулистыми, как у кузнеца.
Вместе со священнослужителями прихожане начали молиться и взывать к Богу. Затем был совершен обряд очищения: собравшихся окропили водой, обкурили ладаном. Гай не испытывал неловкости, поскольку весь ритуал был очень схож с церемонией в римском храме, хотя на латыни здесь изъяснялись менее грамотно. Потом священники и дьяконы сели. Раздались приглушенные возгласы, и вперед выступил еще один священнослужитель.
Гай не удивился, узнав в нем отца Петроса. По сравнению с остальными служителями он казался грязным и неприлично бородатым. Отшельник вглядывался в прихожан напряженным взглядом, и Гай, безо всякого сочувствия, подумал, что, наверное, у отца Петроса плохое зрение.
– Наш Учитель сказал однажды: «Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» [27]. Многие из вас, пришедших сюда сегодня, потеряли детей своих, и вы скорбите. Но говорю вам, дети ваши с Иисусом в Царствии Небесном, и там им ничто не грозит. И вы, скорбящие родители, гораздо счастливее тех отцов и матерей, которые сделали из своих живущих детей идолопоклонников. Говорю вам, лучше бы этим детям умереть, не зная греха, чем при жизни служить лжебогам! – Он остановился, чтобы перевести дух. Собравшиеся тоже вздохнули.
