Чародей - Вулф Джин Родман (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
Справа от меня находилась трибуна придворных. Король и королева восседали на самых высоких местах, слева от короля и чуть ниже сидела Моркана. Вокруг них теснились пэры со своими супругами, надменные мужчины и изящные женщины в мехах и бархате. Справа и слева стояли рыцари, закутанные в толстые плащи; там и сям поблескивала сталь доспехов. На противоположной стороне арены толпились простолюдины – половина населения Кингсдума собралась здесь в этот ясный зимний день, радостно предвкушая увидеть поистине захватывающее зрелище – настоящий бой, в котором один из рыцарей или сразу оба могут погибнуть.
Именно к этому поединку я готовился, упражняясь изо дня в день в золотых залах и просторных дворах замка Вальфатера. Не к битве с Великанами зимы и древней ночи и не к битве с ангридами, которых недавно поражал, одного за другим, своими стрелами, галопом пролетая над ними верхом на Облаке.
Наконец наступил день великого испытания, день решающего сражения, предначертанного мне судьбой, и я познал радость, которая обретается ценой крови и пота, ожесточенной борьбы и сокрушительных ударов. Сейчас я служил Вальфатеру и видел в своем служении красоту и бесконечное счастье. В руке я держал пику, вырезанную мной из ствола апельсинового дерева; на поясе у меня висел меч Этерне. Обоюдоострый топор, купленный для рукопашного боя, висел на луке седла, заточенный с обеих сторон до такой степени, что раскалывал кость при легчайшем ударе.
Облако знала мои мысли, как всегда, и выгибала шею, роя копытами землю. Сейчас арену не разделял барьер, как во время рыцарских поединков. Нам предстоял не рыцарский поединок, но настоящий бой.
В противоположном конце двора стоял противник Облака (мой собственный противник еще не появился), могучий жеребец на две ладони выше ее, и попона на нем была черная, с серебряным рисунком по бокам, представлявшим не рыцарский герб, а эмблему Морканы – искусно выполненное изображение ее матери, которая также приходилась матерью Сетру и королю.
Герольдмейстер Никры вышел на середину арены вместе со своим помощником, который громко повторял за ним слова, чтобы все слышали, – я написал «чтобы все слышали», но на самом деле в огромном дворе царила такая тишина, что никакой необходимости в помощнике не было. Я приведу слова одного только герольдмейстера Никры, без повторений.
– Сегодня сойдутся в поединке чести доблестные рыцари ее королевского величества королевы Гейнор и ее королевского высочества принцессы Морканы.
Легкий гул пробежал по толпе и почти сразу утих, когда молодой человек стал повторять слова герольдмейстера Никры.
– Ее королевское величество королева Гейнор является оскорбленной стороной. За нее на сей арене выступает сэр Эйбел Редхолл, рыцарь Ширвола.
Как и прежде, помощник прокричал во все горло слова герольдмейстера.
– Ее королевское высочество принцесса Моркана является стороной, нанесшей оскорбление. – Герольдмейстер Никры бросил взгляд на коня без всадника. – За нее на сей арене будет выступать – и он сейчас выйдет – сэр Лот Нэрроухаус.
Я услышал, как справа от меня один рыцарь говорит другому: «Лот? Он же умер»; а второй отвечает: «Это был Лот Нортхолдинг».
Тогда я понял, с кем мне предстоит биться.
Он появился довольно скоро – в шлеме, скрывавшем мертвое лицо, со щитом с изображением черного лося на белом поле. Тогда я надел свой шлем с шарфом королевы, повязанным на гребне в виде черного дракона.
– По первому сигналу горна рыцари должны приготовиться. По второму сигналу все, кроме рыцарей и их оруженосцев, должны покинуть арену.
Тогда я посмотрел на оруженосца сэра Лота и увидел паренька не многим старше Вистана. Он прислонялся спиной к барьеру и казался страшно испуганным.
– По третьему сигналу горна рыцари вступят в бой. Ни их оруженосцы, ни любые другие лица не вправе принимать участие в схватке. Оруженосец вправе прийти на помощь своему рыцарю, если тот окажется поверженным наземь. Право повторного поединка неукоснительно соблюдается. Когда рыцарь потребует повторного поединка, оруженосец должен помочь ему подняться на ноги и дать новое оружие. Но и только. Рыцари, поднимите свои пики в знак согласия с правилами боя.
Мы подняли пики.
– Оруженосцы, поднимите правую руку.
Даже с расстояния длинного полета стрелы я увидел, что рука оруженосца сэра Лота трясется.
Помощник, повторявший слова герольдмейстера Никры, поднес горн к губам и дунул. Я уселся в седло и сжал пику покрепче. Сойдемся ли мы правым боком к правому? Или левым к левому (как на рыцарских поединках)? Или сшибемся лоб в лоб? Вопросы, стремительно пронесшиеся в моем уме, исходили от Облака. Я ответил: «Левым к левому».
Горн пропел во второй раз. Стоявший рядом Вистан пробормотал:
– Да благословит вас Тунор, сэр Эйбел.
Возможно, это послужило дурным предзнаменованием, ибо едва он успел произнести последнее слово, на солнце набежало столь темное облако, что возникло такое впечатление, будто мы с мертвым рыцарем вышли биться среди ночи. Во мраке Лот, казалось, увеличился в размерах. Его белый щит и белая накидка парили подобием призраков над почти невидимым конем.
Горн пропел в третий раз. Мне не пришлось пришпоривать Облако.
Пика Лота сломалась при ударе о мой щит. Моя же глубоко вонзилась противнику в грудь, и он вылетел из седла. Я выдернул пику на скаку, и, наверное, большинство зрителей не поняли толком, что произошло.
Однако он не замешкался, вопреки моим ожиданиям. Когда я развернул Облако, он уже снова вскочил в седло и выхватил из ножен меч. Острие моего меча скользнуло по шлему Лота; наши кони столкнулись грудь в грудь, и жеребец рухнул на землю, не выстояв под мощным натиском Облака. Я развернулся и поскакал на соперника в третий раз. Он стоял, точно призрак, с сочащейся из раны сукровицей; и я попытался снова пронзить мертвого рыцаря пикой с намерением оставить последнюю торчать у него между ребрами, лишив его возможности свободно двигаться, и нанести смертельный удар мечом прежде, чем он успеет избавиться от помехи. План был хорош, но он не сработал. Щит Лота отразил удар моего клинка. А его меч (ничего подобного я не ожидал ни от одного меча, помимо Этерне) перерубил мою пику с такой легкостью, с какой топор дровосека перерубает ствол молодого деревца.
Тогда я испугался за Облако. На турнире ни один истинный рыцарь не наносит ударов по коню противника; в настоящем же бою все дозволено. И теперь, увидев взятый на изготовку смертоносный меч, я понял, какой удар последует. Облако хотела забить Лота копытами, и она вызвала в моем воображении столь убедительную картину своих действий, что я почти согласился.
Он отрубит тебе переднюю ногу, сказал я, и тогда тебе конец.
Я соскользнул с нее и бросился в рукопашную схватку.
Меч Лота разрубил мой щит так глубоко, что лишь рукав кольчуги остановил лезвие. Развернувшись со всем возможным проворством, я вырвал меч из мертвой руки. Удар моего топора обрушился на шлем противника, и он упал.
Поверженный наземь, он испустил протяжный громкий стон. Весь ужас смерти слышался в нем; вся тоска забытых, занесенных снегом могил; плач ледяного ветра над окоченевшими трупами нищих на улицах Кингсдума; и вой волков, разрывающих на части мертвые тела на поле брани.
Развернувшись кругом, я пошел прочь и, увидев герольдмейстера Никры с помощником, сообщил, что мой противник требует повторного поединка, на который я согласен.
Тогда Вистан принес мне новый щит: привезенный нами из Редхолла, он все еще оставался в матерчатом чехле, чтобы никто не видел золотого льва Равда, на нем изображенного. Я взял щит и – поняв, что оруженосец Лота ни за какие блага на свете не сдвинется с места, – велел Вистану поднять моего противника на ноги и обеспечить новым оружием.
– У меня нет для него никакого оружия, сэр Эйбел, кроме моего собственного меча.
– Значит, отдай свой меч, – сказал я; и когда он бросился выполнять приказ, я при содействии помощника герольдмейстера извлек из своего щита клинок Лота, намертво застрявший в многослойных переплетениях ивовых прутьев.
