Семья волшебников. Том 1 (СИ) - Рудазов Александр (книги полностью .txt, .fb2) 📗
Но это не мешало Лахдже жалеть, что она не утопила всех до единого.
Дом, как обычно, генералил енот, а Майно и Лахджа трудились снаружи. Лахджа взяла на себя чистку пруда, Майно — уборку в конюшне. Еще оставались сауна, каретник, големник, коровник, сараи, покос бурьяна и самая, пожалуй, неприятная часть…
— Птичник, — произнес Майно вслух.
— Птичник, — кивнула Лахджа.
Астрид играла совсем рядом, в саду камней. Взгляды родителей скрестились на ней, и Лахджа задумчиво сказала:
— Знаешь, не каждому можно позволить убираться в птичнике.
— Только избранным, — согласился Майно. — Я глава семьи, поэтому это буду делать я.
— Ну уж нет! — возмутилась Лахджа. — Я ведь хозяйка! Это буду делать я!
— Это может делать только лучший! — заспорил Майно. — Я волшебник, и у меня премия Бриара, так что…
— А я зато высший демон! Так что…
— Я, я, я тоже высший демон! — подбежала Астрид. — Высший, высший, высший!.. Дайте мне!
— Нет, Астрид, ты такого еще не заслуживаешь, — отказала Лахджа. — Ты еще маленькая.
— Я уже большая! Я хорошая девочка, я заслужила!
Родители переглянулись с сомнением. Папа покачал головой, мама поджала губы, а Астрид с надеждой переминалась с ноги на ногу. Наконец папа вздохнул и неохотно сказал:
— Ну хорошо, мы позволим тебе.
Астрид радостно схватила метелку, совок и ведро и убежала, пока родители с трудом сдерживали смех. Хотя Майно стало чуточку стыдно — жена все-таки заразила его демоническим коварством и подлостью.
Но Астрид искренне радовалась. Довольная, что ей доверили такую ответственную работу, она встала на пороге птичника и стукнула метелкой об пол. Куры как по команде прекратили кудахтать и с подозрением уставились на маленького демоненка.
Особенно петух, которого мама назвала Роландом. Он был истинным невыносимым деревенским петухом — из тех, что почитают весь двор своей собственностью и терпеть не могут детей. Вообще-то, они терпеть не могут всех, но взрослые гораздо больше и сильнее, так что на них нападать опасно.
Словом, это был один из тех петухов, о которых деревенские жители любят вспоминать: да-а-а, когда я был маленьким, он все время бегал за мной и клевал, а потом дедушка увидел это, взял топор… и это был самый вкусный суп в моей жизни…
Но Астрид не нуждалась ни в чьей помощи и защите. Она сама пошла в наступление.
— Я буду здесь убирать, — заявила она, выпуская коготки. — А ты сиди смирно, а то я люблю курочку. Мама мне объяснила, почему вы должны иногда умирать.
Петух втянул голову в плечи и забился в угол. Он не понял слов, но понял интонацию.
Да, в птичнике давно следовало убраться. Астрид развела в ведре мыло, вооружилась совком и принялась выметать наружу помет. Она никогда раньше не делала этого в одиночку, но была полна энтузиазма.
Любой, даже самый низменный процесс можно превратить в подвиг. Всего несколько дней назад мама читала Астрид о приключениях Геракла, и среди его подвигов была уборка конюшен. Мама еще тогда объяснила, что наведение чистоты — тоже великое деяние, за которое тебя будут восхвалять и даже, не исключено, поставят памятник.
Астрид очень хотела, чтобы ей однажды поставили памятник.
— Любая работа может быть подвигом! — провозгласила она, сверкая блестящими зубами. — Да, я убираю куриные каки! Но я делаю это так, что вселенная смотрит на меня с восхищением! Все сущее дивится блистательной Астрид и ее искусству владения совком! Воистину бесподобно я сейчас кинула эту каку через порог!
Спустя некоторое время, правда, запал поиссяк, и Астрид вспомнила, что Геракл тоже заленился убираться вручную и просто вымыл конюшни дочиста, запрудив реку. Она задумалась, как бы и ей устроить наводнение… однажды она ведь уже затопила целую цивилизацию, так что опыт есть.
Вспомнив о астридианцах, девочка загрустила. Прошло почти две луны с тех пор, как те улетели. Исчезли в неизвестном направлении, бросили свою богиню… Астрид радовалась, что они стали такими кудесными и больше не нуждаются в заботе, но все равно по ним скучала.
За ними было ужасно интересно наблюдать. И иногда экспериментировать. За эти две луны Астрид пыталась найти другие объекты для научных исследований, но муравьи, лягушки и куры в подметки не годились астридианцам, а трогать Волосню мама запрещала. Астрид пыталась дрессировать Снежка, но вскоре с возмущением поняла, что это он ее дрессирует.
Правда, в последнее время довольно интересной стала Вероника. Ей был уже годик и пять лун, она сама повсюду бегала, строила башенки из кубиков и палочки-копировалочки, знала много слов и легко запоминала новые.
— Астить!.. — донеслось снаружи. — Астить!..
Астрид окинула взором проделанную работу. Что ж, она неплохо потрудилась. Ну да, нужно еще кое-что доделать, кое-где дочистить, но этим пусть занимаются уже другие, а она на сегодня закончила.
— Да ты ж ничего не сделала, — раздраженно сказал енот, вставая на пороге.
Она на сегодня закончила. Гордо вскинув подбородок, Астрид, передала еноту ведро с совком и вышла к зовущей ее Веронике.
Имя сестры та выучила совсем недавно. Астрид немного уязвляло, что малявка уже полгода как уверенно лопочет «мама» и «папа», а вот Астрид вплоть до прошлой луны называла просто «бе». Сама Астрид в ее возрасте говорила лучше, она точно знала.
Что это было за «бе»? Это даже не слово.
— Пойдем, Вероника, — сказала она, беря сестру за руку. — Будем учить тебя делать штуку.
— Неть, — отказалась сестра. — Пидем кусять.
И повела Астрид за собой.
Вероника жила по режиму. Она росла аккуратной и пунктуальной девочкой, вовремя ложилась спать и не опаздывала к столу. Почти все остальные члены семьи такой пунктуальностью не отличались, перекусывали когда придется, и Веронику это раздражало. Даже мама кормила ее не по часам, а по требованию, но требовала Вероника по часам.
И раньше это было проблемой только мамы и Вероники. Но когда малышка полностью перешла на твердую пищу, то стала есть за общим столом и сердиться, если присутствовали не все. Она уже научилась самостоятельно подниматься по лестнице, толкаться всем телом в дверь кабинета и вести папу кушать. Теперь она научилась находить и Астрид.
— Кусять, Астить, — объясняла она по дороге.
— Да я знаю, я без тебя справлюсь, — недовольно отвечала старшая сестра.
— Неть.
По дороге они встретили папу, который сидел на веранде с газетой и трубкой. Каждое утро в почтовом ящике материализовывался «Вестник», новостной листок Мистерии, а через три дня он бесследно растворялся, так что папа никогда не пропускал ежедневное чтение.
— Папа, кусять, — взяла за руку и его Вероника.
— Угу, — кивнул тот, читая на ходу.
Енот сегодня целиком посвятил себя уборке, так что обед приготовила мама. Потушила говядину с овощами. Астрид больше нравилось жареное мясо, но Веронике такое пока нельзя, а мама ленится готовить отдельно.
— Готовить отдельно?! — возмутилась мама, когда Астрид высказала свое недовольство вслух. — В начале жизни я жила в лесу и ела сырое мясо!
— А это вкусно? — заинтересовалась Астрид.
Ей никогда не давали сырого мяса.
— Нет. Там же ни соли, ни специй, ни соусов, — перечисляла Лахджа с лопаточкой в руке. — Хотя одна специя там была… но жрать ее сырой — это как желчный пузырь сожрать. Для людей, кстати, смертельно опасно.
— Да ну, правда, что ли? — хмыкнул Майно, не отрываясь от газеты.
Закончив есть и допив какао, Вероника кульком сползла со своего стульчика и деловито затопала в гостиную. Послеобеденное время она посвящала творчеству — строила башенки, лепила из пластилина, рисовала каляки-маляки.
Астрид, посмотрев, как сестра покрывает бумагу узорами, захотела тоже, и сбегала за красками. Цветные карандаши — это для мелюзги вроде Вероники, а Астрид уже большая, так что будет рисовать акварелью. Она брызнула на бумагу водой, смочила кисточку, обмакнула ее в желтый и размашисто нарисовала кружок.