Корабль судьбы (Книга 2) - Хобб Робин (книги онлайн .txt) 📗

Он услышал позади себя шаги и узнал поступь Этты. Кеннит повернулся навстречу:

— Приведи сюда сатрапа. И Малту. — Она не ответила, и Кеннит повторил: — Ну?

Она как-то странно смотрела на него. Да что с ней сегодня такое? Он же вернул ее на корабль, чего ей еще от него надо? И почему она вознамерилась подступить с этим к нему прямо сейчас? Выбрала время!

— Мне надо кое-что сказать тебе. Кое-что важное, — проговорила она.

— Даже важнее, чем наша жизнь или смерть? — Кеннит указал ей на джамелийские корабли. Может, они сперва сбавят ход и вступят в переговоры. А может, решат сразу напасть. Кеннит не собирался зря рисковать. Он распорядился: — И еще пришли ко мне Йолу с Уинтроу!

— Сейчас пришлю, — кивнула она. Перевела дух и добавила: — А я ведь беременна. От тебя.

Потом повернулась и пошла прочь.

Ее слова остановили для Кеннита время. Он вдруг ощутил себя в этаком пузыре, от которого тонкими нитями отходили дорожки. Как много и какие все разные! Ребенок. Дитя. Зачаток семьи. Он, Кеннит, мог стать отцом — как его собственный отец в свое время. Нет. Он лучше справится с этим. Он воистину сможет защитить своего сына. Его отец попытался оградить его, но не сумел. А он, Кеннит, будет королем. И сделает своего сына принцем. А еще он мог избавиться от Этты. Отвезти ее куда-нибудь, оставить там и забыть. Пусть никто не зависит от него, пусть никто не надеется на него, чтобы потом обмануться. Мысли даже не метались у него в голове, они звенели, точно камешки, отскакивающие от стенок. А может, Этта ему солгала. Или попросту ошибалась. А сам он? Хотел ли он этого ребенка? А если вдруг родится девчонка?

— И что тогда? Ты и ее назовешь Парагон — Совершенной? — ядовито осведомился талисман на запястье. И негромко рассмеялся: — Не скажу, чтобы судьба сгущалась и висела, как выразилась Проказница. Часть ее улетела прочь вместе с драконицей. Она повелевает, чтобы Властелины Трех Стихий вновь встали на крыло. А вот оставшаяся часть сегодняшней судьбы только что свалилась тебе прямо на голову. Ну и как оно? Небось потяжелее короны?

— Отвяжись, — прошептал Кеннит. Обращался он, впрочем, не столько к мерзкой деревяшке, сколько к прошлому, которое дотянулось до него сквозь время. И вызвало к жизни воспоминания, бесконечные воспоминания, которые он так долго и старательно хоронил. Вот он стоит в кругу рук отца, ведущего корабль, и сам тянется ручонками к спицам штурвала Совершенного. А вот они идут по Делипаю, и он сидит у отца на плечах, а мать смотрит на него снизу вверх и смеется, и в ее темных волосах вьется яркий-яркий шарф.

Воспоминания о былом счастье были еще невыносимее, чем память о боли. Потому что они казались жестокой и лживой насмешкой. Потому что все они были стерты одной темной, страшной, кровавой ночью.

И вот Этта желала все начать заново. Да что она, спятила? Она что, не понимала, чем все должно было кончиться? Наступит время, и ему неизбежно придется причинить боль ребенку. Не оттого, что он этого хотел бы, просто в силу неизбежности. Нынешний миг был поворотной точкой маятника; далее он полетит обратно и понесет их с собой, а на другом конце размаха он станет Игротом, а Игрот станет им, и… И тогда-то ребенку не миновать участи, которую некогда претерпел сам Кеннит от его рук.

— Несчастный, жалкий ублюдок! — в ужасе прошептал талисман, но Кеннит не слушал.

Он знал: жалость не остановит приговора судьбы. Ничто не спасет ни его, ни ребенка. События потекут по кругу, начертанному временем и судьбой, и этой колеи ничто не изменит. Так всегда было в прошлом. Так всегда будет и впредь.

— Кэп? — позвал Йола, и Кеннит чуть не вздрогнул.

Как долго стоял с ним рядом старпом, прежде чем окликнуть? Кеннит тряхнул головой, и одолевавшие его мысли разлетелись, точно пух с одуванчика. Да о чем он, собственно, думал? И когда это успел начаться дождь?.. Чтоб ей провалиться, этой шлюхе. Нашла же время — вот так отвлечь его от всего!

А старпом сглотнул и добавил:

— Кэп, нам джамелийцы сигналят.

— Где сатрап? — сердито осведомился Кеннит. Плотнее завернулся в плащ и смахнул с лица дождевую сырость. Зимний дождь был очень холодным.

Йола посмотрел на него со страхом:

— Сатрап здесь, позади тебя стоит.

Кеннит покосился назад. Рядом с сатрапом он увидел Малту, причем ее тюрбан снова был на своем месте. А рядом с сестрой торчал Уинтроу. Когда это они все успели подняться на бак? Сколько же, получается, он простоял столбом, оглоушенный Эттиными новостями?

— Вот именно, — проворчал Кеннит, перенаправляя свой гнев. — Позади меня. Там, где ему самое место. Так. Ответь на их сигнал. Отсемафорь: дескать, король Кеннит предлагает им хорошенько подумать. Напомни, что одно мое слово — и змеи вернутся. А потом сообщи, что я не уничтожить их стремлюсь, но лишь вынуждаю чтить законное соглашение. Если хотят, пусть вышлют вперед один корабль со своими представителями. Они будут допущены на борт и смогут услышать из уст самого сатрапа, что все мои претензии суть истина!

Йола явно оживился.

— Значит, змеи нас не покинули? Они вернутся, если ты их позовешь?

Найдись поблизости хоть одна змея, Кеннит в подтверждение своих слов немедленно скормил бы ей Йолу.

— Иди передай мое сообщение! — рявкнул он на старпома.

И вновь повернулся лицом к джамелийским судам. Он хорошо знал, как собирается подобный флот. Каждый корабль принадлежит какому-нибудь вельможе. И конечно, этот вельможа мечтает вернуться домой с немеркнущей славой и с богатой добычей. Кабы они там не передрались, кому именно возвращать сатрапа домой и кому вести об этом переговоры! Интересно, хватит у них глупости прислать ему по заложнику от каждого корабля? Кеннит крепко на это надеялся. Но и возможность кровавой рукопашной из виду не упускал.

Когда Малта убежала от начавшего приходить в себя Рэйна, Альтия и Йек подняли ее жениха и перенесли в каюту Альтии. И там, лежа на ее койке, он мало-помалу очнулся.

— Где Малта? — спросил он, еле ворочая языком. — Разве я не нашел ее?

Из одной ноздри, мало-помалу утихая, еще текла кровь.

— Нашел, нашел, — успокоила его Альтия. — Просто ее капитан Кеннит позвал.