Стража Колдовского мира - Нортон Андрэ (читать книги регистрация .TXT) 📗
Глава 36
Гадание по рунам
За едой уже не вели разговоров о задачах экспедиции и пережитых приключениях. Все беседы вращались главным образом вокруг путины — плоскобокая рыба шла большими косяками, следовавшие за ними хищники загоняли их на мелководье, а это обещало лёгкие и богатые уловы. Выловленную рыбу сразу же потрошили и затем коптили, развесив на больших рамах. Большое волнение вызвало также сообщение молодого охотника о том, что неподалёку появились большерогие.
Обсуждались также предполагаемые успехи тех, кто отправился промышлять зверя и добывать золото в талых ледниковых ручьях, вспоминали пастухов, которые погнали на летнее пастбище лошадей. Трусла уже видела маленьких лошадок и убедилась, что никаких других домашних животных в этом суровом краю не держат.
Лошадки во всём походили на настоящих, но так малы, что даже горные пони казались рядом с ними крупными; они были не больше тех собак, которых знать Долин и Карстена использовала для охоты и для защиты от свирепых Серых. У лошадок шла линька, остатки мохнатой зимней шерсти висели на них редкими клочьями, они были облезлыми и тощими. Ездить на них верхом могла бы разве что малютка Канкиль, и ими пользовались только для перевозки вьюков.
Женщина, сидевшая рядом с Труслой и уплетавшая корабельный сухарь, густо намазанный сладким джемом, обсуждала с подружкой неприятную новость, что многие из этих маленьких лошадок повредили на пастбище копыта и вернулись охромевшими, она выражала надежду, что дальше этого не случится, иначе летом много не наработаешь.
Но в основном внимание девушки привлекала Одга. Хотя Трусла всё время ухаживала за ней на корабле, салкарка словно не замечала свою сиделку, её взгляд скользил мимо неё, не узнавая, и Трусла видела, что Инквита тоже обеспокоена её отрешённостью.
Пообедав, гости, которые, как показалось Трусле, явились сюда, главным образом, для того, чтобы обменяться городскими новостями, постепенно разбрелись кто куда. Капитан Стимир так и не появлялся, но на широкой лавке с подушками, в стороне от других, сидела Фрост. Встретясь глазами с Труслой, она ей улыбнулась и кивнула, но Трусла заметила, что она как будто чего-то ждёт, хотя и старается не показывать признаков нетерпения.
В дверях показался Симонд; сделав рукой знак почтительного приветствия перед начальником фактории, он поздоровался с остальными общим поклоном. За ним быстрым шагом вошёл Оданки, он занял место возле стены и встал там, как часовой, опершись на своё гарпуноподобное копьё.
Начальник фактории хлопнул в ладоши. По этому сигналу несколько человек, задержавшихся за столом дольше других, дружно поднялись со своих мест и ушли. На коленях салкарского начальника откуда-то вдруг появился небольшой бубен, похожий на тот, который носила помощница за Коринтской вещуньей.
Едва касаясь бубна самыми кончиками загрубелых пальцев, главный салкар несколько раз выбил на нём короткую дробь, после чего наступило молчание. Только Одга внезапно вскинула голову и испытующе посмотрела в его сторону, как будто впервые пробудившись от одолевших её глубоких дум.
Трижды начальник фактории повторял сигнал, и когда замер последний звук, появилась Провидица. Трусла сперва подумала, что на ней надета маска, но потом поняла, что у той просто раскрашено лицо, яркие мазки были нанесены на нём так, что из человеческого лица оно превратилось в личину, которая может привидеться во сне.
Начальник фактории положил бубен на пол, и Сван опустилась перед ним на колени.
— Луна не светит, — произнесла она ледяным голосом.
— Но и Сила твоя не бежит дневного света, — возразил он спокойно. — Неужели ты хочешь сказать, что твоя Сила уступает силе госпожи колдуньи или шаманки и сновидицы из племени латтов?
Происходило противоборство; Трусла чувствовала напряжение. Способности человека, наделённого талантом, никогда не подвергались сомнению, сейчас это могло означать только вызов. И начальник фактории словно нарочно старался раздразнить Провидицу.
— Будь по-твоему, — сказала Сван, пожимая плечами. Она повернулась и обвела взглядом всех присутствующих. — Гадание будет проведено по вашему требованию. Начнём! — С этими словами она достала из рукава короткий и тонкий нож и протянула его начальнику фактории.
Тот взял его и слегка уколол себя в кончик пальца. Когда выступила капелька крови, он стряхнул её на бубен.
— Теперь пусть заплатят мзду те, что ведут поиск, — сухо сказала Сван.
Инквита взяла в руку нож и, склонившись над бубном, последовала примеру начальника фактории; её капля легла рядом с первой. Исполнив обряд, она передала нож Симонду.
Для того, чтобы уколоть палец, Симонд стал стягивать с рук перчатки. Трусла уже подняла руку. Она ничего не знала о том, какова природа Силы, которой обладает Провидица. Не окажутся ли они все после исполнения этого обряда во власти её воли? У Симонда не было талантов, которые могли бы защитить его от постороннего воздействия.
Сван перевела взгляд с Симонда на Труслу и посмотрела на неё с каким-то непонятным выражением.
— Ты связал себя с этой миссией, а для гадания по рунам нужно прочесть, что скажет кровь всех, кто в ней участвует.
Трусла вопросительно посмотрела на Фрост, та спокойно кивнула в ответ, поэтому Трусла не стала возражать, когда Симонд капнул на бубен немного собственной крови, и после него добавила свою каплю. На Фрост Провидица даже не взглянула. Может быть, её Сила была настолько отлична от той, которой владела Фрост, что они взаимно исключали друг друга; Трусла знала, что такое тоже бывает.
Но тут она услышала рядом с собой какое-то движение, и чья-то рука выхватила у неё нож, прежде чем она успела отдать его Провидице; перед бубном уже стояла Одга.
— Я требую кровный долг! — воинственно выкрикнула она пронзительно звенящим голосом. — Согласно законам Ветров, Волн и Морей отныне я неотступно буду следовать с теми, кто отправится, чтобы изловить и наказать смертью тех, кто убил моих родичей и товарищей. И в этом я клянусь именем Матери Морской Пучины!
С этими словами она уронила каплю своей крови на тугой бубен. Трусле показалось, что она отчётливо слышала, как при её падении бубен отозвался едва слышным ропотом.
Прорицательница кивнула головой:
— Это твоё право, раз ты одна уцелела, когда все погибли. И если будет такова воля Повелителя Бурь, то да поможет он тебе свершить все, как ты пожелала!
Одга вернулась и села на мягкую лавку. Лицо её оживилось, и она внимательно следила за каждым движением Провидицы, словно ей нельзя было ничего упустить.
Провидица села на пол, скрестив ноги, а бубен положила перед собой на колени. Из кармана на груди она достала мешочек тускло-чёрного цвета, отороченный пушистой бахромой из красных перьев.
Распустив завязки, она высыпала себе на ладонь горсть каких-то кругляшек; насколько могла разглядеть Трусла, это была мелкая галька. Четыре камешка она, внимательно приглядевшись, опустила назад в мешочек, остальные зажала в горсти. Прежде чем перейти к следующим действиям, она сначала взглянула на Инквиту, как бы считая, что от неё исходит меньшая опасность, затем на Фрост.
— А вы, колдунья и шаманка, придержите-ка то, что в вас сидит, и не суйте в чужой горшок свою ложку.
Недовольно сверкнув на них разрисованными глазами, она кинула камешки на окроплённый кровью бубен.
Бубен зарокотал, словно кто-то выбивал на нём дробь, послышались гулкие раскаты. У Труслы пробежали по коже мурашки, она поняла, что разбуженная Сила уже здесь, рядом.
Бубен спокойно лежал на коленях гадалки, но камешки безостановочно перекатывались по его поверхности. У Труслы появилось неприятное ощущение, когда она заметила, что камешки так и притягиваются к капелькам крови: казалось, они сами понимают, куда надо двигаться, и не останавливались, пока не попали каждый на своё пятно.
Камешки сбились в кружок, как охотники, которым надо посовещаться. Затем кружок распался, и они завертелись волчком, одновременно удаляясь друг от друга. Наконец они успокоились, и Трусле показалось, что они улеглись в узор, похожий на тот, которым разрисовала лицо Провидица.
