Мой личный чародей (СИ) - Анненкова Ирина (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Дни напролет я сидела у окна, скользя невидящим взглядом по каменистой пустоши, прислушиваясь к всё более уверенным движениям твари в своей груди, и вспоминала, вспоминала. Я неустанно и бережно перебирала в памяти каждый миг нашей с Даром любви, словно скупец — крупинки золота, словно голодный — крошки хлеба, нищий — медные гроши. Я заново переживала каждый взгляд своего любимого, каждое его слово, каждое прикосновение. Моя душа истекала слезами, но вместе с тем, закаляясь, обретала твердость, необходимую для последнего шага в бездну.
Между тем, за время моего отсутствия Дыра заметно оживилась. То есть, около замка всё оставалось по-прежнему. Но время от времени, опробуя свои возможности взаимодействия с второй сущностью, я изменяла зрение на змеиное. Вернее, на зрение оборотня — настоящие-то змеи видят не особо хорошо. Так вот, в такие моменты я легко могла разглядеть, что творится по краям занорыша, где всё было совсем иначе: то там, то сям в окружении всё тех же нойн довольно часто пробегали стаи нежити, среди которых я пару раз с содроганием заметила черные капюшоны мортисов. Также моё внимание привлекли крупные горбатые волки с несуразно длинными лапами — должно быть, те самые ворги, а однажды я увидала гигантскую костлявую тварь, похожую на мохнатого травяного коконопряда. Гусеница-переросток недовольно пятилась от осторожно теснящих ее нойн и то и дело норовила встать на дыбки, судорожно поводя здоровенными жвалами.
— Это костяной червь, — сообщил из-за моей спины сухой безразличный голос. — Красавец, не правда ли?
Вздрогнув, я, тем не менее, сумела удержать себя в руках и не обернуться прежде, чем мои слишком зоркие глаза не примут нормальный человеческий вид.
— Нежить?
— Разумеется. Совершенно незаменим, если требуется преподать незабываемый урок тому, кто считает себя неуязвимым лишь на том основании, что прячется в подземных ходах и пещерах. Костяной червь, смотря по ситуации, может действовать целиком или рассыпается на тысячи и десятки тысяч независимо действующих червячков. Его точная копия на днях неплохо порезвилась у горных гномов. Вряд ли теперь эти обнаглевшие коротышки посмеют отказывать мне в кое-каких камушках — и по первому же требованию! В Восточных Горах, знаешь ли, много того, что необходимо для моих опытов.
Да уж, мне ли не знать, как много интересного скрывают гномьи подземелья! Бедные гномы…
— По-моему, это просто гадость, — с отвращением произнесла я, отходя от окна.
— Я и не надеялся, что ты сумеешь осознать всю ценность моего шедевра, — равнодушно пожал плечами Сивелий. — Впрочем, мне это безразлично. Всё закончено.
— Что закончено? — я испуганно уставилась на старика.
— Думаю, Преславицы больше не существует. Как, собственно, и всех ее обитателей. Так что, судя по всему, ты уже можешь считать себя вдовой. Ну, или ею вот-вот станешь.
— Как это? — прошептала я, опускаясь на край ларя с одеждой.
— Сегодня рано утром столицу Синедолии со всех сторон окружила Белая мгла. Это моя самая последняя и, наверное, лучшая разработка, — с легким самодовольством в голосе сказал Сивелий, — могучее заклинание, сметающее всё на своем пути. На его изготовление мне потребовались годы времени и тысячи жертв. Белая мгла убивает всё живое и направляет некроэнергию прямиком эгрегору Зла! А уж мудрейшая и сильнейшая из астральных сущностей сумеет оценить по достоинству город, принесенный ей в жертву. И очень скоро я получу прямой доступ ко всем потокам силы, которыми располагает мой эгрегор! Ко всем, а не только к жалким крохам, до которых я могу дотянуться сейчас!
Полагаю, к следующему утру будет покончено не только с Преславицей, но и со всеми селами и городами южной Синедолии… демоны Преисподней, кто додумался выпустить вурдалаков, когда здесь находится костяной червь?! Безмозглые нойны, они разве не знают, что даже если я сумел заставить нежить не уничтожать подобных себе, то уж представителя другого вида она ни за что не пропустит?!
Ну, вот и всё. Некоторое время я сидела и тупо смотрела, как колдун, стоя перед распахнутым окном, делает короткие резкие пассы раскрытыми ладонями, словно разгоняя кого-то в разные стороны. Нежить подралась. Это хорошо. Чем меньше нежити останется, тем потом нашим будет легче ее уничтожить. Всё верно. Так и случится.
Краем оглушенного рассудка я сознавала, что утекают последние капли моей жизни. Ну и ладно. Лучше так, чем оставить в живых этого гнусного упыря, который только что соврал, будто убил моего любимого чародея. Старый пенек не знает, что Дар жив, иначе моё сердце уже разорвалось бы от боли. Но даже это теперь всё равно.
Знакомая волна лютой ярости, вскипев, затопила мое сознание, и я впервые осознанно, по собственной воле и даже с неким болезненным наслаждением отпустила на свободу нетерпеливо поскуливающую тварь.
И в тот же миг бесшумно рассыпались в тончайшую пыль браслеты подчинения, надетые на мои запястья Сивелием. Вырвавшиеся на волю змеиные чары походя распылили чужую магию.
Она оказалась хитра, моя вторая сущность. Как ни рвался из нашей с нею груди свирепый рык, она сумела совладать с нами обеими и бесшумной молнией метнулась к сухонькой фигурке у окна. Её инстинкт змеевихи требовал как можно скорее дотянуться до смертельного врага, колдуна, чья магия казалась безграничной, но одно-единственное прикосновение проклятого оборотня должно было сделать ее ничтожной. Её природа требовала уничтожить стоящего перед ней мужчину, и в первый раз за все эти месяцы я не пыталась ее остановить. В ее действиях не было ни крошки магии; так что могучий чернокнижник, черпающий, как я теперь поняла, свои силы не у стихий, как другие чародеи, а у самого эгрегора Зла, даже не почувствовал, что вот-вот умрет, пока мои пальцы, украсившиеся длинными кривыми когтями не впились ему в костлявые плечи, а острые клыки не сомкнулись на шее.
Я не видела его лица и могла только догадываться, какие чувства отразились на нем в то мгновение, когда он понял, что его безмерная сила неким необъяснимым образом вдруг обернулась дрожащей старческой немощью, и смерть, прежде такая невозможно далекая, совсем нестрашная, довольно и снисходительно ухмыльнулась прямо в его гаснущие глаза. Он слишком долго бегал от нее, самыми разными способами оттягивая миг их встречи — и вот теперь он настал, тогда, когда он его меньше всего ожидал.
По-моему, некромант даже не сразу понял, кто сумел оборвать его земную жизнь. Остатком своего человеческого, ведовского разума я ощущала, как отчаянно продолжает цепляться за хилое тело черная душа Сивелия, а тем временем мои сильные руки оборотня, повинуясь приказам крепнущей сущности змеевихи, рвали его на куски. Мне безумно хотелось снова пустить в ход клыки, ещё раз почувствовать на них жаркий вкус крови, однако что-то меня останавливало, словно я подозревала, что в жилах колдуна течет смертельный яд.
Лишь когда голова чернокнижника отлетела от туловища и, неровно и глухо стуча, покатилась прочь, я увидала, как от останков, в которых теперь трудно было признать человека, отделилась исполинская мрачная тень. Клубясь, словно грозовая туча, она постепенно перетекла в уродливую харю. Волна понимания и лютой ненависти исказила ее, едва безумные призрачно-дымные глаза остановились на мне. В тот же миг тень сложилась в огромное копье, которое, не задумываясь, ринулось вперед и пробило мою грудь, швырнув меня на пол. Выгнувшись, я захрипела.
От такого удара я была должна умереть в тот же миг. Однако этого не происходило. Моё тело жгло огнем, выворачивало наизнанку, ломало на части, но конец не наступал. Зловещее копье одновременно убивало меня и не подпускало ко мне смерть. И вот тогда мне стало понятно, что имел в виду Сивелий, говоря, что его гибель будет страшнее жизни.
Заклятье, наложенное чернокнижником на собственную душу, обрекало меня, его убийцу, на вечную смертную муку.
Черное копье мстительно подрагивало в моей груди. Казалось, оно, насыщаясь моими страданиями, становилось всё плотнее, всё материальнее, грозя перейти из мира призраков в мир живых. Наверное, если бы случилось что-либо подобное, на земле появился бы такой запредельный сгусток зла, что противопоставить ему было бы нечего.
